Школьная библиотека

наивность его жестов и движений была иногда удивительная. Не мог необратить еще раз особенного внимания Вельчанинов и на Катерину Федосеевну;ей, конечно, уже стало ясно теперь, что он вовсе не для нее приехал, аслишком уже заинтересовался Надей; но лицо ее было так же мило иблагодушно, как давеча. Она, казалось, уже тем одним была счастлива, чтонаходится тоже подле них и слушает то, что говорит новый гость; сама же,бедненькая, никак не умела ловко вмешаться в разговор

- А какая славная у вас сестрица Катерина Федосеевна! - сказалВельчанинов вдруг потихоньку Наде

- Катя-то! Да добрее разве может быть душа, как у ней? Наш общийангел, я в нее влюблена, - отвечала та восторженно

Настал наконец и обед в пять часов, и тоже очень заметно было, чтообед устроен не по-обыкновенному, а нарочно для гостя. Явилось два-трикушанья, очевидно прибавочные к обычному столу, довольно мудреные, а одноиз них так и совсем какое-то странное, так что его и назвать никто бы немог. Кроме обыкновенных столовых вин, появилась тоже, очевидно, придуманнаядля гостя бутылка токайского; под конец обеда для чего-то подали ишампанское. Старик Захлебинин, выпив лишнюю рюмку, был в самом благодушномнастроении и готов был смеяться всему, что говорил Вельчанинов. Кончилосьтем, что Павел Павлович наконец не выдержал: увлекшись соревнованием, онвдруг задумал тоже сказать какой-нибудь каламбур и сказал: на конце стола,где он сидел подле m-me Захлебининой, послышался вдруг громкий смехобрадовавшихся девиц

- Папаша, папаша! Павел Павлович тоже каламбур сказал, - кричали двесредние Захлебинины в один голос, - он говорит, что мы "девицы, на которыхнужно дивиться..."

- А, и он каламбурит! Ну, какой же он сказал каламбур? - степеннымголосом отозвался старик, покровительственно обращаясь к Павлу Павловичу изаранее улыбаясь ожидаемому каламбуру

- Да вот же он и говорит, что мы "девицы, на которых нужно дивиться"

- Д-да! Ну так что ж? - старик все еще не понимал и еще добродушнееулыбался в ожидании

- Ах, папаша, какой вы, не понимаете! Ну девицы и потом дивиться;девицы похоже на дивиться, девицы, на которых нужно дивиться..

- А-а-а! - озадаченно протянул старик. - Гм! Ну, - он в другой разполучше скажет! - и старик весело рассмеялся

- Павел Павлович, нельзя же иметь все совершенства разом! - громкоподдразнила Марья Никитишна. - Ах, боже мой, он костью подавился! воскликнула она и вскочила со стула

Поднялась даже суматоха, но Марье Никитишне только того и хотелось

Павел Павлович только захлебнулся вином, за которое он схватился, чтобыскрыть свой конфуз, но Марья Никитишна уверяла и клялась на все стороны,что это "рыбья кость, что она сама видела и что от этого умирают"

- Постукать по затылку! - крикнул кто-то

- В самом деле и самое лучшее! - громко одобрил Захлебинин, но ужеявились и охотницы: Марья Никитишна, рыженькая подружка (тоже приглашеннаяк обеду) и, наконец, сама мать семейства, ужасно перепугавшаяся, - всехотели стукать Павла Павловича по затылку. Выскочивший из-за стола ПавелПавлович отвертывался и целую минуту должен был уверять, что он толькопоперхнулся вином и что кашель сейчас пройдет, - пока наконец-тодогадались, что все это - проказы Марьи Никитишны

- Ну, однако, уж ты, забияка!.. - строго заметила m-me ЗахлебининаМарье Никитишне, - но тотчас не выдержала и расхохоталась так, как с неюредко случалось, что тоже произвело своего рода эффект. После обеда всевышли на балкон пить кофе

