Школьная библиотека

или говорит серьезно, - хитрые, простоватые глазки его посмеивались, ногде-то пряталась в них сумасшедшинка. Лось покачал головой, и, трогаяпрозрачные, восковые, лазоревые лепестки больших цветов, сказал задумчиво:

- Мне не приходило в голову, - для чего я лечу на Марс. Лечу, чтобыприлететь. Были времена, когда мечтатели-конквистадоры снаряжали корабльи плыли искать новые земли. Из-за моря показывался неведомый берег, корабль входил в устье реки, капитан снимал широкополую шляпу и называлземлю своим именем: великолепная минута. Затем, он грабил берега. Да,вы, пожалуй, правы: приплыть к берегу еще мало, - нужно нагрузить корабль сокровищами. Нам предстоит заглянуть в новый мир. Какие сокровища

Мудрость, мудрость, - вот что, Алексей Иванович, нужно вывезти на нашемкорабле. А у вас все время руки чешутся, - это не хорошо.

- Трудно нам будет с вами сговориться, Мстислав Сергеевич. Не легкийвы человек.

Лось засмеялся:

- Нет, я тяжелый только для самого себя, - сговоримся, милый друг.

В дверь поскреблись. Слегка садясь на ноги от страха и почтения, появился управляющий и знаками попросил за собою следовать. Лось поспешноподнялся, провел ладонью по белым волосам. Гусев решительно закрутил усы- торчком. Гости пошли по коридорам и лесенкам в дальнюю часть дома

Управляющий постучал в низенькую дверь. За ней раздался торопливый,точно детский, голос. Лось и Гусев вошли в длинную, белую комнату. Лучисвета с танцующей в них пылью, падали сквозь потолочные окна на мозаичный пол, в котором отражались ровные ряды книг, бронзовые статуи, стоящие между плоскими шкафами, столики на тоненьких, острых ножках, облачные зеркала экранов.

Недалеко от двери, прислонившись к книжным полкам, стояла пепельно-волосая, молодая женщина, в черном платье, закрытом от шеи до пола, до кистей рук. Над высоко поднятыми ее волосами танцовали пылинки влуче, упавшем, как меч, в золоченые переплеты книг. Это была та, коговчера на озере марсианин назвал Аэлита.

Лось низко поклонился ей. Аэлита, не шевелясь, глядела на него огромными зрачками пепельных глаз. Ее бело-голубоватое, удлиненное лицочуть-чуть все дрожало. Слегка приподнятый нос, слегка неппепельных глаз

Ее бело-голубоватое, удлиненное лицо чуть-чуть все дрожало. Слегка приподнятый нос, слегка неправи

- Эллио утара гео, - легким, как музыка, нежным голосом, почти шопотом, проговорила она, и наклонила голову так низко, что стал виден еезатылок.

В ответ Лось только хрустнул пальцами. Сделав усилие, сказал, непонятно почему, напыщенно:

- Пришельцы с земли приветствуют тебя, Аэлита.

Сказал и покраснел. Гусев проговорил с достоинством:

- Позвольте познакомиться, - полковник Гусев, инженер - Мстислав Сергеевич Лось. Пришли поблагодарить вас за хлеб, за соль.

Выслушав человеческую речь, Аэлита подняла голову, - ее лицо сталоспокойнее, зрачки - меньше. Она молча вытянула руку, обернула узенькуюкисть руки ладонью кверху, и так держала ее некоторое время. Лосю и Гусеву стало казаться, что на ладони ее появился бледно-зеленый, беловатыйшар. Аэлита быстро перевернула ладонь и пошла вдоль книжных полок в глубину библиотеки. Гости последовали за ней.

Теперь Лось рассмотрел, что АэлитаE1ыла ему по плечо, тонкая и легкая, как девочка. Подол ее широкого платья летел по зеркальной мозаике

Оборачиваясь, она улыбалась, - но глаза оставались взволнованными, холодноватыми.

Она указала на кожаную скамью, стоявшую в полукруглом расширении комнаты. Лось и Гусев сели. Сейчас же Аэлита присела напротив них у читального столика, положила на него локти и стала мягко и пристально глядеть на гостей.

Так они молчали небольшое время. Понемногу Лось начал чувствовать покой и сладость, - сидеть вот так и созерцать эту чудесную, странную девушку. Гусев вздохнул, сказал в полголоса:

- Хорошая барышня, очень приятная барышня.

Тогда Аэлита заговорила, точно дотронулась до музыкального инструмента, - так чудесен был ее голос. Строка за строкою повторяла она какие-тослова. Вздрагивала, поднималась у нее верхняя губа, смыкались пепельныересницы. Лицо озарялось прелестью и радостью.

Она снова протянула перед собою руку, ладонью вверх. Почти тотчас жеЛось и Гусев увидели в углублении ее ладони бело-зеленоватый, туманныйшарик, с большое яблоко величиной. Внутри своей сферы он весь двигался ипереливался.

