Книга "Анна Каренина". Страница 25
выражение своему лицу, в которое он жадно всматривался. И, взявшись рукой за холодный столбик, она поднялась на ступеньки и быстро вошла в сени вагона. Но в этих маленьких сенях она остановилась, обдумывая в своемвоображении то, что было. Не вспоминая ни своих, ни его слов, оначувством поняла, что этот минутный разговор страшно сблизил их; и онабыла испугана и счастлива этим. Постояв несколько секунд, она вошла ввагон и села на свое место. То волшебное напряженное состояние, котороеее мучало сначала, не только возобновилось, но усилилось и дошло до того, что она боялась, что всякую минуту порвется в ней что-то слишком натянутое. Она не спала всю ночь. Но в том напряжении и тех грезах, которые наполняли ее воображение, не было ничего неприятного и мрачного;напротив, было что-то радостное, жгучее и возбуждающее. К утру Анна задремала, сидя в кресле, и когда проснулась, то уже было бело, светло ипоезд подходил к Петербургу. Тотчас же мысли о доме, о муже, о сыне изаботы предстоящего дня и следующих обступили ее
В Петербурге, только что остановился поезд и она вышла, первое лицо,обратившее ее внимание, было лицо мужа. "Ах, боже мой! отчего у негостали такие уши?" - подумала она, глядя на его холодную и представительную фигуру и особенно на поразившие ее теперь хрящи ушей, подпиравшие поля круглой шляпы. Увидав ее, он пошел к ней навстречу, сложив губыв привычную ему насмешливую улыбку и прямо глядя на нее большими усталыми глазами. Какое-то неприятное чувство щемило ей сердце, когда онавстретила его упорный и усталый взгляд, как будто она ожидала увидетьего другим. В особенности поразило ее чувство недовольства собой, которое она испытала при встрече с ним. Чувство то было давнишнее, знакомоечувство, похожее на состояние притворства, которое она испытывала в отношениях к мужу; но прежде она не замечала этого чувства, теперь она ясно и больно сознала его
- Да, как видишь, нежный муж, нежный, как на другой год женитьбы, сгорал желанием увидеть тебя, - сказал он своим медлительным тонким голосоми тем тоном, который он всегда почти употреблял с ней, тоном насмешкинад тем, кто бы в самом деле так говорил, - Сережа здоров? - спросила она
- И это вся награда, - сказал он, - за мою пылкость ? Здоров, здоров..
XXXI Вронский и не пытался заснуть всю эту ночь. Он сидел на своем кресле,то прямо устремив глаза вперед себя, то оглядывая входивших и выходивших, и если и прежде он поражал и волновал незнакомых ему людей своимвидом непоколебимого спокойствия, то теперь он еще более казался горд исамодовлеющ. Он смотрел на людей, как на вещи. Молодой нервный человек,служащий в окружном суде, сидевший против него, возненавидел его за этотвид. Молодой человек и закуривал у него, и заговаривал с ним, и дажетолкал его, чтобы дать ему почувствовать, что он не вещь, а человек, ноВронский смотрел на него все так же, как на фонарь, и молодой человекгримасничал, чувствуя, что он теряет самообладание под давлением этогонепризнавания его человеком
Вронский ничего и никого не видал. Он чувствовал себя царем, не потому, чтоб он верил, что произвел впечатление на Анну, - он еще не верилэтому, - но потому, что впечатление, которое она произвела на него, давало ему счастье и гордость
Что из этого всего выйдет, он не знал и даже не думал. Он чувствовал,что все его доселе распущенные, разбросанные силы были собраны в одно ис страшною энергией были направлены к одной блаженной цели. И он былсчастлив этим. Он знал только, что сказал ей правду, что он ехал туда,где была она, что все счастье жизни, единственный смысл жизни он находилтеперь в том, чтобы видеть и слышать ее. И когда он вышел из вагона вБологове, чтобы выпить сельтерской воды, и увидал Анну, невольно первоеслово его сказало ей то самое, что он думал. И он рад был, что сказал ейэто, что она знает теперь это и думает об этом. Он не спал всю ночь
Вернувшись в свой вагон, он не переставая перебирал все положения, в которых ее видел, все ее слова, и в его воображении, заставляя замиратьсердце, носились картины возможного будущего
Когда в Петербурге он вышел из вагона, он чувствовал себя после бессонной ночи оживленным и свежим, как после холодной ванны. Он остановился у своего вагона, ожидая ее выхода. "Еще раз увижу, - говорил он себе,невольно улыбаясь, - увижу ее походку, ее лицо; скажет что-нибудь, поворотит голову, взглянет, улыбнется, может быть". Но прежде еще, чем онувидал ее, он увидал ее мужа, которого начальник станции учтиво проводилмежду толпою. "Ах, да! муж!" Теперь только в первый раз Вронский яснопонял то, что муж было связанное с нею лицо. Он знал, что у ней естьмуж, но не верил в существование его и поверил в него вполне, толькокогда увидел его, с его головой, плечами и ногами в черных панталонах; вособенности когда он увидал, как этот муж с чувством собственности спокойно взял ее руку
