Школьная библиотека

- Почему же комическая-с? - тотчас навострил уши Порфирий Петрович,тоже повернувшийся было уйти

- Да как же, вот этого бедного Миколку вы ведь как, должно быть,терзали и мучили, психологически-то, на свой манер, покамест он несознался; день и ночь, должно быть, доказывали ему: "Ты убийца, тыубийца..." - ну а теперь, как он уж сознался, вы его опять по косточкамразминать начнете: "Врешь, дескать, не ты убийца! Не мог ты им быть! Несвои ты слова говоришь!" Ну, так как же после этого должность некомическая?

- Хе-хе-хе! А таки заметили, что я сказал сейчас Николаю, что он "несвои слова говорит"?

- Как не заметить?

- Хе-хе! Остроумны, остроумны-с. Все-то замечаете! Настоящий игривыйум-с! И самую-то комическую струну и зацепите... хе-хе! Это ведь у Гоголя,из писателей, говорят, эта черта была в высшей-то степени?

- Да, у Гоголя

- Да-с, у Гоголя-с... до приятнейшего свидания-с

- До приятнейшего свидания..

Раскольников прошел прямо домой. Он до того был сбит и спутан, что,уже придя домой и бросившись на диван, с четверть часа сидел, толькоо4ыхая и стараясь хоть сколько-нибудь собраться с мыслями. Про Николая они рассуждать не брался: он чувствовал, что поражен; что в признании Николаяесть что-то необъяснимое, удивительное, чего теперь ему не понять ни зачто. Но признание Николая был факт действительный. Последствия этого фактаему тотчас же стали ясны: ложь не могла не обнаружиться, и тогда примутсяопять за него. Но, по крайней мере, до того времени он свободен и долженнепременно что-нибудь для себя сделать, потому что опасность неминуемая

Но, однако ж, в какой степени? Положение начало выясняться

Припоминая, вчерне, в общей связи, всю свою давешнюю сцену с Порфирием, онне мог еще раз не содрогнуться от ужаса. Конечно, он не знал еще всех целейПорфирия, не мог постигнуть всех давешних расчетов его. Но часть игры былаобнаружена, и уж, конечно, никто лучше его не мог понять, как страшен былдля него этот "ход" в игре Порфирия. Еще немного, и он мог выдать себясовершенно, уже фактически. Зная болезненность его характера и с первоговзгляда верно схватив и проникнув его, Порфирий действовал хотя слишкомрешительно, но почти наверное. Спору нет, Раскольников успел уже себя идавеча слишком скомпрометировать, но до фактов все-таки еще не дошло; всееще это только относительно. Но так ли, однако же, так ли он это все теперьпонимает? Не ошибается ли он? К какому именно результату клонил сегодняПорфирий? Действительно ли было у него что-нибудь приготовлено сегодня? Даи что именно? Действительно ли он ждал чего или нет? Как именно рассталисьбы они сегодня, если бы не подошла неожиданная катастрофа через Николая?

Порфирий почти всю игру свою показал; конечно, рискнул, но показал, и(все казалось Раскольникову) если бы действительно у Порфирия былочто-нибудь более, то он показал бы и то. Что такое этот "сюрприз"?Насмешка, что ли? Значило это что-нибудь или нет? Могло ли под этимскрываться хоть что-нибудь похожее на факт, на положительное обвинение?Вчерашний человек? Куда же он провалился? Где он был сегодня? Ведь еслитолько есть что-нибудь у Порфирия положительного, то уж, конечно, оно всвязи со вчерашним человеком..

Он сидел на диване, свесив вниз голову, облокотясь на колени и закрывруками лицо. Нервная дрожь продолжалась еще во всем его теле. Наконец онвстал, взял фуражку, подумал и направился к дверям

Ему как-то предчувствовалось, что, по крайней мере на сегодняшнийдень, он почти наверное может считать себя безопасным. Вдруг в сердце своемон ощутил почти радость: ему захотелось поскорее к Катерине Ивановне. Напохороны он, разумеется, опоздал, но на поминки поспеет, и там, сейчас, онувидит Соню

Он остановился, подумал, и болезненная улыбка выдавилась на губах его

- Сегодня! Сегодня! - повторял он про себя, - да, сегодня же! Такдолжно..

Только что он хотел отворить дверь, как вдруг она стала отворятьсясама. Он задрожал и отскочил назад. Дверь отворялась медленно и тихо, ивдруг показалась фигура - вчерашнего человека из-под земли

Человек остановился на пороге, посмотрел молча на Раскольникова иступил шаг в комнату. Он был точь-в-точь как и вчера, такая же фигура, также одет, но в лице и во взгляде его произошло сильное изменение: он смотрелтеперь как-то пригорюнившись и, постояв немного, глубоко вздохнул

Недоставало только, чтоб он приложил при этом ладонь к щеке, а головускривил на сторону, чтоб уж совершенно походить на бабу

- Что вам? - спросил помертвевший Раскольников

Человек помолчал и вдруг глубоко, чуть не до земли, поклонился ему. Покрайней мере тронул землю перстом правой руки

- Что вы? - вскричал Раскольников

- Виноват, - тихо произнес человек

- В чем?

- В злобных мыслях

Оба смотрели друг на друга

- Обидно стало. Как вы изволили тогда приходить, может во хмелю, идворников в квартал звали и про кровь спрашивали, обидно мне стало, чтовтуне оставили и за пьяного вас почли. И так обидно, что сна решился. Азапомнивши адрес, мы вчера сюда приходили и спрашивали..

- Кто приходил? - перебил Раскольников, мгновенно начиная припоминать

- Я, то есть, вас обидел

- Так вы из того дома?

- Да я там же, тогда же в воротах с ними стоял, али запамятовали? Мы ирукомесло свое там имеем, искони. Скорняки мы, мещане, на дом работуберем... а паче всего обидно стало..

И вдруг Раскольникову ясно припомнилась вся сцена третьего дня подворотами; он сообразил, что кроме дворников там стояло тогда еще несколькочеловек, стояли и женщины. Он припомнил один голос, предлагавший вести егопрямо в квартал. Лицо говорившего не мог вспомнить и даже теперь непризнавал, но ему памятно было, что он даже что-то ответил ему тогда,обернулся к нему..

Так вот, стало быть, чем разрешился весь этот вчерашний ужас. Всегоужаснее было думать, что он действительно чуть не погиб, чуть не погубилсебя из-за такого ничтожного обстоятельства. Стало быть, кроме наймаквартиры и разговоров о крови, этот человек ничего не может рассказать

Стало быть, и у Порфирия тоже нет ничего, кроме этого бреда, никакихфактов, кроме психологии, которая о двух концах, ничего положительного

Стало быть, если не явится никаких больше фактов (а они не должны уже болееявиться, не должны!), то... то что же могут с ним сделать? Чем же могут егообличить окончательно, хоть и арестуют? И, стало быть, Порфирий толькотеперь, только сейчас узнал о квартире, а до сих пор и не знал

- Это вы сказали сегодня Порфирию... о том, что я приходил? - вскричалон, пораженный внезапною идеей

- Какому Порфирию?

- Приставу следственных дел

- Я сказал. Дворники не пошли тогда, я и пошел

- Сегодня?

- Перед вами за минуточку был. И все слышал, все, как он вас истязал

- Где? Что? Когда?