Школьная библиотека

- Впрочем, после поговорим, - прибавил он. - Если на пчельник, то сюда, по этой тропинке, - обратился он во всем

Дойдя по узкой тропинке до нескошенной полянки, покрытой с одной стороны сплошной яркой иван-да-марьей, среди которой часто разрослись темно-зеленые высокие кусты чемерицы, Левин поместил своих гостей в густойсвежей тени молодых осинок, на скамейке и обрубках, нарочно приготовленных для посетителей пчельника, боящихся пчел, а сам пошел на осек, чтобыпринести детям и большим хлеба, огурцов и свежего меда

Стараясь делать как можно меньше быстрых движений и прислушиваясь кпролетавшим все чаще и чаще мимо него пчелам, он дошел по тропинке доизбы.....

дей, которые всегда готовы - в шайку Пугачева, в Хиву, в Сербию..

- Я тебе говорю, что не сотни и не люди бесшабашные, а лучшие представители народа! - сказал Сергей Иваныч с таким раздражением, как будто онзащищал последнее свое достояние. - А пожертвования? Тут уж прямо весьнарод выражает свою волю

- Это слово "народ" так неопределенно, - сказал Левин. - Писаря волостные, учителя и из мужиков один на тысячу, может быть, знают, о чемидет дело. Остальные же восемьдесят миллионов, как Михайлыч, не тольконе выражают своей воли, но не имеют ни малейшего понятия, о чем им надобы выражать свою волю.....

странно изменившую свое положение зеленую макушу знакомого дуба в середине леса. "Неужели разбило?" - едва успел подумать Левин, как, всеубыстряя и убыстряя движение, макушка дуба скрылась за другими деревьями, и он услыхал треск упавшего на другие деревья большого дерева

Свет молнии, звук грома и ощущение мгновенно обданного холодом теласлились для Левина в одно впечатление ужаса

- Боже мой! Боже мой, чтоб не на них! - проговорил он

И хотя он тотчас же подумал о том, как бессмысленна его просьба о том,чтоб они не были убиты дубом, который уже упал теперь, он повторил ее,зная, что лучше этой бессмысленной молитвы он ничего не может сделать

Добежав до того места, где они бывали обыкновенно, он не нашел их

Они были на другом конце леса, под старою липой, и звали его.....

бя. - Но о чем же я спрашиваю? - сказал он себе. - Я спрашиваю об отношении к божеству всех разнообразных верований всего человечества. Яспрашиваю об общем проявлении бога для всего мира со всеми этими туманными пятнами. Что же я делаю? Мне лично, моему сердцу открыто несомненнознание, непостижимое разумом, а я упорно хочу разумом и словами выразитьэто знание

Разве я не знаю, что звезды не ходят? - спросил он себя, глядя на изменившую уже свое положение к высшей ветке березы яркую планету. - Но я,глядя на движение звезд, не могу представить себе вращения земли, и яправ, говоря, что звезды ходят, И разве астрономы могли бы понять и вычислить что-нибудь, если бы онипринимали в расчет все сложные разнообразные движения земли? Все удивительные заключения их о расстояниях, весе, движениях и возмущениях небесных тел основаны только на видимом движении светил вокруг неподвижнойземли, на том самом движении, которое теперь передо мной и которое былотаким для миллионов людей в продолжение веков и было и будет всегда одинаково и всегда может быть поверено.....

ПОВЕСТЬ

(Посвящается графине М. Н. Толстой)

(1856)

... Жомини да Жомини,

А об водке ни полслова...

Д. Давыдов

В 1800-х годах, в те времена, когда не было еще ни железных, ни шоссейныхдорог, ни газового, ни стеаринового света, ни пружинных низких диванов, нимебели без лаку, ни разочарованных юношей со стеклышками, ни либеральныхфилософов-женщин, ни милых дам-камелий, которых так много развелось в нашевремя, - в те наивные времена, когда из Москвы, выезжая в Петербург вповозке или карете, брали с собой целую кухню домашнего приготовления,ехали восемь суток по мягкой, пыльной или грязной дороге и верили впожарские котлеты, в валдайские колокольчики и бублики, - когда в длинныеосенние вечера нагорали сальные свечи, освещая семейные кружки из двадцатии тридцати человек, на балах в канделябры вставлялись восковые испермацетовые свечи, когда мебель ставили симметрично, когда наши отцы былиеще молоды не одним отсутствием морщин и седых волос, а стрелялись заженщин и из другого угла комнаты бросались поднимать нечаянно и не нечаянноуроненные платочки, наши матери носили коротенькие талии и огромные рукаваи решали семейные дела выниманием билетиков, когда прелестные дамы-камелиипрятались от дневного света, - в наивные времена масонских лож,мартинистов, тугендбунда, во времена Милорадовичей, Давыдовых, Пушкиных, в губернском городе К.....