Увидев Алексея Александровича с его петербургски-свежим лицом и строгосамоуверенною фигурой, в круглой шляпе, с немного выдающеюся спиной, онповерил в него и испытал неприятное чувство, подобное тому, какое испытал бы человек, мучимый жаждою и добравшийся до источника и находящий вэтом источнике собаку, овцу или свинью, которая и выпила и взмутила воду. Походка Алексея Александровича, ворочавшего всем тазом и тупыми ногами, особенно оскорбляла Вронского. Он только за собой признавал несомненное право любить ее. Но она была все та же; и вид ее все так же, физически оживляя, возбуждая и наполняя счастием его душу, подействовал нанего. Он приказал подбежавшему к нему из второго класса немцу-лакеювзять вещи и ехать, а сам подошел к ней. Он видел первую встречу мужа сженою и заметил с проницательностью влюбленного признак легкого стеснения, с которым она говорила с мужем. "Нет, она не любит и не может любить его", - решил он сам с собою
Еще в то время, как он подходил к Анне Аркадьевне сзади, он заметил срадостью, что она чувствовала его приближение и оглянулась было и, узнавего, опять обратилась к мужу
- Хорошо ли вы провели ночь? - сказал он, наклоняясь пред нею и предмужем вместе и предоставляя Алексею Александровичу принять этот поклонна свой счет и узнать его или не узнать, как ему будет угодно
- Благодарю вас, очень хорошо, - отвечала она
Лицо ее казалось усталым, и не было на нем той игры бросившегося то вулыбку, то в глаза оживления; но на одно мгновение при взгляде на негочто-то мелькнуло в ее глазах, и, несмотря на то, что огонь этот сейчасже потух, он был счастлив этим мгновением. Она взглянула на мужа, чтобузнать, знает ли он Вронского. Алексей Александрович смотрел на Вронского с неудовольствием, рассеянно вспоминая, кто это. Спокойствие и самоуверенность Вронского здесь, как коса на камень, наткнулись на холоднуюсамоуверенность Алексея Александровича
- Граф Вронский, - сказала Анна
- А! Мы знакомы, кажется, - равнодушно сказал Алексей Александрович,подавая руку. - Туда ехала с матерью, а назад с сыном, - сказал он, отчетливо выговаривая, как рублем даря каждым словом. - Вы, верно, из отпуска? - сказал он и, не дожидаясь ответа, обратился к жене своим шуточным тоном:- Что ж, много слез было пролито в Москве при разлуке? Обращением этим к жене он давал чувствовать Вронскому, что желает остаться один, и, повернувшись к нему, коснулся шляпы; но Вронский обратился к Анне Аркадьевне: - Надеюсь иметь честь быть у вас, - сказал он
Алексей Александрович усталыми глазами взглянул на Вронского
- Очень рад, - сказал он холодно, - по понедельникам мы принимаем. Затем, отпустив совсем Вронского, он сказал жене:- И как хорошо, что уменя именно было полчаса времени, чтобы встретить тебя, и что я мог показать тебе свою нежность, - продолжал он тем же шуточным тоном
- Ты слишком уже подчеркиваешь свою нежность, чтоб я очень ценила, сказала она тем же шуточным тоном, невольно прислушиваясь к звукам шаговВронского, шедшего за ними. "Но что мне за дело?" - подумала она и сталаспрашивать у мужа, как без нее проводил время Сережа
- О, прекрасно! Mariette говорит, что он был мил очень и... я должентебя огорчить... не скучал о тебе, не так, как твой муж. Но еще разmerci, мой друг, что подарила мне день. Наш милый самовар будет в восторге.. (Самоваром он называл знаменитую графиню Лидию Ивановну за то,что она всегда и обо всем волновалась и горячилась.) Она о тебе спрашивала. И знаешь, если я смею советовать, ты бы съездила к ней нынче. Ведьу ней обо всем болит сердце. Теперь она, кроме всех своих хлопот, занятапримирением Облонских
Графиня Лидия Ивановна была друг ее мужа и центр одного из кружков петербургского света, с которым по мужу ближе всех была связана Анна
- Да ведь я писала ей
- Но ей все нужно подробно. Съезди, если не устала, мой друг. Ну, тебекарету подаст Кондратий, а я еду в комитет. Опять буду обедать не один,- продолжал Алексей Александрович уже не шуточным тоном. - Ты не поверишь, как я привык..
И он, долго сжимая ей руку, с особенною улыбкой посадил ее в карету
XXXII Первое лицо, встретившее Анну дома, был сын. Он выскочил к ней полестнице, несмотря на крик гувернантки, и с отчаянным восторгом кричал:"Мама, мама!" Добежав до нее, он повис ей на шее
- Я говорил вам, что мама!- кричал он гувернантке. - Я знал! И сын, так же как и муж, произвел в Анне чувство, похожее на разочарованье. Она воображала его лучше, чем он был в действительности. Она была
