Книга "Бледное пламя". Страница 50
гадючьего яда. Не сомневаюсь, что многие утверждения, сделанные в этомтруде, виновная сторона отвергнет при самом его выходе в свет. Миссис Шейдне упомнит, чтобы муж, который "все ей показывал", знакомил ее с тем илииным драгоценным вариантом. Трое студентов, так и валяющихся в траве, впадутв совершенную амнезию. Библиотечная девушка не вспомнит (да ей и прикажут невспомнить), чтобы в день убийства кто-либо спрашивал доктора Кинбота. И яболее чем уверен, что мистер Эмеральд ненадолго прервет изучение упругихпрелестей некоторой грудастой студентки, дабы с пылом вожделеющей плотиотрицать, что он вообще кого-либо подвозил в тот вечер к моему дому. Инымисловами, будет сделано все, чтобы напрочь устранить меня из жизни моегодоброго друга.
И тем не менее, я хотя бы отчасти сквитался с ними: замешательствопублики косвенным образом помогло мне получить права на издание "Бледногопламени". Мой достойный садовник, с увлечением рассказывая кому ни попадя отом, чему был свидетелем, определенно кое в чем ошибался, -- не столько,быть может, в преувеличенном описании проявленного мной "героизма", скольков предположении, что так называемый "Джек Грей" умышленно целился в ДжонаШейда; однако мысль обо мне, "бросившемся" между стрелком и мишенью, такрастрогала вдову Шейда, что в минуту, которой я никогда не забуду, она,лаская мне руки, вскричала: "Существуют поступки, которым не может бытьдостаточного воздаяния ни в этом мире, ни в следующем". "Следующий мир"вечно тут как тут, когда несчастье выпадает на долю безбожника, но я,натурально, пропустил его мимо ушей, я вообще решил ничего не оспаривать, авместо того сказал: "Ах, Сибил, дорогая, но именно в этом случае воздаяньевозможно. Быть может, просьба моя представится вам черезмерно скромной, но-- дозвольте мне, Сибил, отредактировать и издать последнюю поэму Джона"
Дозволение я получил сразу, с новыми вскриками и объятьями, и уже назавтраее подпись стояла под соглашением, составленным для меня мелким, но шустрымзаконоведом. Вы, моя милая, скоро забыли ту минуту горькой признательности
Но уверяю вас, я не имел в виду ничего дурного, и может быть, Джона Шейда нетак уж и покоробили бы эти мои заметки, вопреки всяким козням и грязи.
Вследствие этих козней я столкнулся с кошмарными трудностями в моихпопытках заставить публику беспристрастно увидеть -- без того, чтобы онасразу же завопила и ошикала меня, -- истинную трагедию: трагедию, которой ябыл не случайным "свидетелем", но протагонистом и главной, пусть инесбывшейся, жертвой. В конце концов, поднявшийся гвалт принудил меняизменить ход моей новой жизни и перебраться в эту скромную горную хижину, ноя еще успел добиться, сразу после ареста, одного, а там и двух свиданий сострожником. Теперь он был куда более внятен, чем в тот раз, что сидел,скрючась и орошая кровью ступеньки моего крыльца, и рассказал мне все, что яхотел узнать. Убедив его, что смогу помочь во время суда, я добился от негопризнания в омерзительном преступлении -- в том, что он обманывал нацию иполицию, выдавая себя за Джека Грея, сбежавшего из сумасшедшего дома ипринявшего Шейда за человека, который его в этот дом упрятал. Несколько днейспустя, он, увы, воспрепятствовал отправлению правосудия, рассадив себегорло безопасным бритвенным лезвием, которое выкрал из плохо охраняемогомусорного ведра. Он умер по большей части не от того, что, сыграв свою рольв нашей истории, не видел проку в дальнейшем существовании, но от того, чтоне смог пережить своего последнего, коронного промаха -- убийства вовсе ненужного ему человека, в то время как нужный стоял прямо перед ним. Инымисловами, его жизнь завершилась не хлипким лопотанием заводной машинки, ночеловекоподобным жестом отчаянья. И довольно о нем. Джек Грей уходит.
Я не могу без содрагания вспоминать о скорбной неделе, проведенной мноюв Нью-Вае перед тем, как оставить его, -- надеюсь, навсегда. Я жил впостоянном страхе грабителей, которые придут отнять у меня мою хрупкуюдрагоценность. Иной читатель посмеется, узнав, что я, суетясь, перенес ее изчерного чемодана в пустой стальной сейф в кабинете хозяина, а немного часовспустя, опять достал манускрипт и несколько дней, так сказать, надевал егона себя, распределив девяносто две справочные карточки по своей особе, -двадцать в правый карман пиджака, столько же в левый, стопку из сорокапристроив у правого соска, а двенадцать бесценных, с вариантами, опустив всокровеннейший левый грудной карман. Вот когда благословил я мою царственнуюзвезду, обучившую меня дамскому рукоделию, ибо теперь я зашил все четырекармана. Так и кружил я опасливой поступью между обманутых врагов, впоэтической облицовке, в доспехах рифм, потучневший от песен, пропетыхдругим, весь тугой от картона, наконец-то неуязвимый для пуль.
