Школьная библиотека

Версия 1.0 от 03 октября 1994 г.

Сверка произведена по "Собранию сочинений в двадцати томах" (Москва,

"Художественная литерату", 1974)

--------------------------------------------------------------------------

ЛИБЕРАЛ

В некоторой стране жил-был либерал, и притом такой откровенный, чтоникто слова не молвит, а он уж во все горло гаркает: "Ах, господа, господа!что вы делаете! ведь вы сами себя губите!" И никто на него за это несердился, а, напротив, все говорили: "Пускай предупреждает - нам же лучше!"

- Три фактора, - говорил он, - должны лежать в основании всякойобщественности: свобода, обеспеченность и самодеятельность. Ежели обществолишено свободы, то это значит, что оно живет без идеалов, без горениямысли, не имея ни основы для творчества, ни веры в предстоящие ему судьбы

Ежели общество сознает себя необеспеченным, то это налагает на него печатьподавленности и делает равнодушным к собственной участи. Ежели обществолишено самодеятельности, то оно становится неспособным к устройству своихдел и даже мало-помалу утрачивает представление об отечестве.

Вот как мыслил либерал, и, надо правду сказать, мыслил правильно. Онвидел, что кругом него люди, словно отравленные мухи бродят, и говорилсебе: "Это оттого, что они не сознают себя строителями своих судеб. Этоколодники, к которым и счастие, и злосчастие приходит без всякого с ихстороны предвидения, которые не отдаются беззаветно своим ощущениям, потомучто не могут определить, действительно ли это ощущения или какая-нибудьфантасмагория". Одним словом, либерал был твердо убежден, что лишьупомянутые три фактора могут дать обществу прочные устои и привести засобою все остальные блага, необходимые для развития общественности.

Но этого мало: либерал не только благородно мыслил, но и рвался благоедело делать. Заветнейшее его желание состояло в том, чтобы луч света,согревавший его мысль, прорезал окрестную тьму, осенил ее и все живущеенапоил благоволением. Всех людей он признавал братьями, всех одинаковопризывал насладиться под сению излюбленных им идеалов.

Хотя это стремление перевести идеалы из области эмпиреев напрактическую почву припахивало не совсем благонадежно, но либерал такискренно пламенел, и притом был так мил и ко всем ласков, что ему даженеблагонадежность охотно прощали. Умел он и истину с улыбкой высказать, ипростачком, где нужно прикинуться, и бескорыстием щегольнуть. А главное,никогда и ничего он не требовал, наступя на горло, а всегда только повозможности.

Конечно, выражение "по возможности" не представляло для его ретивостиничего особенно лестного, но либерал примирялся с ним, во-первых, радиобщей пользы, которая у него всегда на первом плане стояла, и, во-вторых,для ограждения своих идеалов от напрасной и преждевременной гибели. Сверхтого, он знал, что идеалы, его одушевляющие, носят слишком отвлеченныйхарактер, чтобы воздействовать на жизнь непосредственным образом. Что такоесвобода? обеспеченность? самодеятельность? Все это отвлеченные термины,которые следует наполнить несомненно осязательным содержанием, чтобы врезультате вышло общественное цветение. Термины эти, в своей общности,могут воспитывать общество, могут возвышать уровень его верований и надежд,но блага осязаемого, разливающего непосредственное ощущение довольства,принести не могут. Чтобы достичь этого блага, чтобы сделать идеалобщедоступным, необходимо разменять его на мелочи и уже в этом видеприменять к исцелению недугов, удручающих человечество. Вот тут-то, приразмене на мелочи, и вырабатывается само собой это выражение: "повозможности", которое, из двух приходящих в соприкосновение сторон, однузаставляет в известной степени отказаться от замкнутости, а другую - взначительной степени сократить свои требования.

Все это отлично понял наш либерал и, заручившись этими соображениями,препоясался на брань с действительностью. И прежде всего, разумеется,обратился к сведущим людям.

- Свобода - ведь, кажется, тут ничего предосудительного нет? - спросилон их.

- Не только не предосудительно, но и весьма похвально, - ответилисведущие люди, - ведь это только клевещут на нас, будто бы мы не желаемсвободы; в действительности мы только об ней и печалимся... Но, разумеется,в пределах...

- Гм..."в пределах"... понимаю! А что вы скажете насчетобеспеченности?

- И это милости просим... Но, разумеется, тоже в пределах.

- А как вы находите мой идеал общественной самодеятельности?

- Его только и недоставало. Но, разумеется, опять-таки в пределах.

Что ж! в пределах, так в пределах! Сам либерал хорошо понимал, чтоиначе нельзя. Пусти-ка савраса без узды - он в один момент тогонакуролесит, что годами потом не поправишь! А с уздою - святое дело! Идетсаврас и оглядывается: а ну-тко я тебя, саврас, кнутом шарахну... вот так!

