Книга "Бледное пламя". Страница 38
всего нарушит, едва мы начнем их понимать. Вот почему не всегда работаетчерная магия. Демоны, в телескопическом их коварстве, нарушают условия,заключенные с нами, и мы опять погружаемся в хаос случайностей. Даже если мыукротим случайность необходимостью и допустим безбожный детерминизм,машинальность причин и следствий, с тем, чтобы посмертно дать нашим душамсомнительное утешение метастатистики, нам все равно придется расплачиватьсяличными неудачами, тысяча вторым автомобильным крушением сверх числанамеченных на празднование Дня Независимости в Гадесе. Нет-нет, еслиуж мы решаем всерьез относиться к загробной жизни, не стоит с самого началаопускаться до уровня научно-фантастической нелепости или истории спиритизмав эпизодах. Мысль о душе, ныряющей в беспредельную и беспорядочную загробнуюжизнь без руководящего ею Провидения-
ШЕЙД: За углом всегда отыщется психопомпос, не так ли?
КИНБОТ: Но только не за этим, Джон. Без Провидения душе останетсяуповать на осколки ее скорлупы, на опыт, накопленный в пору внутрителесногоза2очения, по-детски цепляться за провинциальные принципы и захолустныеуложения, за индивидуальность, образованную по-преимуществу тенями, которыеотбрасывает решетка ее же собственной тюрьмы. Религиозное сознание и на мигне утешится подобной идеей. Насколько разумнее -- даже с точки зрениягордого безбожника! -- принять присутствие Божие: вначале как фосфорическоемерцание, бледный свет в потемках телесной жизни, а после -- какослепительное сияние! Я тоже, я тоже, дорогой вы мой Джон, был в свое времяподвержен религиозным сомнениям. Церковь помогла мне перебороть их. Онапомогла мне также не просить слишком многого, не требовать слишком ясногообраза того, что невообразимо. Блаженный Августин сказал-
ШЕЙД: Отчего это каждый непременно норовит процитировать мне блаженногоАвгустина?
КИНБОТ: Как сказал Блаженный Августин: "Человек может понять,что не есть Бог, но не способен понять, что Он есть". Думается, я знаю, чтоОн не есть: Он не есть отчаяние, Он не есть страх, Он не есть земля вхрипящем горле, ни черный гул в наших ушах, сходящий на нет в пустоте. Язнаю также, что так или этак а Разум участвовал в сотворении мира и былглавной движущей силой. И пытаясь найти верное имя для этого ВселенскогоРазума, для Первопричины, или Абсолюта, или Природы, я признаю, чтопервенство принадлежит имени Божию
Строка 550: Мистический нес вздор
Я должен сказать кое-что касательно более раннего примечания (к строке12). Ученость и совестливость долго им занимались, и ныне я думаю,что две строки, помещенные в том примечании, искажены и измараны поспешноймечтательностью суждения. Только там, один-единственный раз во все то время,что я пишу этот многотрудный комментарий, разочарование и обида довели менядо порога подлога. Я вынужден просить читателя пренебречь приведенными тамстроками (в которых, боюсь, и размер-то мной восстановлен неверно). Я мог бывычеркнуть их перед отдачей в печать, но тогда придется перерабатывать всепримечание или, по крайности, значительную его часть, а у меня времени нетна подобные глупости
Строки 557-558: Как отыскать в удушьи и в тумане янтарный нежный шар,Страну Желаний
Лучший куплет во всей этой Песни
Строка 576: другая
Я далек от того, чтобы намекать на существованье какой-то другойженщины в жизни моего друга. Он смирно играл роль образцового мужа,навязанную ему захолустными поклонниками, а кроме того, -- смертельно боялсяжены. Не раз приходилось мне одергивать сплетников, которые связывали имяпоэта с именем одной его студентки (смотри "Предисловие"). Впоследнее время американские романисты, состоящие в большинстве членамиСоединенного факультета английской литературы, который, с какой стороны нивзгляни, пропитан литературной одаренностью, фрейдистскими выдумками ипостыдной гетеросексуальной похотью гораздо пуще, чем весь прочий свет,заездили эту тему до изнурения, -- и потому я навряд ли решусь на тягостнуюцеремонию представления вам сей юной особы. Да я и знал-то ее едва-едва
Пригласил однажды к себе, -- скоротать вечерок с Шейдами, -- единственноради опровержения всех этих слухов; что очень кстати напомнило мне онеобходимости сказать нечто по поводу удивительного ритуала обменаприглашениями, бытующего в унылом Нью-Вае.
