Школьная библиотека

собой на коленях. Болезненное ощущение отразилось в лице его; наконецопомнившись, бросился он подымать ее и усаживать опять в кресло

- Вороти Фому Фомича, Егорушка! - продолжала вопить старуха, - воротиего, голубчика! Жить без него не могу!

- Маменька! - горестно вскричал дядя, - или вы ничего не слышали изтого, что я вам сейчас говорил? Я не могу воротить Фому - поймите это!не могу и не вправе, после его низкой и подлейшей клеветы на этого ангела чести и добродетели. Понимаете ли вы, маменька, что я обязан, чточесть моя повелевает мне теперь восстановить добродетель! Вы слышали: яищу руки этой девицы и умоляю вас, чтоб вы благословили союз наш

Генеральша опять сорвалась с своего места и бросилась на колени передНастенькой

- Матушка моя! родная ты моя! - завизжала она, - не выходи за негозамуж! не выходи за него, а упроси его, матушка, чтоб воротил Фому Фомича! Голубушка ты моя, Настасья Евграфовна! все тебе отдам, всем тебе пожертвую, коли за него не выйдешь. Я еще не все, старуха, прожила, у меняеще остались крохи после моего покойничка. Все твое, матушка, всем тебяодарю, да и Егорушка тебя одарит, только не клади меня живую во гроб,упроси Фому Фомича воротить!.

И долго бы еще выла и завиралась старуха, если б Перепелицына и всеприживалки с визгами и стенаниями не бросились ее подымать, негодуя, чтоона на коленях перед нанятой гувернанткой. Настенька едва устояла наместе от испуга, а Перепелицына даже заплакала от злости

- Смертью уморите вы маменьку-с, - кричала она дяде, - смертью уморят-с! А вам, Настасья Евграфовна, не следовало бы ссорить маменьку-с сихним сыном-с; это и господь бог запрещает-с..

- Анна Ниловна, удержите язык! - вскричал дядя. - Я довольно терпел!.

- Да и я довольно от вас натерпелась-с. Что вы сиротством моим меняпопрекаете-с? Долго ли обидеть сироту? Я еще не ваша раба-с! Я сама подполковничья дочь-с! Ноги моей не будет-с в вашем доме, не будет-с... сегодня же-с!.

Но дядя не слушал: он подошел к Настеньке и с благоговением взял ееза руку

- Настасья Евграфовна! вы слышали мое предложение? - проговорил он,смотря на нее с тоскою, почти с отчаянием

- Нет, Егор Ильич, нет! уж оставим лучше, - отвечала Настенька, всвою очередь совершенно упав духом. - Это все пустое, - продолжала она,сжимая его руки и заливаясь слезами. - Это вы после вчерашнего так... ноне может этого быть, вы сами видите. Мы ошиблись, Егор Ильич... А я овас всегда буду помнить, как о моем благодетеле и... и вечно, вечно будумолиться за вас!

Тут слезы прервали ее голос. Бедный дядя, очевидно, предчувствовалэтот ответ; он даже и не думал возражать, настаивать... Он слушал, наклонясь к ней, все еще держа ее за руку, безмолвный и убитый. Слезы показались в глазах его

- Я еще вчера сказала вам, - продолжала Настя, - что не могу быть вашей женою. Вы видите: меня не хотят у вас... а я все это давно, уж заранее предчувствовала; маменька ваша не даст нам благословения... другиетоже. Вы сами, хоть и не раскаетесь потом, потому что вы великодушнейшийчеловек, но все-таки будете несчастны из-за меня... с вашим добрым характером..

- Именно с добрым характером-с! именно добренькие-с! так, Настенька,так! - поддакнул старик отец, стоявший по другую сторону кресла, - именно, вот это-то вот словеюAо и надо было упомянуть-с

- Я не хочу через себя раздор поселять в вашем доме, - продолжалаНастенька. - А обо мне не беспокойтесь, Егор Ильич: меня никто не тронет, никто не обидит... я пойду к папеньке... сегодня же... Лучше ужпростимся, Егор Ильич..

