Школьная библиотека

хотят натолкнуть; он помнил свою статью. Он решился принять вызов

- Это не совсем так у меня, - начал он просто и скромно. - Впрочем,признаюсь, вы почти верно ее изложили, даже, если хотите, и совершенноверно... (Ему точно приятно было согласиться, что совершенно верно.)Разница единственно в том, что я вовсе не настаиваю, чтобы необыкновенныелюди непременно должны и обязаны были творить всегда всякие бесчинства, каквы говорите. Мне кажется даже, что такую статью и в печать бы непропустили. Я просто-запросто намекнул, что "необыкновенный" человек имеетправо... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своейсовести перешагнуть... через иные препятствия, и единственно в том толькослучае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, длявсего человечества) того потребует. Вы изволите говорить, что статья моянеясна; я готов ее вам разъяснить, по возможности. Я, может быть, неошибусь, предполагая, что вам, кажется, того и хочется; извольте-с

По-моему, если бы Кеплеровы и Ньютоновы открытия вследствие каких-нибудькомбинаций никоим образом не могли бы стать известными людям иначе как спожертвованием жизни одного, десяти, ста и так далее человек, мешавших быэтому открытию или ставших бы на пути как препятствие, то Ньютон имел быправо, и даже был бы обязан... устранить этих десять или сто человек, чтобысделать известными свои открытия всему человечеству. Из этого, впрочем,вовсе не следует, чтобы Ньютон имел право убивать кого вздумается,встречных и поперечных, или воровать каждый день на базаре. Далее, помнитсямне, я развиваю в моей статье, что все... ну, например, хоть законодатели иустановители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами,Солонами, Магометами, Наполеонами, и так далее, все до единого былипреступники, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушалидревний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно, неостанавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная идоблестно пролитая за древний закон) могла им помочь. Замечательно даже,что большая часть этих благодетелей и установителей человечества былиособенно страшные кровопроливцы. Одним словом, я вывожу, что и все, не точто великие, но и чуть-чуть из колеи выходящие люди, то есть чуть-чуть дажеспособные сказать что-нибудь новенькое, должны, по природе своей, бытьнепременно преступниками, - более или менее, разумеется. Иначе трудно имвыйти из колеи, а оставаться в колее они, конечно, не могут согласиться,опять-таки по природе своей, а по-моему, так даже и обязаны не соглашаться

Одним словом, вы видите, что до сих пор тут нет ничего особенно нового. Этотысячу раз было напечатано и прочитано. Что же касается до моего делениялюдей на обыкновенных и необыкновенный, то я согласен, что оно несколькопроизвольно, но ведь я же на точных цифрах и не настаиваю. Я только вглавную мысль мою верю. Она именно состоит в том, что люди, по законуприроды, разделяются вообще на два разряда: на низший (обыкновенных), тоесть, так сказать, на материал, служащий единственно для зарождения себеподобных, и собственно на людей, то есть имеющих дар или талант сказать всреде своей новое слово. Подразделения тут, разумеется, бесконечные, ноотличительные черты обоих разрядов довольно резкие: первый разряд, то естьматериал, говоря вообще, люди по натуре своей консервативные, чинные, живутв послушании и любят быть послушными. По-моему, они и обязаны бытьпослушными, потому что это их назначение, и тут решительно нет ничего дляних унизительного. Второй разряд, все преступают закон, разрушители, илисклонны к тому, судя по способностям. Преступления этих людей, разумеется,относительны и многоразличны; большею частию они требуют, в весьмаразнообразных заявлениях, разрушения настоящего во имя лучшего. Но если емунадо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то онвнутри себя, по совести, может, по-моему, дать себе разрешение перешагнутьчерез кровь, - смотря, впрочем, по идее и по размерам ее, - это заметьте. Вэтом только смысле я и говорю с моей статье об их праве на преступление

(Вы припомните, у нас ведь с юридического вопроса началось.) Впрочем,тревожиться много нечего: масса никогда почти не признает за ними этогоправа, казнит их и вешает (более или менее) и тем, совершенно справедливо,исполняет кон1ервативное свое назначение, с тем, однако ж, что в следующихпоколениях эта же масса ставит казненных на пьедестал и им поклоняется(более или менее). Первый разряд всегда - господин настоящего, второйразряд - господин будущего. Первые сохраняют мир и приумножают егочисленно; вторые двигают мир и ведут его к цели. И те, и другие имеютсовершенно одинаковое право существовать. Одним словом, у меня всеравносильное право имеют, и - vive la guerre eternelle, - до НовогоИерусалима, разумеется!

