Школьная библиотека

наполнялась ванна. Она откинулась опять на подушку и, лежанавзничь, стала смотреть на потолок, выжидая появления первойбледной полосы рассвета. Она подумала о том, спит ли Франц,может ли он спать в эту ночь.

Погодя, она осторожно взяла со стола часы и посмотрела нафосфористые стрелки и цифры,-- скелет времени. Еще долго...

В должный час Франц зашевелился. Ему было сказано встатьровно в половине восьмого. Было ровно половина восьмого. "Кобеду все уже будет кончено",-- подумал он машинально,-- и немог себе представить ни обеда, ни последующего дня,-- как неможет человек представить себе вечность.

Скрипя зубами, он натянул холодный, непросохший за ночькупальный костюм. Карманы халата были полны песку. Он побилладонь о ладонь и, тихонько прикрыв за собой дверь, пошел подлинным белым коридорам. В носках парусиновых туфель тоже былпесок: тупая мягкость.

Марта и Драйер уже сидели на своем балконе, пили кофе

День был бессолнечный, белесое небо, серое море, барашки,невеселый ветерок. Марта налила Францу кофе. Она тоже была вхалате поверх купального костюма. По мохнатой синеве халатавились оранжевые узоры. Она придержала свободной рукой широкийрукав, когда протянула Францу чашку.

Драйер читал список курортных гостей, изредка произносявслух смешную фамилию. Он был в синем пиджаке и серыхфланелевых штанах. Он надел было светлый, нежный, почти белыйгалстук, уникум,-- но Марта сказали, что, пожалуй, пойдетдождь, галстук испортится, поэтому он надел другой -- попроще,потемнее. В таких мелочах Марта обычно бывала права.

Драйер выпил две чашки кофе и съел булочку с медом. Мартавыпила три чашки и ничего не съела. Франц выпил полчашки и тожене съел ничего. По балкону гулял ветер.

-- По-ро-кхов-штшн-коф,-- вслух прочел Драйер ирассмеялся.

-- Если ты кончил, пойдем,-- сказала Марта, запахиваяхалат и стараясь не стучать зубами.--А то еще польет дождь.

-- Рано, душа моя,-- протянул он и покосился на тарелку сбулочками.

-- Пойдем,-- повторила Марта и встала. Франц встал тоже

Драйер посмотрел на часы

-- Я все равно обгоню вас,-- сказал он, лукаво подняв однубровь.-- Вы оба идите вперед. Я вам дам четверть часика. Нежалко.

-- Ладно,--сказала Марта. -- Посмотрим, чьявозьмет,--сказал Драйер. -- Посмотрим,-- сказала Марта. -...Ваши весла или мои ножки,-- сказал Драйер. -- Пусти,--я немогу выйти,--резко воскликнула она, толкаясь коленом ипродолжая запахиваться. Драйер отодвинул свой стул. Она прошла

-- К тому же у Франца живот болит,-- сказал Драйер. Франц, неглядя на него, покачал головой. В очках, в пестром халате, онсмутно походил на японца.

-- Эх ты,-- японец,-- сказал Драйер и принялся за вторяEбулочку.

Хлопнула стеклянная дверь. Тишина. Жуя и обсасывая медомзапачканный палец, он поглядел на бледное огромное море. Сбалкона был виден кусок пляжа, неопрятно, не совсем прямостоявшие будки. Лодки нанимаются где-то в стороне,-поправее... не видать отсюда. Было холодно, неинтересно безсолнца. Но это не могло ослабить приятное чувство, которое ониспытывал при мысли о том, что жена согласилась с ним поигратьи не отказалась в последнюю минуту -- из-за дурной погоды, какон втайне боялся.

Он опять посмотрел на часы. Вчера и третьего дня как раз вэто время звонила контора. Нынче, пожалуй, опять позвонит. Богс ней. Не стоит ждать.

Он крепко вытер губы, стряхнул крошки с колен и прошел ксебе в номер. Перед зеркалом он остановился, вынул серебрянующеточку, провел ею вправо и влево по усам. Облупилась кожа наносу. Некрасиво. Стук в дверь.

Конторе все-таки удалось его поймать. Драйер поторопился ктелефону. Поговорив, он заторопился опять. Того и гляди они всвоей лодочке доплывут до скалы первые.

