Школьная библиотека

- Как дозволение! - завопила Катерина Ивановна. - Я сегодня мужасхоронила, какое тут дозволение!

- Сударыня, сударыня, успокойтесь, - начал было чиновник, - пойдемте,я вас доведу... Здесь в толпе неприлично... вы нездоровы..

- Милостивый государь, милостивый государь, вы ничего не знаете! кричала Катерина Ивановна, - мы на Невский пойдем, - Соня, Соня! Да где жона? Тоже плачет! Да что с вами со всеми!.. Коля, Леня, куда вы? вскрикнула она вдруг в испуге, - о глупые дети! Коля, Леня, да куда жони!.

Случилось так, что Коля и Леня, напуганные до последней степениуличною толпой и выходками помешанной матери, увидев, наконец, солдата,который хотел их взять и куда-то вести, вдруг, как бы сговорившись,схватили друг друга за ручки и бросились бежать. С воплем и плачем кинуласьбедная Катерина Ивановна догонять их. Безобразно и жалко было смотреть нанее, бегущую, плачущую, задыхающуюся. Соня и Полечка бросились вслед занею

- Вороти, вороти их, Соня! О глупые, неблагодарные дети!.. Поля! ловиих... Для вас же я..

Она споткнулась на всем бегу и упала

- Ра1илась в кровь! О господи! - вскрикнула Соня, наклоняясь над ней

Все сбежались, все затеснились кругом. Раскольников и Лебезятниковподбежали из первых; чиновник тоже поспешил, а за ним и городовой,проворчав: "Эх-ма!" и махнув рукой, предчувствуя, что дело обернетсяхлопотливо

- Пошел! пошел! - разгонял он теснившихся кругом людей

- Помирает! - закричал кто-то

- С ума сошла! - проговорил другой

- Господи, сохрани! - проговорила одна женщина, крестясь. Девчонку-то с парнишкой зловили ли? Вона-ка, ведут, старшенькаяперехватила... Вишь, сбалмошные!

Но когда разглядели хорошенько Катерину Ивановну, то увидали, что онавовсе не разбилась о камень, как подумала Соня, а что кровь, обагрившаямостовую, хлынула из ее груди горлом

- Это я знаю, видал, - бормотал чиновник Раскольникову иЛебезятникову, - это чахотка-с; хлынет этак кровь и задавит. С одною моеюродственницей, еще недавно свидетелем был, и этак стакана полтора..

вдруг-с... Что же, однако ж, делать, сейчас помрет?

- Сюда, сюда, ко мне! - умоляла Соня, - вот здесь я живу!.. Вот этотдом, второй отсюда... Ко мне, поскорее, поскорее!.. - металась она ко всем

- За доктором пошлите... О господи!

Стараниями чиновника дело это уладилось, даже городовой помогалпереносить Катерину Ивановну. Внесли ее к Соне почти замертво и положили напостель. Кровотечение еще продолжалось, но она как бы начинала приходить всебя. В комнату вошли разом, кроме Сони, Раскольников и Лебезятников,чиновник и городовой, разогнавший предварительно толпу, из которойнекоторые провожали до самых дверей. Полечка ввела, держа за руки, Колю иЛеню, дрожавших и плакавших. Сошлись и от Капернаумовых: сам он, хромой икривой, странного вида человек с щетинистыми, торчком стоящими волосами ибакенбардами; жена его, имевшая какой-то раз навсегда испуганный вид, инесколько их детей, с одеревенелыми от постоянного удивления лицами и сраскрытыми ртами. Между всею этою публикой появился вдруг и Свидригайлов

Раскольников с удивлением посмотрел на него, не понимая, откуда он явился,и не помня его в толпе

Говорили про доктора и про священника. Чиновник хотя и шепнулРаскольникову, что, кажется, доктор теперь уже лишнее, но распорядилсяпослать. Побежал сам Капернаумов

Между тем Катерина Ивановна отдышалась, на время кровь отошла. Онасмотрела болезненным, но пристальным и проницающим взглядом на бледную итрепещущую Соню, отиравшую ей платком капли пота со лба; наконец, попросилаприподнять себя. Ее посадили на постели, придерживая с обеих сторон

- Дети где? - спросила она слабым голосом. - Ты привела их, Поля? Оглупые!.. Ну чего вы побежали... Ох!

Кровь еще покрывала ее иссохшие губы. Она повела кругом глазами,осматриваясь:

- Так вот ты как живешь, Соня! Ни разу-то я у тебя не была..

привелось..

Она с страданием посмотрела на нее:

- Иссосали мы тебя, Соня... Поля, Леня, Коля, подите сюда... Ну, вотони, Соня, все, бери их... с рук на руки... а с меня довольно!.. Конченбал! Г'а!.. Опустите меня, дайте хоть помереть спокойно..

Ее опустили опять на подушку

- Что? Священника?.. Не надо... Где у вас лишний целковый?.. На мненет грехов!.. Бог и без того должен простить... Сам знает, как ястрадала!.. А не простит, так и не надо!.

Беспокойный бред охватывал ее более и более. Порой она вздрагивала,обводила кругом глазами, узнавала всех на минуту; но тотчас же сознаниеснова сменялось бредом. Она хрипло и трудно дышала, что-то как будтоклокотало в горле

- Я говорю ему: "Ваше превосходительство!.." - выкрикивала она,отдыхиваясь после каждого слова, - эта Амалия Людвиговна... ах! Леня, Коля!ручки в боки, скорей, скорей, глиссе-глиссе, па-де-баск! Стучи ножками..

Будь грациозный ребенок

Du hast Diamanten und Perlen..

Как дальше-то? Вот бы спеть..

Du hast die schonsten Augen,

Madchen, was willst du mehr?Ну да, как не так! was willst du mehr, - выдумает же, болван!.. Ах да, вотеще:

В полдневный жар, в долине Дагестана..

Ах, как я любила... Я до обожания любила этот романс, Полечка!.. знаешь,твой отец... еще женихом певал... О, дни!.. Вот бы, вот бы нам спеть! Нукак же, как же... вот я и забыла... да напомните же, как же? - Она была вчрезвычайном волнении и усиливалась приподняться. Наконец, страшным,хриплым, надрывающимся голосом она начала, вскрикивая и задыхаясь на каждомслове, с видом какого-то возраставшего испуга:

В полдневный жар!.. в долине!.. Дагестана!..

С свинцом в груди!.

Ваше превосходительство! - вдруг завопила она раздирающим воплем изалившись слезами, - защитите сирот! Зная хлеб-соль покойного СеменаЗахарыча!.. Можно даже сказать аристократического!.. Г'а! - вздрогнула онавдруг, опамятовавшись и с каким-то ужасом всех осматривая, но тотчас узналаСоню. - Соня, Соня! - проговорила она кротко и ласково, как бы удивившись,что видит ее перед собой, - Соня, милая, и ты здесь?

Ее опять приподняли

- Довольно!.. Пора!.. Прощай, горемыка!.. Уездили клячу!.

Надорвала-а-ась! - крикнула она отчаянно и ненавистно и грохнулась головойо подушку

Она вновь забылась, но это последнее забытье продолжалось недолго

Бледно-желтое, иссохшее лицо ее закинулось навзничь назад, рот раскрылся,ноги судорожно протянулись. Она глубоко-глубоко вздохнула и умерла

Соня упала на ее труп, обхватила ее руками и так и замерла, прильнув