Школьная библиотека

- А что?- Весь город говорит; все мои больные заняты этой важной новостью, а уж этибольные такой народ: все знают!"Это шутки Грушницкого!" - подумал я

- Чтоб вам доказать, доктор, ложность этих слухов, объявляю вам по секрету,что завтра я переезжаю в Кисловодск..

- И княгиня также?.

- Нет, она остается еще на неделю здесь..

- Так вы не женитесь?.

- Доктор, доктор! посмотрите на меня: неужели я похож на жениха или начто-нибудь подобное?- Я этого не говорю... но вы знаете, есть случаи... - прибавил он, хитроулыбаясь, - в которых благородный человек обязан жениться, и есть маменьки,которые по крайней мере не предупреждают этих случаев... Итак, я вамсоветую, как приятель, быть осторожнее! Здесь, на водах, преопасный воздух:сколько я видел прекрасных молодых людей, достойных лучшей участи иуезжавших отсюда прямо под венец... Даже, поверите ли, меня хотели женить!Именно. одна уездная маменька, у которой дочь была очень бледна. Я имелнесчастие сказать ей, что цвет лица возвратится после свадьбы; тогда она сослезами благодарности предложила мне руку своей дочери и все свое состояние- пятьдесят душ, кажется. Но я отвечал, что я к этому не способен..

Вернер ушел в полной уверенности, что он меня предостерег

Из слов его я заметил, что про меня и княжну уж распущены в городе разныедурные слухи: это Грушницкому даром не пройдет!

10-го июня

Вот уж три дня, как я в Кисловодске. Каждый день вижу Веру у колодца и нагулянье. Утром, просыпаясь, сажусь у окна и навожу лорнет на ее балкон; онадавно уж одета и ждет условного знака; мы встречаемся, будто нечаянно, всаду, который от наших домов спускается к колодцу. Живительный горныйвоздух возвратил ей цвет лица и силы. Недаром Нарзан называется богатырскимключом. Здешние жители утверждают, что воздух Кисловодска располагает клюбви, что здесь бывают развязки всех романов, которые когда-либоначинались у подошвы Машука. И в самом деле, здесь все дышит уединением;здесь все таинственно - и густые сени липовых аллей, склоняющихся надпотоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себепуть между зеленеющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которыхветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха,отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный,сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в концедолины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются в Подкумок. С этой стороныущелье шире и превращается в зеленую лощину; по ней вьется пыльная дорога

Всякий раз, как я на нее взгляну, мне все кажется, что едет карета, а изокна кареты выглядывает розовое личико. Уж много карет проехало по этойдороге, - а той все нет. Слободка, которая за крепостью, населилась; вресторации, построенной на холме, в нескольких шагах от моей квартиры,начинают мелькать вечером огни сквозь двойной ряд тополей; шум и звонстаканов раздается до поздней ночи

Нигде так много не пьют кахетинского вина и минеральной воды, как здесь

Но смешивать два эти ремесла

Есть тьма охотников - я не из их числа

Грушницкий с своей шайкой бушует каждый день в трактире и со мной почти некланяется

Он только вчера приехал, а успел уже поссориться с тремя стариками, которыехотели прежде его сесть в ванну: решительно - несчастия развивают в немвоинственный дух

11-го июня

Наконец они приехали. Я сидел у окна, когда услышал стук их кареты: у менясердце вздрогнуло... Что же это такое? Неужто я влюблен? Я так глупосоздан, что этого можно от меня ожидать

Я у них обедал. Княгиня на меня смотрит очень нежно и не отходит отдочери... плохо! Зато Вера ревнует меня к княжне: добился же я этогоблагополучия! Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню,одна меня полюбила за то, что я любил другую. Нет ничего парадоксальнееженского ума; женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того,чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожаютсвои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надоопрокинуть в уме своем все школьные правила логики. Например, способобыкновенный:Этот человек любит меня, но я замужем: следовательно, не должна его любить

Способ женский:Я не должна его любить, ибо я замужем; но он меня любит, - следовательно..

Тут несколько точек, ибо рассудок уже ничего не говорит, а говорят большеючастью: язык, глаза и вслед за ними сердце, если оно имеется

Что, если когда-нибудь эти записки попадут на глаза женщине? "Клевета!" закричит она с негодованием

С тех пор, как поэты пишут и женщины их читают (за что им глубочайшаяблагодарность), их столько раз называли ангелами, что они в самом деле, впростоте душевной, поверили этому комплименту, забывая, что те же поэты заденьги величали Нерона полубогом..

Не кстати было бы мне говорить о них с такою злостью, - мне, который, кромеих, на свете ничего не любил, - мне, который всегда готов был им жертвоватьспокойствием, честолюбием, жизнию... Но ведь я не в припадке досады иоскорбленного самолюбия стараюсь сдернуть с них то волшебное покрывало,сквозь которое лишь привычный взор проникает. Нет, все, что я говорю о них,есть только следствие

Ума холодных наблюдений

И сердца горестных замет

Женщины должны бы желать, чтоб все мужчины их так же хорошо знали, как я,потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постигих мелкие слабости

Кстати: Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом, о которомрассказывает Тасс в своем "Освобожденном Ерусалиме". "Только приступи, говорил он, - на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси:долг, гордость, приличие... Надо только не смотреть, а идти прямо, мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлаяполяна, среди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагахсердце дрогнет и обернешься назад!"

12-го июняСегодняшний вечер был обилен происшествиями. Верстах в трех от Кисловодска,в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящеесолнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд

Многочисленная кавалькада отправилась туда посмотреть на закат солнцасквозь каменное окошко. Никто из нас, по правде сказать, не думал о солнце

Я ехал возле княжны; возвращаясь домой, надо было переезжать Подкумоквброд. Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где былвчера камень, там нынче яма. Я взял под уздцы лошадь княжны и свел ее вводу, которая не была выше колен; мы тихонько стали подвигаться наискосьпротив течения. Известно, что, переезжая быстрые речки, не должно смотретьна воду, ибо тотчас голова закружится. Я забыл об этом предварить княжнуМери

Мы были уж на середине, в самой быстрине, когда она вдруг на седлепокачнулась. "Мне дурно!" - проговорила она слабым голосом... Я быстронаклонился к ней, обвил рукою ее гибкую талию. "Смотрите наверх! - шепнул яей, - это ничего, только не бойтесь; я с вами"