- И какие славные стоят дни! - благосклонно похвалил природу старик, судовольствием смотря в сад, - только бы вот дождя... Ну, а я пойдуотдохнуть. С богом, с богом, веселитесь! И ты веселись! - стукнул он,выходя, по плечу Павла Павловича

Когда все опять сошли в сад, Павел Павлович вдруг подбежал кВельчанинову и дернул его за рукав

- На одну минутку-с, - прошептал он в нетерпении

Они вышли в боковую, уединенную дорожку сада

- Нет, уж здесь извините-с, нет, уж здесь я не дам-с... - яростнозахлебываясь, прошептал он, ухватив Вельчанинова за рукав

- Что? Чего? - спрашивал Вельчанинов, сделав большие глаза. ПавелПавлович молча смотрел на него, шевелил губами и яростно улыбнулся

- Куда же вы? Где же вы тут? Все уж готово! - послышались зовущие инетерпеливые голоса девиц. Вельчанинов пожал плечами и воротился кобществу. Павел Павлович тоже бежал за ним

- Бьюсь об заклад, что он у вас платка носового просил, - сказалаМарья Никитишна, - прошлый раз он тоже забыл

- Вечно забудет! - подхватила средняя Захлебинина

- Платок забыл! Павел Павлович платок забыл! Maman, Павел Павловичопять платок носовой забыл, maman, у Павла Павловича опять насморк! раздавались голоса

- Так чего же он не скажет! Какой вы, Павел Павлович, щепетильный! нараспев протянула m-me Захлебинина, - с насморком опасно шутить; я вамсейчас пришлю платок. И с чего у него все насморк! - прибавила она уходя,обрадовавшись случаю воротиться домой

- У меня два платка-с и нет насморка-с! - прокричал ей вслед ПавелПавлович, но та, видно, не разобрала, и через минуту, когда Павел Павловичтрусил вслед за всеми и все поближе к Наде и Вельчанинову, запыхавшаясягорничная догнала его и принесла-таки ему платок

- Играть, играть, в пословицы играть! - кричали со всех сторон, точнои бог знает чего ждали от "пословиц"

Выбрали место и уселись на скамейках; досталось отгадывать МарьеНикитишне; потребовали, чтоб она ушла как можно дальше и не подслушивала; вотсутствие ее выбрали пословицу и роздали слова. Марья Никитишна воротиласьи мигом отгадала. Пословица была: "Страшен сон, да милостив бог"

За Марьей Никитишной последовал взъерошенный молодой человек в синихочках. От него потребовали еще больше предосторожности, - чтоб он стал убеседки и оборотился лицом совсем к забору. Мрачный молодой человекисполнял свою должность с презрением и даже как будто ощущал некотороенравственное унижение. Когда его кликнули, он ничего не мог угадать, обошелвсех и выслушал, что ему говорили по два раза, долго и мрачно соображал, ноничего не выходило. Его пристыдили. Пословица была: "За богом молитва, а зацарем служба не пропадают!"

- И пословица-то мерзость! - с негодованием проворчал уязвленныйюноша, ретируясь на свое место

- Ах, как скучно! - послышались голоса

Пошел Вельчанинов; его спрятали еще дальше всех; он тоже не угадал

- Ах, как скучно! - послышалось еще больше голосов

- Ну теперь я пойду, - сказала Надя

- Нет, нет, теперь Павел Павлович пойдет, очередь Павлу Павловичу, закричали все и оживились немножко

Павла Павловича отвели к самому забору, в угол, и поставили тудалицом, а чтобы он не оглянулся, приставили за ним смотреть рыженькую. ПавелПавлович, уже ободрившийся и почти снова развеселившийся, намерен был святоисполнить свой долг и стоял как пень, смотря на забор и не смея обернуться

Рыженькая сторожила его в двадцати шагах позади, ближе к обществу, убеседки, и о чем-то перемигивалась в волнении с девицами; видно было, что ивсе чего-то ожидали с некоторым даже беспокойством; что-то приготовлялось

Вдруг рыженькая замахала из-за беседки руками. Мигом все вскочили и