- Так вы все-таки верите же в Новый Иерусалим?

- Верую, - твердо отвечал Раскольников; говоря это и в продолжениевсей длинной тирады своей, он смотрел в землю, выбрав себе точку на ковре

- И-и-и в бога веруете? Извините, что так любопытствую

- Верую, - повторил Раскольников, поднимая глаза на Порфирия

- И-и в воскресение Лазаря веруете?

- Ве-верую. Зачем вам все это?

- Буквально веруете?

- Буквально

- Вот как-с... так полюбопытствовал. Извините-с. Но позвольте, обращаюсь к давешнему, - ведь их не всегда же казнят; иные напротив..

- Торжествуют при жизни? О да, иные достигают и при жизни, и тогда..

- Сами начинают казнить?

- Если надо и, знаете, даже большею частию. Вообще замечание вашеостроумно

- Благодарю-с. Но вот что скажите: чем же бы отличить этихнеобыкновенных-то от обыкновенных? При рождении, что ль, знаки такие есть?Я в том смысле, что тут надо бы поболее точности, так сказать, болеенаружной определенности: извините во мне естественное беспокойствопрактического и благонамеренного человека, но нельзя ли тут одежду,например, особую завести, носить что-нибудь, клеймы там, что ли, какие?.

Потому, согласитесь, если произойдет путаница и один из одного разрядавообразит, что он принадлежит к другому разряду, и начнет "устранять всепрепятствия", как вы весьма счастливо выразились, так ведь тут..

- О, это весьма часто бывает! Это замечание ваше еще даже остроумнеедавешнего..

- Благодарю-с..

- Не стоит-с; но примите в соображение, что ошибка возможна ведьтолько со стороны первого разряда, то есть "обыкновенных" людей (как я,может быть очень неудачно, их назвал). Несмотря на врожденную склонность ихк послушанию, по некоторой игривости природы, в которой не отказано даже икорове, весьма многие из них любят воображать себя передовыми людьми,"разрушителями" и лезть в "новое слово", и это совершенно искренно-с

Действительно же новых они в то же время весьма часто не замечают и дажепрезирают, как отсталых и унизительно думающих людей. Но, по-моему, тут неможет быть значительной опасности, и вам, право, нечего беспокоиться,потому что они никогда далеко не шагают. За увлечение, конечно, их можноиногда бы посечь, чтобы напомнить им свое место, но не более; тут иисполнителя даже не надо: они сами себя посекут, потому что оченьблагонравны; иные друг дружке эту услугу оказывают, а другие сами себясобственноручно... Покаяния разные публичные при сем на себя налагают, выходит красиво и назидательно, одним словом, вам беспокоиться нечего..

Такой закон есть

- Ну, по крайней мере с этой стороны, вы меня хоть несколькоуспокоили; но вот ведь опять беда-с: скажите, пожалуйста, много ли такихлюдей, которые других-то резать право имеют, "необыкновенных-то" этих? Я,конечно, готов преклониться, но ведь согласитесь, жутко-с, если уж очень-томного их будет, а?

- О, не беспокойтесь и в этом, - тем же тоном продолжал Раскольников

- Вообще людей с новою мыслию, даже чуть-чуть только способных сказать хотьчто-нибудь новое, необыкновенно мало рождается, даже до странности мало

Ясно только одно, что порядок зарождения людей, всех этих разрядов иподразделений, должно быть, весьма верно и точно определен каким-нибудьзаконом природы. Закон этот, разумеется, теперь неизвестен, но я верю, чтоон существует и впоследствии может стать и известным. Огромная масса людей,материал, для того только и существует на свете, чтобы наконец, чрезкакое-то усилие, каким-то таинственным до сих пор процессом, посредствомкакого-нибудь перекрещивания родов и пород, понатужиться и породить наконецна свет, ну хоть из тысячи одного, хотя сколько-нибудь самостоятельногочеловека. Еще с более широкою самостоятельностию рождается, может быть, издесяти тысяч один (я говорю примерно, наглядно). Еще с более широкою - изста тысяч один. Гениальные люди - из миллионов, а великие гении,завершители человечества, - может быть, по истечении многих тысячей