Школьная библиотека

- Знаю-с, и верю, что вы без намерения, но иной раз находишься вхлопотах... Садитесь же

Петр Степанович разлегся на диване и мигом поджал под себя ноги

III

- Это в каких же вы хлопотах; неужто эти пустяки? - кивнул он напрокламацию. - Я вам таких листков сколько угодно натаскаю, еще в Х-скойгубернии познакомился

- То-есть в то время, как вы там проживали?- Ну, разумеется, не в мое отсутствие. Еще она с виньеткой, топор наверхунарисован. Позвольте (он взял прокламацию); ну да, топор и тут; та самая,точнехонько

- Да, топор. Видите топор

- Что ж, топора испугались?- Я не топора-с... и не испугался-с, но дело это... дело такое, тутобстоятельства

- Какие? Что с фабрики-то принесли? Хе, хе. А знаете, у вас на этой фабрикесами рабочие скоро будут писать прокламации.

- Как это? - строго уставился фон-Лембке

- Да так. Вы и смотрите на них. Слишком вы мягкий человек, АндрейАнтонович; романы пишете. А тут надо бы по-старинному

- Что такое по-старинному, что за советы? Фабрику вычистили; я велел, ивычистили

- А между рабочими бунт. Перепороть их сплошь, и дело с концом

- Бунт? Вздор это; я велел, и вычистили

- Эх, Андрей Антонович, мягкий вы человек!- Я, во-первых, вовсе не такой уж мягкий, а во-вторых... - укололся былоопять фон-Лембке. Он разговаривал с молодым человеком через силу, излюбопытства, не скажет ли тот чего новенького

- А-а, опять старая знакомая! - перебил Петр Степанович, нацелившись надругую бумажку под преспапье, тоже в роде прокламации, очевидно заграничнойпечати, но в стихах; - ну эту я наизусть знаю: Светлая Личность! Посмотрим;ну так, Светлая Личность и есть. Знаком с этой личностью еще с заграницы

Где откопали?- Вы говорите, что видели за границей? - встрепенулся фон-Лембке

- Еще бы, четыре месяца назад, или даже пять

- Как много вы однако за границей видели, - тонко посмотрел фон-Лембке

Петр Степанович, не слушая, развернул бумажку и прочел вслух стихотворение:

СВЕТЛАЯ ЛИЧНОСТЬ

Он незнатной был породы,

Он возрос среди народа,

Но гонимый местью царской,

Злобной завистью боярской,

Он обрек себя страданью,

Казням, пыткам, истязанью,

И пошел вещать народу

Братство, равенство, свободу

И, восстанье начиная,

Он бежал в чужие краи,

Из царева каземата,

От кнута, щипцов и ката.

А народ, восстать готовый

Из-под участи суровой,

От Смоленска до Ташкента

С нетерпеньем ждал студента

Ждал его он поголовно,

Чтоб идти беспрекословно

Порешить в конец боярство,

Порешить совсем и царство,

Сделать общими именья

И предать навеки мщенью

Церкви, браки и семейство

Мира старого злодейство!- Должно быть у того офицера взяли, а? - спросил Петр Степанович

- А вы и того офицера изволите знать?- Еще бы. Я там с ними два дня пировал. Ему так и надо было сойти с ума

- Он может быть и не сходил с ума

- Не потому ли что кусаться начал?- Но, позвольте, если вы видели эти стихи за границей и потом оказываетсяздесь у того офицера..

- Что? замысловато! Вы, Андрей Антонович, меня, как вижу, экзаменуете?Видите-с, - начал он вдруг с необыкновенною важностью. - О том, что я виделза границей, я возвратясь уже кой-кому объяснил, и объяснения мои найденыудовлетворительными, иначе я не осчастливил бы моим присутствием здешнегогорода. Считаю, что дела мои в этом смысле покончены, и никому не обязанотчетом. И не потому покончены, что я доносчик, а потому, что не мог иначепоступить. Те, которые писали Юлие Михайловне, зная дело, писали обо мне,как о человеке честном... Ну, это вс¬ однако же к чорту, а я вам пришелсказать одну серьезную вещь, и хорошо, что вы этого трубочиста вашеговыслали. Дело для меня важное, Андрей Антонович; будет одна моячрезвычайная просьба к вам

- Просьба? Гм, сделайте одолжение, я жду и, признаюсь, с любопытством. Ивообще прибавлю, вы меня довольно удивляете, Петр Степанович

Фон-Лембке был в некотором волнении. Петр Степанович закинул ногу за ногу

- В Петербурге, - начал он, - я насчет многого был откровенен, но насчетчего-нибудь или вот этого, например (он стукнул пальцем по СветлойЛичности), я умолчал, во-первых, потому, что не стоило говорить, аво-вторых, потому, что объявлял только о том, о чем спрашивали. Не люблю вэтом смысле сам вперед забегать; в этом и вижу разницу между подлецом ичестным человеком, которого просто-за-просто накрыли обстоятельства... Ну,одним словом, это в сторону. Ну-с, а теперь... теперь, когда эти дураки..

ну, когда это вышло наружу и уже у вас в руках, и от вас, я вижу, неукроется - потому что вы человек с глазами, и вас вперед не распознаешь, аэти глупцы между тем продолжают, я... я... ну, да я, одним словом, пришелвас просить спасти одного человека, одного тоже глупца, пожалуйсумасшедшего, во имя его молодости, несчастий, во имя вашей гуманности..

Не в романах же одних собственного изделия вы так гуманны! - с грубымсарказмом и в нетерпении оборвал он вдруг речь

Одним словом, было видно человека прямого, но неловкого и неполитичного, отизбытка гуманных чувств и излишней может быть щекотливости, главное,человека недалекого, как тотчас же с чрезвычайною тонкостью оценилфон-Лембке и как давно уже об нем полагал, особенно когда в последнююнеделю, один в кабинете, по ночам особенно, ругал его изо всех сил про себяза необъяснимые успехи у Юлии Михайловны

- За кого же вы просите и что же это вс¬ означает? - сановито осведомилсяон, стараясь скрыть свое любопытство

- Это... это... чорт... Я не виноват ведь, что в вас верю? Чем же явиноват, что почитаю вас за благороднейшего человека, и главноетолкового... способного, то-есть, понять... чорт..

Бедняжка, очевидно, не умел с собой справиться

- Вы, наконец, поймите, - продолжал он, - поймите, что, называя вам егоимя, я вам его ведь предаю; ведь предаю, не так ли? Не так ли?