Школьная библиотека

Эта минута была ужасно похожа, в его ощущении, на ту, когда он стоялза старухой, уже высвободив из петли топор, и почувствовал, что уже "нимгновения нельзя было терять более"

- Что с вами? - спросила Соня, ужасно оробевшая

Он ничего не мог выговорить. Он совсем, совсем не так предполагалобъявить и сам не понимал того, что теперь с ним делалось. Она тихо подошлак нему, села на постель подле и ждала, не сводя с него глаз. Сердце еестучало и замирало. Стало невыносимо: он обернул к ней мертво-бледное лицосвое; губы его бессильно кривились, усиливаясь что-то выговорить. Ужаспрошел по сердцу Сони

- Что с вами? - повторила она, слегка от него отстраняясь

- Ничего, Соня. Не пугайся... Вздор! Право, если рассудить, - вздор, бормотал он с видом себя не помнящего человека в бреду. - Зачем толькотебя-то я пришел мучить? - прибавил он вдруг, смотря на нее. - Право

Зачем? Я все задаю себе этот вопрос, Соня..

Он, может быть, и задавал себе этот вопрос четверть часа назад, нотеперь проговорил в полном бессилии, едва себя сознавая и ощущаябеспрерывную дрожь во всем своем теле

- Ох, как вы мучаетесь! - с страданием произнесла она, вглядываясь внего

- Все вздор!.. Вот что, Соня (он вдруг отчего-то улыбнулся, как-тобледно и бессильно, секунды на две), - помнишь ты, что я вчера хотел тебесказать?

Соня беспокойно ждала

- Я сказал, уходя, что, может быть, прощаюсь с тобой навсегда, но чтоесли приду сегодня, то скажу тебе... кто убил Лизавету

Она вдруг задрожала всем телом

- Ну так вот, я и пришел сказать

- Так вы это в самом деле вчера... - с трудом прошептала она, - почемуж вы знаете? - быстро спросила она, как будто вдруг опомнившись

Соня начала дышать с трудом. Лицо становилось все бледнее и бледнее

- Знаю

Она помолчала с минуту

- Нашли, что ли, его? - робко спросила она

- Нет, не нашли

- Так как же вы про это знаете? - опять чуть слышно спросила она, иопять почти после минутного молчания

Он обернулся к ней и пристально-пристально посмотрел на нее

- Угадай, - проговорил он с прежнею искривленною и бессильною улыбкой

Точно конвульсии пробежали по всему ее телу

- Да вы... меня... что же вы меня так... пугаете? - проговорила она,улыбаясь как ребенок

- Стало быть, я с ним приятель большой... коли знаю, - продолжалРаскольников, неотступно продолжая смотреть в ее лицо, точно уже был не всилах отвести глаз, - он Лизавету эту... убить не хотел... Он ее... убилнечаянно... Он старуху убить хотел... когда она была одна... и пришел... Атут вошла Лизавета... Он тут... и ее убил

Прошла еще ужасная минута. Оба все глядели друг на друга

- Так не можешь угадать-то? - спросил он вдруг, с тем ощущением, какбы бросался вниз с колокольни

- Н-нет, - чуть слышно прошептала Соня

- Погляди-ка хорошенько

И как только он сказал это, опять одно прежнее, знакомое ощущениеоледенило вдруг его душу: он смотрел на нее и вдруг, в ее лице, как быувидел лицо Лизаветы. Он ярко запомнил выражение лица Лизаветы, когда онприближался к ней тогда с топором, а она отходила от него к стене, выставиввперед руку, с совершенно детским испугом в лице, точь-в-точь как маленькиедети, когда они вдруг начинают чего-нибудь пугаться, смотрят неподвижно ибеспокойно на пугающо9 их предмет, отстраняются назад и, протягивая впередручонку, готовятся заплакать. Почти то же самое случилось теперь и с Соней:так же бессильно, с тем же испугом, смотрела она на него несколько времении вдруг, выставив вперед левую руку, слегка, чуть-чуть, уперлась емупальцами в грудь и медленно стала подниматься с кровати, все более и болееот него отстраняясь, и все неподвижнее становился ее взгляд на него. Ужасее вдруг сообщился и ему: точно такой же испуг показался и в его лице,точно так же и он стал смотреть на нее, и почти даже с тою же детскоюулыбкой

- Угадала? - прошептал он наконец

- Господи! - вырвался ужасный вопль из груди ее. Бессильно упала онана постель, лицом в подушки. Но через мгновение быстро приподнялась, быстропридвинулась к нему, схватила его за обе руки и, крепко сжимая их, как втисках, тонкими своими пальцами, стала опять неподвижно, точноприклеившись, смотреть в его лицо. Этим последним, отчаянным взглядом онахотела высмотреть и уловить хоть какую-нибудь последнюю себе надежду. Нонадежды не было; сомнения не оставалось никакого; все было так! Даже потом,впоследствии, когда она припоминала эту минуту, ей становилось и странно, ичудно: почему именно она так сразу увидела тогда, что нет уже никакихсомнений? Ведь не могла же она сказать, например, что она что-нибудь в этомроде предчувствовала? А между тем, теперь, только что он сказал ей это, ейвдруг показалось, что действительно она как будто это самое ипредчувствовала

- Полно, Соня, довольно! Не мучь меня! - страдальчески попросил он

Он совсем, совсем не так думал открыть ей, но вышло так

Как бы себя не помня, она вскочила и, ломая руки, дошла до срединыкомнаты; но быстро воротилась и села опять подле него, почти прикасаясь кнему плечом к плечу. Вдруг, точно пронзенная, она вздрогнула, вскрикнула ибросилась, сама не зная для чего перед ним на колени

- Что вы, что вы это над собой сделали! - отчаянно проговорила она и,вскочив с колен, бросилась ему на шею, обняла его и крепко-крепко сжала егоруками

Раскольников отшатнулся и с грустною улыбкой посмотрел на нее:

- Странная какая ты, Соня, - обнимаешь и целуешь, когда я тебе сказалпро это. Себя ты не помнишь

- Нет, нет тебя несчастнее никого теперь в целом свете! - воскликнулаона, как в исступлении, не слыхав его замечания, и вдруг заплакала навзрыд,как в истерике

Давно уже незнакомое ему чувство волной хлынуло в его душу и разомразмягчило ее. Он не сопротивлялся ему: две слезы выкатились из его глаз иповисли на ресницах

- Так не оставишь меня, Соня? - говорил он, чуть не с надеждой смотряна нее

- Нет, нет; никогда и нигде! - вскрикнула Соня, - за тобой пойду,всюду пойду! О господи!.. Ох, я несчастная!.. И зачем, зачем я тебя преждене знала! Зачем ты прежде не приходил? О господи!

- Вот и пришел

- Теперь-то! О, что теперь делать!.. Вместе, вместе! - повторяла онакак бы в забытьи и вновь обнимала его, - в каторгу с тобой вместе пойду!