Справившись в моем дневничке, я выяснил, что за пять месяцев близости сШейдами меня приглашали к их столу только три раза. Посвящение состоялось всубботу, 14 марта, -- в тот раз я у них обедал, при чем присутствовали:Натточдаг (с которым я всякий день видался в его кабинете), профессор покафедре музыки Гордон (этот полностью завладел разговором), заведующийкафедрой русского языка и литературы (водевильный педант, о котором чемменьше скажешь, тем будет и лучше) и три-четыре взаимозаменяемых дамы, однаиз которых (миссис Гордон, коли не ошибаюсь) пребывала в интересномположении, а другая, вовсе мне неведомая, вследствие несчастногопослеобеденного распределения кресел, не переставая, с восьми доодиннадцати, говорила со мной, а вернее сказать -- в меня. На следующемприеме, -- то был менее представительный, но никак не более уютный souper,-- в субботу 23 мая, присутствовали Мильтон Стоун (новый библиотекарь, скоторым Шейд до полуночи рассуждал о классификации некоторых документов,касающихся Вордсмита), старый, добрый Натточдаг (с которым я продолжалвидеться каждодневно) и небезуханная француженка (снабдившая меняисчерпывающими сведениями о преподавании иностранных языков в Калифорнийскомуниверситете). Дата третьей моей и последней трапезы в книжечку не попала,но, помнится, дело было июньским утром, -- я принес вычерченный мнойзамечательный план Королевского Дворца в Онгаве с разного родагеральдическими ухищрениями и с наложенными там и сям легкими мазкамизолотистой краски, добыть которую стоило мне немалых трудов, -- и в знакблагодарности меня накормили наспех сготовленным завтраком. Нужно ещеприбавить, что как я ни роптал, вегетарианские ограничения моего стола вовсе три раза были оставлены без внимания, -- мне неизменно подсовывалипродукт животного происхождения, окруженный или окружающий какую-нибудьоскверненную зелень, которую одну я, быть может, еще и соблаговолил быотведать. Я отквитался и не без изящества. Из дюжины, примерно, моихприглашений Шейды приняли точно три. Всякий раз я стряпал кушания изкакого-нибудь одного овоща, подвергая его такому же числу волшебныхпревращений, какое выпало на долю любимого клубня Пармантье. И всякийраз я приглашал лишь одного добавочного гостя для развлечения Сибил (укоторой, не угодно ли, -- тут мой голос возвышается до дамского визга, -была аллергия на артишоки, на авокадо, на африканские желуди, словом, навсе, что начинается с "а"). Я не знаю ничего более губительного дляаппетита, чем присутствие старичков и старушек, которые, рассевшись вкругстола, марают салфетки продуктами распада их косметических средств и,прикрываясь отсутствующими улыбками, тайком пытаются вытеснить мучительножгучее зернышко малины, забившееся меж десен -- искусственной и омертвелой
Поэтому я приглашал людей молодых, студентов: в первый раз сына падишаха, вовторой -- моего садовника, а в третий -- как раз ту девицу в черном балетномплатье, с продолговатым белым лицом и с веками, выкрашенными, ровно увурдалака, в зеленый цвет; впрочем, она пришла очень поздно, а Шейды ушлиочень рано, -- сомневаюсь, что очная ставка тянулась долее десяти минут, такчто мне пришлось чуть ли не заполночь развлекать девицу граммофоннымизаписями; в конце концов, она кому-то позвонила, и тот отправился с нею"обедать" в Далвич
Строка 584: мать с дитятей
Es ist die Mutter mit ihrem Kind{1} (смотри примечание к строке662)
Строка 596: Укажет на подвал, где стынут лужи
Всем нам ведомы эти сны, они сочатся чем-то стигийским, и Летапротекает в них так тоскливо, как неисправный водопровод. За этими строкамиследует сохраненная в черновике неудавшаяся попытка, -- и я надеюсь, чточитатель испытает нечто схожее с дрожью, пробежавшей вдоль моего длинного иподатливого хребта, когда я наткнулся на этот вариант:
Смутится ли убийца и злодей
Пред жертвой? Есть ли души у вещей?
Иль оседает равно на погост
Танагры прах и град усталых звезд?
Слово "град" и первых две буквы слова "усталый" образуюрE8мя убийцы,чей shargar [тщедушный призрак] вскоре предстанет перед светлой душойпоэта. "Случайное совпадение!" -- воскликнет простоватый читатель. Нопусть-ка он попытается выяснить, как пытался я, много ли сыщется такихсочетаний, и возможных, и уместных. "Ленинград успел побыть Петроградом?""Бог раду [рада, устар. -- правда] слышит"?
Этот вариант настолько изумителен, что лишь ученая щепетильность исовестное уважение к истине мешают мне вставить его в поэму, изъявоткуда-либо четыре строки (скажем, слабые строки 627-630), дабысохранить их число.
Шейд записал эти стихи во вторник 14 июля. А что в этот день поделывалГрадус? А ничего. Затейница-судьба в этот день почивала на лаврах. Впоследний раз мы виделись с ним поздним вечером 10 июля, когда он вернулсяиз Лэ в свой женевский отель, там мы с ним и расстались.
Следующие четыре дня Градус промаялся в Женеве. Удивительное дело:жизнь постоянно обрекает так называемых "людей действия" на долгие срокибезделья, которых они ничем не в состояньи заполнить, поскольку ум их лишенкакой бы то ни было изобретательности. Подобно многим не очень культурным