И начал либерал "в пределах" орудовать: там урвет, тут урежет; а втретьем месте и совсем спрячется. А сведущие люди глядят на него и ненарадуются. Одно время даже так работой его увлеклись, что можно былоподумать, что и они либералами сделались.

- Действуй! - поощряли они его, - тут обойди, здесь стушуй, а там ивовсе не касайся. И будет все хорошо. Мы бы, любезный друг, и с радостьюготовы тебя, козла, в огород пустить, да сам видишь, каким тыном у насогород обнесен!

- Вижу-то, вижу, - соглашался либерал, - но только как мне стыдно своиидеалы ломать! так стыдно! ах, как стыдно!

- Ну и постыдись маленько: стыд глаза не выест! зато, по возможности,все-таки затею свою выполнишь!

Однако, по мере того, как либеральная затея по возможностиосуществлялась, сведущие люди догадывались, что даже и в этом виде идеалылиберала не розами пахнут. С одной стороны, чересчур широко задумано; сдругой стороны - недостаточно созрело, к восприятию не готово.

- Невмоготу нам твои идеалы! - говорили либералу сведущие люди, - неготовы мы, не выдержим!

И так подробно и отчетливо все свои несостоятельности и подлостивысчитывали, что либерал, как ни горько ему было, должен был согласиться,что, действительно, в предприятии его существует какой-то фаталистическийогрех: не лезет в штаны, да и баста.

- Ах, как это печально! - роптал он на судьбу.

- Чудак! - утешали его сведущие люди, - есть от чего плакать! Тебе чтонужно? - будущее за твоими идеалами обеспечить? - так ведь мы тебе в этомне препятствуем. Только не торопись ты, ради Христа! Ежели нельзя "повозможности", так удовольствуйся хоть тем, что отвоюешь "хоть что-нибудь"!Ведь и "хоть что-нибудь" свою цену имеет. Помаленьку, да полегоньку, неторопясь, да богу помолясь - смотришь, ан одной ногой ты уж и в капище! Вкапище-то, с самой постройки его никто не заглядывал; а ты взял да изаглянул... И за то бога благодари.

Делать нечего, пришлось и на этом помириться. Ежели нельзя "повозможности", так "хоть что-нибудь" старайся урвать, и на том спасибоскажи. Так и либерал и поступил, и вскоре так свыкся со своим новымположением, что сам дивился, как он был так глуп, полагая, что возможныкакие-нибудь иные пределы. И уподобления всякие на подмогу к нему явились

И пшеничное, мол, зерно не сразу плод дает, а также поцеремонится. Сперваего надо в землю посадить, потом ожидать, покуда в нем произойдет процессразложения, потом оно даст росток, который прозябнет, в трубку пойдет,восколосится и т.д. Вот через сколько волшебств должно перейти зерно,прежде нежели даст плод сторицею! Так же и тут, в погоне за идеалами

Посадил в землю "хоть что-нибудь" - сиди и жди.

И точно: посадил либерал в землю "хоть что-нибудь" - сидит и ждет

Только ждет-пождет, а не прозябает "хоть что-нибудь", и вся недолга. Накамень оно, что ли, попало, или в навозе сопрело - поди, разбирай!

- Что за причина такая? - бормотал либерал в великом смущении.

- Та самая причина и есть, что загребаешь ты чересчур широко, отвечали сведущие люди. - А народ у нас между тем слабый, расподлеющий. Тык нему с добром, а он норовит тебя же в ложке утопить. Большую надосноровку иметь, чтобы с этим народом в чистоте себя сохранить!

- Помилуйте! что уж теперь об чистоте говорить! С каким я запасом-то впуть вышел, а кончил тем, что весь его по дороге растерял. Сперва " повозможности" действовал, потому на "хоть что-нибудь" съехал - неужто можнои еще дальше под гору идти?

- Разумеется, можно. Не хочешь ли, например, "применительно кподлости"?

- Как так?

- Очень просто. Ты говоришь, что принес нам идеалы, а мы говорим:"Прекрасно; только ежели ты хочешь, чтобы мы восчувствовали, то действуйприменительно".

- Ну?

- Значит, идеалами-то не превозносись, а по нашему масштабу их сократида применительно и действуй. А потом, может быть, и мы, коли пользуувидим... Мы, брат, тоже травленые волки, прожектеров-то видели! Намеднисьгенерал Крокодилов вот этак же к нам отъявился: "Господа, говорит, мойидеал - кутузка! пожалуйте!" Мы сдуру-то поверили, а теперь и сидим у негопод ключом.

Крепко задумался либерал, услышав эти слова. И без того у него отпервоначальных идеалов только одни ярлыки остались, а тут еще подлостьнапрямую для них прописывают! Ведь этак, пожалуй, не успеешь оглянуться,