И бедная Настенька опять залилась слезами

- Настасья Евграфовна! неужели это последнее ваше слово? - проговорилдядя, смотря на нее с невыразимым отчаянием. - Скажите одно только слово- и я жертвую вам всем!.

- Последнее, последнее, Егор Ильич-с, - подхватил опять Ежевикин, - иона вам так хорошо это все объяснила, что я даже, признаться, и не ожидал-с. Наидобрейший вы человек, Егор Ильич, именно наидобрейший-с, ичести нам много изволили оказать-с! много чести, много чести-с!.. Авсе-таки мы вам не пара, Егор Ильич. Вам нужно такую невесту, ЕгорИльич, чтоб была и богатая, и знатная-с, и раскрасавица-с, и с голосомтоже была бы-с, и чтоб вся в бриллиантах да в страусовых перьях по комнатам вашим ходила-с... Тогда и Фома Фомич, может, уступочку сделают-с... и благословят-с! А Фому-то Фомича вы воротите-с. Напрасно, напрасно изволили его так изобидеть-с! он ведь из добродетели, от излишнегожару-с так наговорил-с... Сами будете потом говорить-с, что из добродетели, - увидите-с! Наидостойнейший человек-с. А вот теперь перемокнет-с... Уж лучше бы теперь воротить-с... потому что ведь придется жеворотить-с..

- Вороти! вороти его! - закричала генеральша, - он, голубчик мой,правду тебе говорит!.

- Да-с, - продолжал Ежевикин, - вот и родительница ваша убиваться изволят - понапрасну-с... Воротите-ка-с! А мы уж с Настей тем временем и впоход-с..

- Подожди, Евграф Ларионыч! - вскричал дядя, - умоляю! Еще одно словобудет, Евграф, одно только слово..

Сказав это, он отошел, сел в углу, в кресло, склонил голову и закрылруками глаза, как будто что-то обдумывая

В эту минуту страшный удар грома разразился чуть не над самым домом

Все здание потряслось. Генеральша закричала, Перепелицына тоже, приживалки крестились, оглупев от страха, а вместе с ними и господин Бахчеев

- Батюшка, Илья-пророк! - прошептали пять или шесть голосов, всевместе, разом

Вслед за громом полился такой страшный ливень, что, казалось, целоеозеро опрокинулось вдруг над Степанчиковым

- А Фома-то Фомич, что с ним теперь в поле-то будет-с? - пропищаладевица Перепелицына

- Егорушка, вороти его! - вскричала отчаянным голосом генеральша и,как безумная, бросилась к дверям. Ее удержали приживалки; они окружилиее, утешали, хныкали, визжали. Содом был ужаснейший!

- В одном сюртуке пошли-с: хоть бы шинельку-то взяли с собой-с! продолжала Перепелицына. - Зонтика тоже не взяли-с. Убьет их теперь молоньей-то-с!.

- Непременно убьет! - подхватил Бахчеев, - да еще и дождиком потомсмочит

- Хоть бы вы-то молчали! - прошептал я ему

- Да ведь он человек али нет? - гневно отвечал мне Бахчеев. - Ведь несобака. Небось сам-то не выйдешь на улицу. Ну-тка, поди, покупайся, дляплезиру

Предчувствуя развязку и опасаясь за нее, я подошел к дяде, которыйкак будто оцепенел в своем кресле

- Дядюшка, - сказал я, наклоняясь к его уху, - неужели вы согласитесьворотить Фому Фомича? Поймите, что это будет верх неприличия, по крайнеймере покамест здесь Настасья Евграфовна

- Друг мой, - отвечал дядя, подняв голову и с решительным видом смотря мне в глаза, - я судил себя в эту минуту и теперь знаю, что долженделать! Не беспокойся, обиды Насте не будет - я так устрою..