Теперь оба гостя и Аэлита внимательно глядели на это облачное, опаловое яблоко. Вдруг, струи в нем остановились, проступили темные пятна

Вглядевшись, Лось вскрикнул: на ладони Аэлиты лежал земной шар.

- Талцетл, - сказала она, указывая на него пальцем.

Шар медленно начал крутиться. Проплыли очертания Америки, Тихоокеанский берег Азии. Гусев заволновался:

- Это - мы, мы - русские, это - наше, - сказал он, тыча ногтем в Сибирь. Извилистой тенью проплыла гряда Урала, ниточка нижнего теченияВолги. Очертились берега Белого моря.

- Здесь, - сказал Лось и указал на Финский залив. Аэлита удивленноподняла на него глаза. Вращение шара остановилось. Лось сосредоточился,в памяти возник кусок географической карты, - и сейчас же, словно отпечаток его воображения, появились на поверхности туманного шара - чернаяклякса, расходящиеся от нее ниточки железных дорог, надпись на зеленоватом поле - "Петербург" и с боку - большая красная буква начала слова"Россия".

Аэлита всмотрелась и заслонила шар, - он теперь просвечивал сквозь еепальцы. Взглянув на Лося, она покачала головой:

- Оцео хо суа, - сказала она, и он понял: - "Сосредоточьтесь и вспоминайте".

Тогда он стал вспоминать очертание Петербурга, - гранитную набережную, студеные, синие волны Невы, ныряющую в них лодочку с каким-то чахоточным чиновником, повиснувшие в тумане длинные арки Николаевского моста, густые дымы заводов, дымы и тучи тусклого заката, мокрую улицу, вывеску мелочной лавочки - "чай, сахар, кофе", старенького извозчика науглу.

Аэлита, подперев подбородок, тихо глядела на шар. В нем проплываливоспоминания Лося, то отчетливые, то, словно, сдвинутые, стертые. Выдвинулась колонада и тусклый купол Исаакиевского собора, и уже на месте егопоступала гранитная лестница у воды, полукруг скамьи, печально сидящаякакая-то барышня с зонтиком, а над нею - два сфинкса в тиарах. Поплыликолонки цифр, рисунок чертежа, появился пылающий горн, угрюмый Хохлов,раздувающий угли.

Долго глядела Аэлита на странную жизнь, проходящую перед ней в туманных струях шара. Но вот, изображения начали путаться: в них настойчивовторгались какие-то, совсем иного очертания, картины, - полосы дыма, зарево, скачущие лошади, какие-то бегущие, падающие люди. Вот, заслоняявсе, выплыло бородатое, залитое кровью, страшное лицо. Гусев шумновздохнул. Аэлита с тревогой обернулась к нему, и сейчас же перевернулаладонь. Шар исчез.

Аэлита сидела несколько минут, облокотившись, закрыв рукою глаза

Встала, взяла с полки один из цилиндров, вынула из него костяной валик ивложила в читальный, с экраном, столик. Затем, она потянула за шнур, иверхние окна в библиотеке задернулись синими шторами. Она придвинуластолик к скамье и повернула включатель.

Зеркало экрана осветилось, сверху вниз поплыли по нему фигурки марсиан, животных, дома, деревья, утварь. Аэлита называла каждую фигурку именем. Когда фигурки двигались и совмещались - она называла глагол. Иногдаизображения перемежались цветными, как в поющей книге, знаками и раздавалась, едва уловимая, музыкальная фраза, - Аэлита называла понятие.

Она говорила тихим голосом. Не спеша плыли изображения предметов этойстранной азбуки. В тишине, в голубоватом сумраке библиотеки, глядели наЛося пепельные глаза, голос Аэлиты сильными и мягкими чарами проникал всознание. Кружилась голова.

Лось чувствовал, - мозг его яснеет, будто поднимается туманная пелена, и новые слова и понятия отпечатлеваются в памяти. Так продолжалосьдолго. Аэлита провела рукой по лбу, вздохнула и погасила экран. Лось иГусев сидели, как в тумане.

- Идите и лягте спать, - сказала Аэлита гостям на том языке, звукикоторого были еще странными, но смысл уже сквозил во мгле сознания

НА ЛЕСТНИЦЕ

Прошло семь дней.

Когда, впоследствии, Лось вспоминал это время, - оно представлялосьему синим сумраком, удивительным покоем, где на яву проходили вереницычудесных сновидений.

Лось и Гусев просыпались рано поутру. После ванной и легкой еды шли вбиблиотеку. Внимательные, ласковые глаза Аэлиты встречали их на пороге

Она говорила почти уже понятные слова. Было чувство невыразимого покоя втишине и полумраке этой комнаты, в тихих словах Аэлиты, - влага ее глазпереливалась, глаза раздвигались в сферу, и там шли сновидения. Бежалитени по экрану. Слова, вне воли, проникали в сознание.

Совершалось чудо: слова, сначала только только звуки, затем сквозящие, как из тумана, понятия, - понемногу наливались соком жизни. Теперь,когда Лось произносил имя - Аэлита - оно волновало его двойным чувством:печалью первого слога АЭ, что означало - "видимый в последний раз", и