Школьная библиотека

утром всего три целковых за душой оставалось, и мы с Дунечкой, только ирассчитывали, как бы часы где-нибудь поскорей заложить, чтобы не братьтолько у этого, пока сам не догадается

Дуню как-то уж слишком поразило предложение Свидригайлова. Она всестояла задумавшись

Раскольников приметил этот чрезмерный страх

- Кажется, придется мне не раз еще его увидать, - сказал он Дуне

- Будем следить! Я его выслежу! - энергически крикнул Разумихин. Глаз не спущу! Мне Родя позволил. Он мне сам сказал давеча: "Берегисестру". А вы позволите, Авдотья Романовна?

Дуня улыбнулась и протянула ему руку, но забота не сходила с ее лица

Пульхерия Александровна робко на нее поглядывала; впрочем, три тысячи еевидимо успокоивали

Через четверть часа все были в самом оживленном разговоре. ДажеРаскольников, хоть и не разговаривал, но некоторое время внимательнослушал. Ораторствовал Разумихин

- И зачем, зачем вам уезжать! - с упоением разливался он восторженноюречью, - и что вы будете делать в городишке? А главное, вы здесь все вместеи один другому нужны, уж как нужны, - поймите меня! Ну, хоть некотороевремя... Меня же возьмите в друзья, в компаньоны, и уж уверяю, что затеемотличное предприятие. Слушайте, я вам в подробности это все растолкую весь проект! У меня еще утром, когда ничего еще не случилось, в голове ужмелькало... Вот в чем дело: есть у меня дядя (я вас познакомлю; прескладнойи препочтенный старичонка!), а у этого дяди есть тысяча рублей капиталу, асам живет пенсионом и не нуждается. Второй год как он пристает ко мне, чтобя взял у него эту тысячу, а ему бы по шести процентов платил. Я штуку вижу:ему просто хочется мне помочь; но прошлого года мне было не надо, анынешний год я только приезда его поджидал и решился взять. Затем вы дадитедругую тысячу, из ваших трех, и вот и довольно на первый случай, вот мы исоединимся. Что ж мы будем делать?

Тут Разумихин принялся развивать свой проект и много толковал о том,как почти все наши книгопродавцы и издатели мало знают толку в своемтоваре, а потому обыкновенно и плохие издатели, между тем как порядочныеиздания вообще окупаются и дают процент, иногда значительный. Обиздательской-то деятельности и мечтал Разумихин, уже два года работавший надругих и недурно знавший три европейские языка, несмотря на то, что днейшесть назад сказал было Раскольникову, что в немецком "швах", с цельюуговорить его взять на себя половину переводной работы и три рубля задатку:и он тогда соврал, и Раскольников знал, что он врет

- Зачем, зачем же нам свое упускать, когда у нас одно из главнейшихсредств очутилось - собственные деньги? - горячился Разумихин. - Конечно,нужно много труда, но мы будем трудиться, вы, Авдотья Романовна, я,Родион... иные издания дают теперь славный процент! А главная основапредприятия в том, что будем знать, что' именно надо переводить. Будем ипереводить, и издавать, и учиться, вс° вместе. Теперь я могу быть полезен,потому что опыт имею. Вот уже два года скоро по издателям шныряю и всю ихподноготную знаю: не святые горшки лепят, поверьте! И зачем, зачем мимо ртакусок проносить! Да я сам знаю, и в тайне храню, сочинения два-три таких,что за одну только мысль перевесть и издать их можно рублей по сту взять закаждую книгу, а за одну из них я и пятисот рублей за мысль не возьму. И чтовы думаете, сообщи я кому, пожалуй, еще усумнится, такое дубье! А уж насчетсобственно хлопот по делам, типографий, бумаги, продажи, это вы мнепоручите! все закоулки знаю! Помаленьку начнем, до большого дойдем, покрайней мере прокормиться чем будет, и уж во всяком случае свое вернем

У Дуни глаза блестели

- То, что вы говорите, мне очень нравится, Дмитрий Прокофьич, сказала она

- Я тут, конечно, ничего не знаю, - отозвалась ПульхерияАлександровна, - может, оно и хорошо, да опять о5дь и бог знает. Новокак-то, неизвестно. Конечно, нам остаться здесь необходимо, хоть нанекоторое время..

Она посмотрела на Родю

- Как ты думаешь, брат? - сказала Дуня

- Я думаю, что у него очень хорошая мысль, - ответил он. - О форме,разумеется, мечтать заранее не надо, но пять-шесть книг действительно можноиздать с несомненным успехом. Я и сам знаю одно сочинение, котороенепременно пойдет. А что касается до того, что он умеет повести дело, так вэтом нет и сомнения: дело смыслит... Впрочем, будет еще время вамсговориться..

- Ура! - закричал Разумихин, - теперь стойте, здесь есть однаквартира, в этом же доме, от тех же хозяев. Она особая, отдельная, с этиминумерами не сообщается, и меблированная, цена умеренная, три горенки. Вотна первый раз и займите. Часы я вам завтра заложу и принесу деньги, а тамвсе уладится. А главное, можете все трое вместе жить, и Родя с вами... Дакуда ж ты, Родя?

- Как, Родя, ты уж уходишь? - даже с испугом спросила Александровна

- В такую-то минуту! - крикнул Разумихин

Дуня смотрела на брата с недоверчивым удивлением. В руках его былафуражка; он готовился выйти

- Чтой-то вы точно погребаете меня али навеки прощаетесь, - как-тостранно проговорил он

Он как будто улыбнулся, но как будто это была и не улыбка

- А ведь кто знает, может, и последний раз видимся, - прибавил оннечаянно

Он было подумал это про себя, но как-то само проговорилось вслух

- Да что с тобой! - вскрикнула мать

- Куда идешь ты, Родя? - как-то странно спросила Дуня

- Так, мне очень надо, - ответил он смутно, как бы колеблясь в том,что хотел сказать. Но в бледном лице его была какая-то резкая решимость

- Я хотел сказать... идя сюда... я хотел сказать вам, маменька... итебе, Дуня, что нам лучше бы на некоторое время разойтись. Я себя нехорошочувствую, я не спокоен... я после приду, сам приду, когда... можно будет. Явас помню и люблю... Оставьте меня! Оставьте меня одного! Я так решил, ещепрежде... Я это наверно решил... Что бы со мною ни было, погибну я или нет,я хочу быть один. Забудьте меня совсем. Это лучше... Не справляйтесь обомне. Когда надо, я сам приду или... вас позову. Может быть, всевоскреснет!.. А теперь, когда любите меня, откажитесь... Иначе, я васвозненавижу, я чувствую... Прощайте!

- Господи! - вскрикнула Пульхерия Александровна

И мать, и сестра были в страшном испуге; Разумихин тоже

- Родя, Родя! Помирись с нами, будем по-прежнему! - воскликнула беднаямать

Он медленно повернулся к дверям и медленно пошел из комнаты. Дунядогнала его

- Брат! Что ты с матерью делаешь! - прошептала она со взглядом,горевшим от негодования

Он тяжело посмотрел на нее

- Ничего, я приду, я буду ходить! - пробормотал он вполголоса, точноне вполне сознавая, о чем хочет сказать, и вышел из комнаты

- Бесчувственный, злобный эгоист! - вскрикнула Дуня

- Он су-ма-сшедший, а не бесчувственный! Он помешанный! Неужели выэтого не видите? Вы бесчувственная после этого!.. - горячо прошепталРазумихин над самым ее ухом, крепко стиснув ей руку