Школьная библиотека

Джоан поднялась и накрыла узкой ладонью стакан, который собралсянаполнить Пнин. Миссис Тейер посмотрела на часики, после -- на мужа. Мягкийзевок растянул Лоренсов рот. Бетти спросила у Томаса, не знает ли ончеловека по фамилии Фогельман, специалиста по летучим мышам, который живет вСанта-Кларе на Кубе. Гаген попросил стакан воды или пива. Кого он мненапоминает? -- внезапно подумал Пнин. -- Эрика Винда? Но почему? Внешне онисовершенно различны

11

Финальную сцену сыграли в прихожей. Гаген никак не мог отыскать трость,с которой пришел (она завалилась за баул в стенном шкафу).

-- А я думаю, что оставила сумочку там, где сидела, -- говорила миссисТейер, легконько подталкивая задумчивого мужа к гостиной.

Пнин и Клементс напоследок разговорились, стоя по сторонам двери,словно чета раскормленных кариатид. Они втянули животы, пропускаябезмолвного Тейера. Посреди комнаты стояли Томас и Бетти, -- он, заложивруки за спину и время от времени привставая на носки, она с подносом вруках, -- и беседовали о Кубе, где, по сведениям Бетти, какое-то время жилдвоюродный брат ее нареченного. Тейер слонялся от кресла к креслу и вдругобнаружил, что держит в руке белую сумку, так, впрочем, и не поняв, где онее подцепил, -- голова его была занята составлением строк, которые онзапишет сегодня ночью:

"Мы сидели и пили, каждый с отдельным прошлым, скрытым внутри, сбудильниками судьбы, поставленными на разобщенные сроки, -- когда, наконец,изогнулось запястье, и взоры супругов сошлись..."

Между тем Пнин спросил у Джоан Клементс и Маргарет Тейер, не угодно лиим взглянуть, как он обставил верхние комнаты? Мысль пришлась им по вкусу

Он повел их наверх. Его так называемый kabinet теперь выглядел очень уютно,драный пол укрылся более или менее пакистанским ковром, который он когда-токупил для своей комнаты в колледже и который недавно вытянул, сохраняярешительное безмолвие, из-под ног изумленного Фальтернфельса. Шотландскийплед, кутаясь в который Пнин пересек в 40 году океан, и несколько подушекместной выделки прикрыли недвижимую кровать. Розоватые полки, на которых онобнаружил поколения детских книг, начиная с "Чистильщика Тома, или Пути куспеху" Горацио Алджера младшего (1869), минуя "Рольфа в лесах" ЭрнестаТомпсона Сэтона (1911) и кончая "Комптоновской энциклопедией в картинках",изданной в 1928 году в десяти томах с туманными маленькими фотографиями, -отягощались теперь тремястами шестьюдесятью пятью единицами хранениябиблиотеки Вайнделлского колледжа.

-- Как подумаешь, что все это я проштамповала, -- вздохнула миссисТейер, в шутливом ужасе закатывая глаза.

-- Некоторые проштампованы миссис Миллер, -- сказал Пнин, приверженецисторической истины.

В спальне посетителей сильнее всего поразили: складная ширма,защищавшая кровать о четырех столбах от пронырливых сквозняков, и вид извыстроившихся рядком окошечек -- темная каменная стена, круто вздымающаяся впятидесяти футах от зрителя, с полоской бледного звездного неба над чернойпорослью вершины. Через лужайку за домом по отпечатку окна прошел в темнотуЛоренс.

-- Наконец-то вам по-настоящему удобно, -- сказала Джоан.

-- И знаете, что я вам скажу, -- ответил Пнин доверительно приглушаяголос, задрожавший от торжества. -- Завтра утром я под занавесом тайнывстречусь с джентльменом, который хочет помочь мне купить этот дом!

Они спустились вниз. Рой протянул жене сумку Бетти. Герман нашел своютрость. Стали разыскивать сумочку Маргарет. Вновь появился Лоренс.

-- Гуд-бай, гуд-бай, профессор Вин! -- пропел Пнин, щеки его румянил икруглил свет фонаря над крыльцом.

(Все еще не покинув прихожей, Бетти и Маргарет Тейер дивились на тростьгордого доктора Гагена, недавно присланную ему из Германии, -- на суко2атуюдубинку с ослиной головой вместо ручки. Голова могла шевелить одним ухом

Трость принадлежала баварскому деду доктора Гагена, деревенскому пастору

Согласно записи, оставленной пастором, механизм второго уха испортился в1914 году. Гаген носил ее, как он сказал, для защиты от одной овчарки сГринлаун-лэйн. Американские собаки не привычны к пешеходам. А он всегдапредпочитает прогулку поездке. Починить ухо невозможно. По крайней мере вВайнделле.)

