Школьная библиотека

скорее, что это народ русский..

- И вы уже смеетесь, о, племя! - рванулся было Шатов

- Успокойтесь, прошу вас; напротив, я именно ждал чего-нибудь в этом роде

- Ждали в этом роде? А самому вам не знакомы эти слова?- Очень знакомы; я слишком предвижу, к чему вы клоните. Вся ваша фраза идаже выражение народ "богоносец" есть только заключение нашего с вамиразговора, происходившего слишком два года назад, за границей, незадолгопред вашим отъездом в Америку... По крайней мере сколько я могу теперьприпомнить

- Это ваша фраза целиком, а не моя. Ваша собственная, а не одно толькозаключение нашего разговора. "Нашего" разговора совсем и не было: былучитель, вещавший огромные слова, и был ученик, воскресший из мертвых. Ятот ученик, а вы учитель

- Но если припомнить, вы именно после слов моих как раз и вошли в тообщество и только потом уехали в Америку

- Да, и я вам писал о том из Америки; я вам обо всем писал. Да, я не могтотчас же оторваться с кровью от того, к чему прирос с детства, на чтопошли все восторги моих надежд и все слезы моей ненависти... Трудно мен2ьбогов. Я не поверил вам тогда, потому что не хотел верить, и уцепился впоследний раз за этот помойный клоак... Но семя осталось и возросло

Серьезно, скажите серьезно, не дочитали письма моего из Америки? Может бытьне читали вовсе?- Я прочел из него три страницы, две первые и последнюю, и кроме того беглопереглядел средину. Впрочем я все собирался..

- Э, вс¬ равно, бросьте, к чорту! - махнул рукой Шатов. - Если выотступились теперь от тогдашних слов про народ,. то как могли вы их тогдавыговорить?.. Вот что давит меня теперь

- Не шутил же я с вами и тогда; убеждая вас, я, может, еще больше хлопотало себе, чем о вас, - загадочно произнес Ставрогин

- Не шутили! В Америке я лежал три месяца на соломе, рядом с одним..

несчастным и узнал от него, что в то же самое время, когда вы насаждали вмоем сердце бога и родину, в то же самое время даже может быть в те жесамые дни, вы отравили сердце этого несчастного, этого маньяка, Кириллова,ядом... Вы утверждали в нем ложь и клевету и довели разум его доисступления... Подите, взгляните на него теперь, это ваше создание..

Впрочем вы видели

- Во-первых, замечу вам, что сам Кириллов сейчас только сказал мне, что онсчастлив и что он прекрасен. Ваше предположение о том, что вс¬ этопроизошло в одно и то же время, почти верно; ну, и что же из всего этого?Повторяю, я вас ни того, ни другого не обманывал

- Вы атеист? Теперь атеист?- Да

- А тогда?- Точно так же, как и тогда

- Я не к себе просил у вас уважения, начиная разговор; с вашим умом, вы бымогли понять это, - в негодовании пробормотал Шатов

- Я не встал с первого вашего слова, не закрыл разговора, не ушел от вас, асижу до сих пор и смирно отвечаю на ваши вопросы и... крики, стало быть, ненарушил еще к вам уважения

Шатов прервал, махнув рукой:- Вы помните выражение ваше: "атеист не может быть русским", "атеист тотчасже перестает быть русским", помните это?- Да? - как бы переспросил Николай Всеволодович

- Вы спрашиваете? Вы забыли? А между тем это одно из самых точнейшихуказаний на одну из главнейших особенностей русского духа, вами угаданную

Не могли вы этого забыть? Я напомню вам больше, - высказали тогда же: "неправославный не может быть русским"

- Я полагаю, что это славянофильская мысль

- Нет; нынешние славянофилы от нее откажутся. Нынче народ поумнел. Но выеще дальше шли: вы веровали, что римский католицизм уже не естьхристианство; вы утверждали, что Рим провозгласил Христа, поддавшегося натретье дьяволово искушение, и что, возвестив всему свету, что Христос безцарства земного на земле устоять не может, католичество тем самымпровозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир. Вы именноуказывали, что если мучается Франция, то единственно по вине католичества,ибо отвергла смрадного бога римского, а нового не сыскала. Вот что вы тогдамогли говорить! Я помню наши разговоры

- Если б я веровал, то, без сомнения, повторил бы это и теперь; я не лгал,говоря как верующий, - очень серьезно произнес Николай Всеволодович. - Ноуверяю вас, что на меня производит слишком неприятное впечатление этоповторение прошлых мыслей моих. Не можете ли вы перестать?- Если бы веровали? - вскричал Шатов, не обратив ни малейшего внимания напросьбу. - Но не вы ли говорили мне, что если бы математически доказаливам, что истина вне Христа, то вы бы согласились лучше остаться со Христом,нежели с истиной? Говорили вы это? Говорили?- Но позвольте же и мне наконец спросить, - возвысил голос Ставрогин, - кчему ведет весь этот нетерпеливый и... злобный экзамен?- Этот экзамен пройдет навеки и никогда больше не напомнится вам

- Вы вс¬ настаиваете, что мы вне пространства и времени..

- Молчите! - вдруг крикнул Шатов, - я глуп и неловок, но погибай мое имя всмешном! Дозволите ли вы мне повторить пред вами всю главную вашу тогдашнююмысль... О, только десять строк, одно заключение

- Повторите, если только одно заключение..

Ставрогин сделал было движение взглянуть на часы, но удержался и невзглянул

Шатов принагнулся опять на стуле и, на мгновение, даже опять было поднялпалец

- Ни один народ, - начал он, как бы читая по строкам и в то же времяпродолжая грозно смотреть на Ставрогина, - ни один народ еще не устраивалсяна началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на однуминуту, по глупости. Социализм по существу своему уже должен быть атеизмом,ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установлениеатеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно

Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполнялилишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до концавеков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею игосподствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта силаесть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конецотрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своегобытия и отрицания смерти. Дух жизни, как говорит писание, "реки водыживой", иссякновением которых так угрожает Апокалипсис. Началоэстетическое, как говорят философы, начало нравственное, как отожествляютони же. "Искание бога", как называю я всего проще. Цель всего движениянародного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственнолишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него какв единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятогос начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многихнародов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признакуничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда богистановятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами

Чем сильнее народ, тем особливее его бог. Никогда еще не было народа безрелигии, то-есть без понятия о зле и добре. У всякого народа своесобственное понятие о зле и добре и свое собственное зло и добро. Когданачинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогдавымирают народы, и тогда самое различие между злом и добром начинаетстираться и исчезать. Никогда разум не в силах был определить зло и добро,