Школьная библиотека

значительно благодушней, -- Джоан, дорогая моя, ты ведь сказала вчераМаргарет Тейер, что хочешь сдать комнату, верно?

-- О, Господи, -- сказала Джоан, и телефон послушно зазвонил заново.

-- По всему судя, -- произнес тот же голос, с удобством возобновляябеседу, -- я по ошибке использовал имя информатора. Я соединился с миссисКлемент?

-- Да, это миссис Клементс, -- сказала Джоан.

-- Это говорит профессор ..., -- последовал несуразный взрывчик. -- Яведу русские классы. Миссис Файр, которая теперь полдня работает вбиблиотеке...

-- Да, миссис Тейер, я знаю. Так вы хотите взглянуть на комнату?

Он хотел. Может ли он осмотреть ее приблизительно в полчаса? Да, онабудет дома. И Джоан хлопнула трубкой о рычаг.

-- Кто на сей раз? -- спросил муж, оглядываясь по пути наверх, вуединение кабинета, и не снимая с перил весноватой пухлой руки.

-- Лопнувший пинг-понговый мячик. Русский.

-- Профессор Пнин, Господи-Боже! -- воскликнул Лоренс. -- "Я с нимзнаком; то в самом деле перл..." Ну нет, я напрочь отказываюсь пускать этогомонстра в свой дом.

И он свирепо полез наверх. Она спросила вослед:

-- Лор, ты кончил вчера статью?

-- Почти. -- Он свернул по изгибу лестницы за угол, Джоан слышала, какладонь его, скирпя, скользит по перилам и затем ударяет по ним. -- Сегоднязакончу. Сначала придется подготовиться к экзамену по ЭС, черт бы их побрал.

Что означало "Эволюция смысла" -- главный его курс (двенадцатьслушателей, увы, далеко не апостолов); курс открывался и должен былзавершиться фразой, обреченной в будущем на повсеместное цитирование:"Эволюция смысла является в некотором смысле эволюцией бессмыслицы"

2

Полчаса спустя, Джоан, взглянув поверх помертвелых кактусов в окностекленой веранды, увидала мужчину в макинтоше и без шляпы, с головой,похожей на отполированный медный шар, оптимистически жмущего звонок упарадной двери прекрасного кирпичного дома соседей. Сзади него стоял -- впозе, исполненной почти такого же простодушия -- старый скотч-терьер. Вышласо шваброй миссис Дингуолл, впустила копотливого, важного пса и указалаПнину на дощатую обитель Клементсов.

Тимофей Пнин уселся в гостиной, скрестил "по-американски" ноги иударился в разного рода ненужные подробности. Curriculum vitae1 -- сжатое доразмеров ореха (правда, кокосового). Родился в 1898 году в Петербурге

Родители умерли от тифа в 17-м. В 18 году перебрался в Киев. Провел пятьмесяцев в Белой Армии, сначала в качестве "полевого телефониста", затем вУправлении военной разведки. В 19-м бежал в Константинополь от вторгшихся вКрым красных. Завершил университетское образование...

-- Надо же, и я там была девочкой, в том же самом году, -- сказалаобрадованная Джоан. -- Отец ездил в Турцию по поручению правительства и взялнас с собой. Мы с вами могли встречаться! Я помню, как по-турецки "вода". Иеще там был сад с розами...

-- Вода по-турецки "су", -- сказал Пнин, языковед поневоле, и продолжилрассказ о своем увлекательном прошлом: Завершил университетское образованиев Праге. Был связан с различными научными учреждениями. Затем -- "Ну, совсемкоротко говоря, с 25-го жил в Париже, покинул Францию в начале Гитлеровскойвойны. Теперь здесь. Американский гражданин. Преподаю русский и томуподобные вещи в Вандаловском университете. У Гагена, главы кафедрыгерманистики, доступны любые справки. Или в Общежитии холостыхпреподавателей."

Ему там неудобно?

-- Слишком много людей, -- сказал Пнин. -- Любопытных людей. Тогда какдля меня сейчас необходимо абсолютное уединение. - Он откашлялся в кулак снеожиданно пещерным звуком (почему-то напомнившим Джоан встреченного еюоднажды профессионального донского казака) и взял быка за рога: "Я долженпредупредить, -- мне вырвут все зубы. Это отвратительная операция."

-- Ну что ж, пойдемте наверх, -- бодро сказала Джоан.

Пнин разглядывал розовостенную, в белых воланах комнату Изабель

Внезапно пошел снег, хоть небо и отливало чистой платиной. Медленное,мерцающее нисхождение отражалось в безмолвном зеркале. Пнин обстоятельноизучил "Девочку с котенком" Хекера над кроватью и "Козленка, отбившегося отстада" Ханта над книжной полкой. Затем он подержал руку в некотором удаленииот окна.

-- Температура однородна?

Джоан метнулась к радиатору

-- Жутко горячий, -- парировала она.

-- Я спрашиваю, нет ли здесь воздушных потоков?