На набережной еще было пустовато. Двое-трое таких жеэнергичных купальщиков, как его жена и племянник, спешили кпляжу. Но его-то не тянуло купаться... Ни в каком случае..

Холодно, тучи, море, как чешуя. Мимоходом он заметил вдалилодку. Он напряг зрение и ему показалось, что он различаетхалаты Марты и Франца. Он ускорил шаг, изредка поглядывая набеленькую, словно неподвижную лодку. Потом свернул в боковуюулочку, ведущую в лес.

Франц греб, то угрюмо склоняя лицо, то в размахе отчаянияглядя в небо. Марта сидела у руля. До того, как нанять лодку,она на минуту влезла в воду, чтобы согреться. Промах. Мокрыйкостюм прилип к груди, к бедрам, к спине, зябли ноги,--но Мартабыла слишком взволнована и счастлива, чтобы обращать вниманиена такие глупости. Населенная будками часть пляжа медленноудалялась. Лодка стала обходить широкий загиб берега. Тяжелоскрипели уключины. -- Ты все запомнил, милый?

Забирая веслами, наклоняясь вперед, Франц кивнул -- иопять стал валиться навзничь, туго отталкивая воду.

-- ...Когда я скажу, только когда я скажу,-- помнишь?Опять угрюмый наклон. -- Ты будешь сидеть на носу,--помнишь?Скрипнули уключины, волна подняла лодку, Франц поклонился. Онстарался не смотреть на нее,-- но глядел ли он на бурое днолодки, вдоль которого лежала вторая пара весел,-- илизапрокидывал лицо,-- все равно он ощущал Марту всем своимсуществом,-- видел, и не глядя, ее синий резиновый чепчик,большое голое лицо, широкий халат. И знал он в точности, какэто все будет,-- как Марта скажет пароль, как оба гребцавстанут... лодка качается... разминуться трудненько..

осторожно... еще шаг... близость... шаткость

--...Ты помнишь: всем телом, сразу...-- сказала Марта, ион медленно

наклонился.

Ветер прохватывал суровой сыростью. У Марты на голых ногахмелко пупырилась кожа. Она пристально глядела на берег, набесконечную бледную полосу пляжа, отыскивая то место,--околоостроконечной скалы,--где они должны были пристать..

Увидела. Натянула левую веревку руля.

Франц, с беззвучным стоном откидываясь назад, услышалвдруг, как Марта хрипло засмеялась, прочистила горло изасмеялась опять. Волна подняла лодку, брызнули весла, онсогнулся, напрягся, капли пота, несмотря на морской холод,стекали у него по вискам. Марта,--по воле волны, поднималась иопускалась, дрожащая, большеглазая, на голых ногах мелкиеволоски стояли дыбом.

Она смотрела на крохотную темную фигурку, которая вдругпоявилась на пустынной полосе пляжа

-- Поторопись,-- сказала она. дрожа и оттягивая на груди ибедрах холодное

прилипшее трико.-- Поторопись. Он ждет.

Франц бросил весла, медленно снял очки, медленно вытерстекла об полу халата.

-- Я тебе говорю, поторопись!--крикнула она.-- Франц!Слышишь?

Держа очки в руке, он посмотрел сквозь стекла на небо,медленно нацепил их и взялся опять за весла.

Темная фигурка стала яснее, появилось у нее лицо, каккукурузное зернышко. Марта двигала корпусом взад и вперед, нето повторяя движения Франца, не то подталкивая лодку.

Теперь уже ясно можно было различить синий пиджак, серыештаны. Он стоял расставив ноги, подбоченясь.

-- Ничего не забудь,-- уже шепотом сказала Марта.-Только, когда дам знак... помни...

Она мяла в руках веревки руля. Берег близился. Драйерглядел на них и улыбался. На ладони он держал плоские золотыечасы. Он пришел на двенадцать минут раньше. На целых двенадцатьминут.

-- С приездом,-- сказал он и сунул часы обратно в карман.

-- Ты, вероятно, всю дорогу бежал,--сказала Марта, тяжелодыша и озираясь.

-- Как бы не так. Шел с прохладцей. Даже отдыхал подороге

Она продолжала озираться. Песок, дальше песчаный скат,