вам с радостию готов служить рублей двести. У меня теперь нет их, а толькосто; но я нынче же достану. Вы меня просто обидите, граф! - Спасибо, батюшка, - сказал граф, сразу угадав тот род отношений,который должен был установиться между ними, трепля по плечу кавалериста, спасибо. Ну, так и на бал поедем, коли так. А теперь что будем делать?Рассказывай, что у вас в городе есть: хорошенькие кто? кутит кто? в картыкто играет? Кавалерист объяснил, что хорошеньких пропасть на бале будет, что кутитбольше всех исправник Колков, вновь выбранный, только что удали нет в немнастоящей гусарской, а так только малый добрый; что Илюшкин хор цыган здесьс начала выборов поет, Стешка запевает, и что нынче к ним все отпредводителя собираются

- И игра есть порядочная, - рассказывал он: - Лухнов, приезжий, играет, сденьгами, и Ильин, что в 8-м нумере стоит, уланский корнет, тоже многопроигрывает.....

Лухнов придвинул к себе две свечи, достал огромный, наполненныйденьгами, коричневый бумажник, медлительно, как бы совершая какое-тотаинство, открыл его на столе, вынул оттуда две сторублевые бумажки иположил их под карты

- Так же, как вчера - банку двести, - сказал он, поправляя очки ираспечатывая колоду

- Хорошо, - сказал, не глядя на него, Ильин между разговором, который онвел с Турбиным

Игра завязалась. Лухнов метал отчетливо, как машина, изредкаостанавливаясь и неторопливо записывая или строго взглядывая сверх очков ислабым голосом говоря: "пришлите".....

веселое лицо. Граф затмил всех их и танцовал с тремя главными дамами: с большой - богатой, красивой и глупой, с средней - худощавой, не слишком красивой, нопрекрасно одевающейся, и с маленькой - некрасивой, но очень умной дамой. Онтанцовал и с другими, со всеми хорошенькими, а хорошеньких было много. Новдовушка, сестра Завальшевского, больше всех понравилась графу, с ней онтанцовал и кадриль, и экосес, и мазурку. Он начал с того, когда они уселись в

кадрили, что наговорил ей много комплиментов, сравнивая ее с Венерой и с Дианой,и с розаном, и еще с каким-то цветком.....

еще грос-фатер и стали разъезжаться. Граф во всё время не спускал глаз свдовушки. Он не притворялся, говоря, что для нее готов был броситься в прорубь

Прихоть ли, любовь ли, упорство ли, но в этот вечер все его душевные силы былисосредоточены на одном желании - видеть и любить ее. Только что он заметил, чтоАнна Федоровна стала прощаться с хозяйкой, он выбежал в лакейскую, а оттуда, безшубы, на двор к тому месту, где стояли экипажи

- Анны Федоровны Зайцовой экипаж! - закричал он. Высокая четвероместная карета сфонарями сдвинулась с места и поехала к крыльцу.....

VII

- Закладывать! - крикнул граф, входя в общую залу гостиницы со всеми гостями ицыганами. - Сашка! не цыган Сашка, а мой, скажи смотрителю, что прибью, колилошади плохи будут. Да чаю давай нам! Завальшевский! распоряжайся чаем, а япройду к Ильину, посмотрю, что он, - прибавил Турбин и, выйдя в коридор,направился в нумер улана

Ильин только что кончил игру и, проиграв все деньги до копейки, вниз лицом лежална диване из разорванной волосяной материи, один за одним выдергивая волосы,кладя их в рот, перекусывая и выплевывая.....