Многие годы тому, -- сколь многие, я открывать не намерен, -- мояземблянская нянюшка, помню, сказала мне, шестилетнему человечку, изнуренномувзрослой бессонницей: "Minnamin, Gut mag alkan, Pern dirstan" ("Душка моя,Бог сотворил голодных, а Дьявол жаждущих"). Ну так вот, парни, я думаю, тут,в этом нарядном зале, хватает таких же голодных, как я, да и во рту у насуже у всех пересохло, так что я, парни, на этом, пожалуй, и закруглюсь.
Да, лучше закруглиться на этом. Мои заметки, как и сам я, иссякли
Господа, я очень много страдал, гораздо больше, чем любой из вас в состояньипредставить. Я молюсь о ниспослании благословения Божия несчастным моимсоотечественникам. Мой труд завершен. Поэт мой умер.
-- A вы, как же вы распорядитесь собою, несчастный король, несчастныйКинбот? -- быть может, спросит юный участливый голос.
Господь, я верю, поможет мне избавиться от соблазна последовать примерудвух других персонажей этого труда. Я еще поживу. Я, может статься, примуиные образы и обличья, но я еще поживу. Я могу еще объявиться в каком-нибудькампусе в виде пожилого, счастливого, крепкого, гетеросексуального русскогописателя в изгнании -- без славы, без будущего, без читателей, без ничеговообще, кроме его искусства. Я могу соединиться с Одоном и отснять новуюфильму: "Бегство из Земблы" (бал во дворце, бомба на дворцовой площади). Ямогу подслужиться к незатейливым вкусам театральных критиков и состряпатьпиесу, старомодную мелодраму с тремя принципалами: умалишенным,вознамерившимся убить воображаемого короля, вторым умалишенным, вообразившимсебя этим королем, и прославленным старым поэтом, случайно забредшим налинию огня и погибшим при сшибке двух мороков. О, я способен на многое! Ссоизволенья истории, я могу приплыть назад в мое возрожденное королевство имогучим рыданьем приветствовать серенький берег и мерцание крыш под дождем
Я могу свернуться в клубок и скулить в приюте для душевнобольных. Но что быни сталось со мной, где бы ни разъехался занавес, кто-то, где-то тихоснарядится в дорогу, -- кто-то уже снарядился, -- кто-то, еще далекий, ужепокупает билет и лезет в автобус, на корабль, в самолет, уже он сходит наземлю и идет навстречу миллиону фотографов, и вот он сейчас прозвонит у моихдверей: куда более крупный, представительный и гораздый Градус
УКАЗАТЕЛЬ
Числа отвечают строкам поэмы и примечаниям к ним.
Прописные буквы Г, К, Ш (смотри их) обозначают
трех главных действующих лиц настоящего труда
А., барон, Освин Аффенпин, последний барон Афф, ничтожныйпредатель, 286
Акт, Ирис, прославленная актриса, ум.1888; страстная и властнаяженщина, фаворитка Тургуса Третьего (см.), 130. По официальнойверсии наложила не себя руки, по неофициальной -- была задушена в еегардеробной собратом по сцене, ревнивым молодым готландцем, который ныне, всвои девяносто, является самым старым и никчемным членом фракции"Теней" (см.)
Альфин, король, прозванный Отсутствующим, 1873-1918, царил с 1900 г.;отец К; добрый, мягкий, рассеянный государь, интересовавшийсяпреимущественно автомобилями, летальными аппаратами, моторными лодками инедолгое время морскими раковинами; погиб в авиакатастрофе, 71.
Андронников и Ниагарин, чета советских спецов, разыскивающих клады,130, 680, 741; см. "Сокровища короны"
Арнор Ромулус, светский поэт и земблянский патриот, 1914-1958, цитатаиз его стихотворения, 82; казнен экстремистами
Б., барон, невольный тесть барона А. и воображаемый старинный другсемейства Бретвит (см.), 286
Бера, горный хребет, разделяющий полуостров по всей его длине; описанвместе с некоторыми из его сверкающих вершин, таинственных перевалов иживописных склонов, 149
Блавик, Васильковая заводь, приятный приморский курорт на Западномпобережьи Земблы; казино, лужайка для гольфа, морская пища, прокат лодок,149
Бленда, королева, Мать короля, 1878-1936, царила с 1918 г., 71
Больны, герцоги, их герб, 270; см. "Диза", моя королева
Боскобель, местонахождение королевской дачи, прекрасный район З
Земблы, сосны и дюны, мягкие ложбины, полные самых любовных воспоминанийавтора; ныне (1959) -- "нудистская колония", -- что бы это ни значило,149, 596
Боткин В., американский ученый-филолог русского происхождения,894; king-bot -- англ. бут, царский овод, личинка ископаемой мухи,