-- Хотел бы я знать, почему он меня так назвал, -- сказал Т.В. Томас,профессор антропологии, Лоренсу и Джоан, когда они подходили сквозьсиневатую тьму к четверке автомобилей, стоявших под ильмами на другойстороне дороги

-- У нашего друга, -- ответил Клементс, -- собственная номенклатура

Его словесные вычуры сообщают жизни волнующую новизну. Огрехи егопроизношения полны мифотворчества. Обмолвки -- пророчеств. Мою жену онназывает Джоном.

-- Все же меня это как-то смущает, -- сказал Том.

-- Скорее всего, он принял вас за кого-то другого, -- сказал Клементс

-- И насколько я в состояньи судить, вы вполне можете оказаться кем-тодругим.

Они еще не перешли улицу, как их нагнал доктор Гаген. Профессор Томас,храня озадаченный вид, уехал.

-- Ну что же, -- сказал Гаген.

Чудесная осенняя ночь -- сталь на бархатной подушке.

Джоан спросила:

-- Вы правда не хотите, чтобы мы вас подвезли?

-- Тут ходьбы десять минут. А в такую прекрасную ночь прогулка -- этообязанность.

Они постояли с минуту, глядя на звезды.

-- И все это -- миры, -- произнес Гаген.

-- Или же, -- зевая, сказал Клементс, -- жуткая неразбериха. Яподозреваю, что на самом деле -- это флуоресцирующий труп, а мы у неговнутри.

С освещенного крыльца донесся сочный смех Пнина, досказавшего Тейерам иБетти Блисс историю о том, как он однажды тоже нашел чужой ридикюль.

-- Ну пошли, мой флуоресцирующий труп, пора двигаться, - сказала Джоан

-- Приятно было увидеться с вами, Герман. Кланяйтесь от меня Ирмгард. Какаячудесная вечеринка. Я никогда не видела Тимофея таким счастливым.

-- Да, спасибо, -- рассеянно ответил Гаген.

-- Видели бы вы его лицо, -- сказала Джоан, -- когда он сказал нам, чтонамерен завтра поговорить с агентом по недвижимости о покупке этого чудногодома.

-- Что? Вы уверены, что он это сказал? -- резко спросил Гаген.

-- Вполне уверена, -- сказала Джоан. -- И если кто-то нуждается в доме,так это конечно Тимофей.

-- Ну, доброй ночи, -- сказал Гаген. -- Рад был повидаться. Добройночи.

Он подождал, пока они заберутся в машину, поколебался и зашагал обратнок освещенному крыльцу, где Пнин, стоя как на сцене, во второй или в третийраз обменивался рукопожатиями с Тейерами и с Бетти.

("Я никогда, -- сказала Джоан, сдавая машину назад и выкручивая руль,-- то-есть никогда не позволила бы моей дочери отправиться за границу с этойстарой лесбиянкой." -- "Осторожней, -- сказал Лоренс, -- он, быть может, ипьян, но не так далеко от нас, чтобы тебя не услышать.")

-- Ни за что вам не прощу, -- говорила Бетти веселому хозяину, -- чтовы не позволили мне вымыть посуду.

-- Я ему помогу, -- сказал Гаген, поднимаясь по ступеням и стуча о нихтростью. -- А вам, детки, пора разбегаться.

И после финального круга рукопожатий Тейеры с Бетти удалились

12

-Прежде всего, -- сказал Гаген, входя с Пниным в гостиную, -- я, пожалуй,выпью с вами последний бокал вина.

-- Отменно! Отменно! -- вскричал Пнин. -- Давайте прикончим мойcruchon1.

Они расположились поудобнее, и д-р Гаген заговорил:

-- Вы -- замечательный хозяин, Тимофей. А эта минута -- одна изприятнейших. Мой дедушка говорил, что стакан доброго вина надо смаковатьтак, словно он -- последний перед казнью. Интересно, что вы кладете в этотпунш. Интересно также, действительно ли вы намереваетесь, как утверждаетнаша очаровательная Джоан, купить этот дом?

-- Не то, чтобы намереваюсь, -- так, потихоньку присматриваюсь к этойвозможности, -- с булькающим смешком ответил Пнин.

-- Я сомневаюсь в разумности этого шага, -- продолжал Гаген, нянча владонях стакан.

-- Естественно, я надеюсь в конце концов получить постоянный контракт,-- с некоторым лукавством сказал Пнин. -- Я уже девять лет, как внештатныйпрофессор, или как это здесь называют "помощник профессора". Годы бегут

Скоро я буду заслуженный помощник в отставке. Гаген, почему вы молчите?

-- Вы ставите меня в очень неловкое положение, Тимофей. Я надеялся, чтовы не поднимете этого вопроса.

-- Я не поднимаю вопроса, я лишь говорю, что надеюсь, ну, не наследующий год, так хотя бы к сотой годовщине отмены рабства Вайнделл мог быпринять меня в штат