Школьная библиотека

освидетельствовали "говорящий свет". Поминутного отчета об этом третьемзаседании в сарае не сохранилось, однако я предлагаю вниманию читателянижеследующий скетч, который, как мне представляется, не слишком далек отистины

САРАЙ С ПРИВИДЕНИЯМИ

Кромешная тьма. Слышно, как тихо дышат в разных углах Отец, Мать иДочь. Проходит три минуты

ОТЕЦ (Матери)

Тебе там удобно?

МАТЬ

Угу-м. Эти мешки из-под картошки отлично-

ДОЧЬ (с паровозной мощью)

Ш-ш-ш!

В молчании проходит пятнадцать минут. Там и сям

в темноте глаза различают звезду и сизые прорези ночи

МАТЬ

Это, по-моему, не привидение, -- это у папы журчит в животе

ДОЧЬ (подчеркнуто)

Очень смешно.

Проползает еще пятнадцать минут. Отец, погрузившись в раздумья о своихтрудах, испускает нейтральный вздох

ДОЧЬ

Обязательно все время вздыхать?

Проползает пятнадцать минут

МАТЬ

Если я захраплю, пусть привидение меня ущипнет

ДОЧЬ (с густо подчеркнутым самообладанием)

Мама! Пожалуйста! Пожалуйста, мама!

Отец прочищает горло, но решает ничего не говорить.

Проползает еще двенадцать минут

МАТЬ

Кому-нибудь приходило в голову, что в рефриджераторе все еще полнотрубочек с кремом?

Это последняя капля

ДОЧЬ (взрываясь)

Ну почему все нужно испортить? Почему вам всегда все нужно испортить?Почему вы не можете оставить человека в покое ? Не трогай меня!

ОТЕЦ

Но послушай, Гэзель, мама больше не скажет ни слова, и мы готовыпродолжать, но ведь мы уже час, как сидим здесь, становится поздно.

Две минуты проходят. Эта жизнь безнадежна, загробная безжалостна

Слышно, как Гэзель тихо плачет во тьме. Шейд зажигает фонарь, Сибилсигарету. Встреча откладывается

Тот свет так и не возвратился, но он замерцал в стихотворении "Природаэлектричества" -- году в 1958-ом Джон Шейд отослал его в нью-йоркский журнал"The Beau and the Butterfly"{1} но напено оно было уже после кончиныДжона

Не есть ли душ последний дом -

Вольфрамовая нить, -- кто знает?

Быть может, в ночнике моем

Невеста чья-то дотлевает

И может быть, Шекспир объял

Весь город яркими огнями,

И Шелли яростный накал

Ночниц сзывает вечерами

Есть номера у фонарей

И тот, с девяткой троекратной,

Лучист и зелен средь ветвей, -

Возможно, друг мой невозвратный

И в час, как ярый ураган

Ветвится молнией, быть может,

Томится в туче Тамерлан,

И рев тиранов Ад тревожит

Кстати, наука утверждает, что Земля не просто развалится на части, ноисчезнет, как призрак, если из мира вдруг пропадет Электричество

Строки 347-348: Вертеть слова любила

Поражает пример, приведенный ее отцом. Я был совершенно уверен, что этоименно я отметил однажды (мы обсуждали с ним "зеркальные слова", и я помню,как изумился поэт), что "телекс" наоборот -- это "скелет", а "T.S. Eliot"-- "toilest", т.е. "тяжко труждающийся". Верно, однако ж, и то, что внекоторых отношениях Гэзель Шейд походила на меня

Строки 375-376: некий всхлип поэзии

Сдается мне, я угадал (в моем бескнижном горном логове), что это застихи, однако мне не хотелось бы называть автора, не наведя прежде точныхсправок. Как бы там ни было, я сожалею о злобных выпадах моего друга в адреспочтеннейших поэтов нашего времени

Строка 377: Их лектор, называл те вирши

В черновике вместо этого -- куда более знаменательный (и болееблагозвучный) вариант:

Декан наш называл те вирши

Хоть и можно думать, что здесь упомянут человек (кто бы он ни был),занимавший этот пост в пору студенчества Гэзель Шейд, не стоит винитьчитателя, если он отнесет данное замечание к Паулю Х. младшему, никчемномуученому, но налишенному дарований администратору, с 1957-го годавозглавлявшему английское отделение Вордсмитского колледжа. Мы с нимвстречались время от времени (смотри "Предисловие" и примечание кстроке 894), но не часто. Отделение, к которому принадлежал я,возглавлял профессор Натточдаг -- "Неточка", как прозвали мы этогомилого человека. Разумеется, мигрени, которые в последнее время умучили менядо того, что я был однажды вынужден уйти посреди концерта, на котором мнепришлось сидеть рядом с Паулем Х. младшим, совершенно никого кроме меня некасаются. Но, как видно, коснулись -- и как еще коснулись! Он не упускалменя из виду и сразу же после кончины Джона Шейда пустил по рукаммимеографированное письмо, начинавшееся такими словами:

Некоторые сотрудники английского отделения крайне встревожены судьбойрукописи или фрагментов рукописи поэмы, оставленной покойным Джоном Шейдом

Рукопись попала в руки особе, не только не обладающей достаточной для еередактирования квалификацией, поскольку эта особа принадлежит к иномуотделению, но к тому же страдающей умственным расстройством. Возникаетвопрос, не может ли судебный иск etc

"Судебный иск" может, понятное дело, вчинить и кое-кто еще. Но так ибыть, -- удовлетворение, с которым я предвкушаю, как поубавится у этогоengagй1 господина интереса к судьбе поэмы, едва он прочтетпрокомментированную здесь строку, умеряет мой правый гнев. Саутилюбил поужинать зажаренной крысой, -- что кажется особенно смешным, когдавспоминаешь о крысах, сожравших его епископа

Строка 384: я кончил книгу

Название этой посвященной Попу книги, которую можно найти в любойуниверситетской библиотеке, -- "Supremely Blest" ("Благословенныйсвыше") -- оборот заимствован из строки Попа, которую я помню, но не могу вточности процитировать. Книга посвящена преимущественно технике Попа, носодержит также емкие замечания о "стилизованных нравах его эпохи"

Строки 384-386: Джейн Дин, Пит Дин

Прозрачные псевдонимы двух ни в чем не повинных людей. Я посетил ДжейнПрово (provost -- "проректор", dean -- "декан"), когда проезжал в августечерез Чикаго. Она по-прежнему не замужем. Она показала мне кой-какиеинтересные фотоснимки ее двоюродного брата Питера, его друзей. Онарассказала мне, -- и я не имею причин не верить ее словам, -- что ПитерПрово (с которым мне очень, очень хотелось бы познакомиться, но он, кнесчастью, торгует автомобилями в Детройте), возможно, самую капельку ипреувеличил, но определенно не солгал, уверяя, что должен сдержать слово,данное одному из ближайших его друзей по студенческому сообществу, славному