-- О да, воздуха у вас будет предостаточно. А вот здесь ванная -маленькая, но только ваша.

-- Без douche1? -- спросил Пнин, глянув вверх. -- Возможно, это илучше. Мой друг, профессор Шато из Колумбийского университета, однаждысломал ногу в двух местах. Теперь я должен подумать. Какую цену высобирались потребовать? Я это спрашиваю потому, что не дам больше доллара вдень, -- не включая, конечно, пансиона.

-- Годится, --с приятным быстрым смешком сказала Джоан.

Во второй половине того же дня один из студентов Пнина, Чарльз Макбет("Сумасшедший, сколько можно судить по его опусам", -- обыкновенно говаривалПнин), с готовностью перевез багаж Пнина в патологически лиловом автомобиле,у которого слева не хватало крыла, и после раннего обеда в "Яйцо и Мы" -недавно учрежденном и не весьма процветающем ресторане, куда Пнин захаживализ чистого сострадания к неудачникам, -- наш друг приступил к выполнениюприятной задачи -- к пнинизации своей новой квартиры. Отрочество Изабель толи ушло отсюда вместе с ней, то ли было изгнано матерью, но следам еедетства почему-то дозволили остаться, и прежде чем найти наиболее удобныеместоположения для замысловатой лампы солнечного света, для громаднойпишущей машинки с русским алфавитом, помещавшейся в заклеенном скочемразбитом гробу, для пяти пар миловидных, удивительно маленьких башмаков сдесятью укоренившимися в них колодками, для хитроумного приспособления,моловшего и варившего кофе, -- не совсем такого же хорошего, как то, чтовзорвалось в прошлом году, -- для четы будильников, каждую ночь принимавшихучастие все в том же забеге, и для семидесяти четырех библиотечных книг -по преимуществу старых русских журналов, солидно переплетенных в БВК, -Пнин деликатно изгнал в стоящее на лестничной площадке кресло с полдюжиныодиноких томов, таких как "Птицы в вашем доме", "Счастливые дни в Голландии"и "Мой первый словарь" ("Более 600 иллюстраций, изображающих животных,человеческое тело, фермы, пожары, -- подобранных на научной основе"), атакже одинокую деревянную бусину с дырочкой посередке.

Джоан, которая слишком часто, быть может, прибегала к слову"трогательный", объявила, что пригласит этого трогательного ученого выпить сгостями, муж же ее сказал в ответ, что он тоже трогательный ученый -- и еслиона действительно исполнит эту угрозу, то он лучше пойдет в кино. Впрочем,когда Джоан поднялась к Пнину, он отклонил ее предложение, бесхитростносообщив, что решил больше спиртного не употреблять. Три супружеские пары иЭнтвисл появились около девяти, а к десяти вечер был в разгаре, и тут Джоан,разговаривая с хорошенькой Гвен Кокерелл, заметила облаченного в зеленыйсвитер Пнина: он стоял в проеме двери, ведущей к подножию лестницы, и держална отлете -- так, чтобы его было видно, -- стаканчик. Джоан устремилась кнему и едва не столкнулась с мужем, рысью припустившим через комнату, чтобыостановить, удушить, уничтожить Джека Кокерелла, заведующего английскимотделением, который, стоя спиной к Пнину, забавлял миссис Гаген и миссисБлорендж своим знаменитым номером, -- он был одним из величайших, если несамым великим в кампусе имитатором Пнина. Тем временем его модель говорилаДжоан: "В туалете нет чистого стакана и, кроме того, существуют другиенеприятности. От пола дует и от стен дует..." Но доктор Гаген, приятныйпрямоугольный старик, тоже заметил Пнина и радостно его приветствовал, и вследующую минуту Пнина, заменив ему стакан хайболом, уже представлялипрофессору Энтвислу.

-- Здравствуйте как поживаете хорошо спасибо, -- прогремел Энтвисл,прекрасно подделывая русскую речь, -- он и впрямь сильно смахивал наблагодушного царского полковника в штатском. - Как-то ночью, в Париже, -продолжал он, поблескивая глазами, -- в кабаре "Уголок", это представлениеубедило компанию русских кутил, что я их соплеменник и только притворяюсьамериканцем.

-- Годика через два-три, -- сказал Пнин, пропустив один автобус ивлезая в следующий, -- меня тоже будут принимать за американца, -- и всерасхохотались, кроме профессора Блоренджа.

-- Мы вам добудем электрическую печку, -- тихо сказала Джоан, предлагаяПнину оливки.

-- А что она печет? -- подозрительно спросил Пнин.

-- Там видно будет. Есть еще жалобы?

-- Да -- звуковые помехи, -- сказал Пнин. -- Я слышу каждый, буквальнокаждый звук снизу. Но сейчас, я полагаю, не место обсуждать этот вопрос

3

Гости расходились. Пнин с чистым стаканом в руке вскарабкался наверх

Энтвисл и хозяин дома последними вышли на крыльцо. Мокрый снег медленно плылв черной ночи