Школьная библиотека

адская мигрень. Целый день так хорошо себя чувствовала.

-- У меня есть аспирин.

-- Uhn-uhn, -- сказала она, и это заемное отрицание до странного невязалось с родной ей речью.

Он отвернулся, когда она принялась стаскивать туфли, звук их падения напол напомнил ему стародавние дни.

Она лежала навзничь -- черная юбка, белая блузка, каштановые волосы, -розовой ладонью прикрывая глаза.

-- Ну, а как твои дела? -- спросил Пнин (пусть она скажет, что ей отменя нужно, скорее!), садясь в белую качалку у радиатора.

-- У нас очень интересная работа, -- сказала она, по-прежнему заслоняяглаза, -- но я должна сказать тебе, что больше не люблю Эрика. Нашиотношения распались. К тому же, Эрик равнодушен к ребенку. Говорит, что онотец земной, а ты, Тимофей, отец водоплавающий.

Пнин рассмеялся: он раскачивался, хохоча, и отроческая качалкаявственно затрещала под ним. Глаза его были, как звезды, и совершенномокрые.

С минуту она удивленно глядела на него из-под полной руки -- потомпродолжила:

-- У Эрика по отношению к Виктору ригидный эмоциональный блок. Я уж ине знаю, сколько раз мальчик должен был убивать его в своих снах. И крометого, в случае Эрика, -- я это давно заметила, -- вербализация толькозапутывает проблемы, вместо того, чтобы их прояснять. Он очень трудныйчеловек. Какое у тебя жалование, Тимофей?

Он ответил.

-- Ну, что же, -- сказала она, -- не Бог весть что. Но я полагаю, тыможешь даже что-то откладывать, -- этого более чем достаточно для твоихнужд, для твоих микроскопических нужд, Тимофей.

Ее живот, плотно стянутый черной юбкой, два-три раза подпрыгнул вуютной, безмолвной, добродушной усмешке-воспоминании, и Пнин высморкался,продолжая покачивать головой с восторженным и сладостным весельем.

-- Послушай мои последние стихи, -- сказала она, и вытянув руки вдольтела и вытянувшись на спине, мерно запела протяжным, глубоким голосом:

Я надела темное платье

И монашенки я скромней:

Из слоновой кости распятье

Над холодной постелью моей

Но огни небывалых оргий

Прожигают мое забытье,

И шепчу я имя Георгий -

Золотое имя твое!

-- Он очень интересный человек, -- продолжала она безо всякойостановки. -- В общем-то, он практически англичанин. В войну летал набомбардировщике, а сейчас работает в маклерской фирме, но его там не любят ине понимают. Он из старинного рода. Отец его был мечтатель, владелецплавучего казино, представляешь, ну и так далее, но его разорили во Флоридекакие-то еврейские гангстеры, и он по собственной воле сел в тюрьму вместодругого, -- это семья героев.

Она умокла. Шелест и звон в белых органных трубах скорее подчеркивали,чем нарушали тишину, повисшую в маленькой комнатке.

-- Я обо всем рассказала Эрику, -- продолжала Лиза со вздохом. -Теперь он твердит, что смог бы меня излечить, пожелай я ему помогать. Увы, яуже помогаю Георгию.

-- Ну что же, c'est la vie1, как оригинально выражается Эрик. Как тыухитряешься спать, когда с потолка висит паутина? -- Она посмотрела наручные часы. -- Бог ты мой, мне же нужно поспеть на автобус в полпятого

Придется тебе вызвать таксомотор. Я должна еще сказать тебе что-то оченьважное.

Вот оно, наконец, -- и с каким опозданием.

Она хотела, чтобы Тимофей откладывал для мальчика немного денег каждыймесяц, потому что она не может сейчас обращаться с просьбами к БернардуМэйвуду, -- и она может умереть, -- а Эрику все равно, что будет дальше, -и кто-то же должен время от времени посылать ребенку небольшую сумму, какбудто от матери -- на карманные расходы, ведь ты понимаешь, он ведь будетжить среди богатых мальчиков. Она напишет к Тимофею -- адрес и другиеподробности. Да, она и не сомневалась, что Тимофей -- прелесть ("Ну, какойже ты душка"). А теперь, где тут у них уборная? И будь добр, позвони насчеттаксомотора.

-- Кстати, -- сказала она, когда он подавал ей пальто и, как всегда,наморщась, искал ускользавшее устье рукава, а она совала руку и шарила, -знаешь, Тимофей, ты зря купил этот коричневый костюм: джентльмены не носяткоричневого

Он подождал, покамест она отъедет, и парком пошел восвояси. Схватитьее, удержать -- такую, как есть, с ее жестокостью, пошлостью, сослепительными голубыми глазами, с ее ничтожной поэзией, с толстыми ногами,с ее нечистой, сухой, убогой, детской душой. Вдруг он подумал: Ведь еслилюди воссоединяются на Небесах (я в это не верю, но пусть), что же я стануделать, когда ко мне подползет и опутает это ссохшееся, беспомощное, увечноесущество -- ее душа? Но я пока на земле и, как ни удивительно, жив, и что-тоесть и во мне, и в жизни

Казалось, он совершенно нежданно (ибо отчаянье редко ведет к усвоеньювеликих истин) оказался на грани простой разгадки мировой тайны, но егоотвлекли настойчивой просьбой. Белка, сидевшая под деревом, углядела шедшегопо тропинке Пнина. Одним быстрым, струистым движеньем умный звереквскарабкался на кромку питьевого фонтанчика, и когда Пнин приблизился,потянулся к нему овальным личиком, с хрипловато-трескучим лопотаниемраздувая щеки. Пнин понял и, покопавшись немного, нашел то, что полагалосьнажать. Презрительно поглядывая на него, жаждущая грызунья тотчас приняласьпокусывать коренастый мерцающий столбик воды и пила довольно долго

"Наверное, у нее жар", -- думал Пнин, плача привольно и тихо, продолжая межтем услужливо жать на краник и стараясь не встретиться взглядом сустремленными на него неприятными глазками. Утолив жажду, белка ускакала безмалейших признаков благодарности.

Водоплавающий отец поплелся своей дорогой, дошел до конца тропинки исвернул в боковую улочку, где стоял маленький бар, выстроенный в видебревенчатой избушки с гранатовыми стеклами в створчатых окнах

7

Когда Джоан с полной сумкой провизии, тремя пакетами и двумя журналамивернулась в четверть шестого домой, она обнаружила в почтовом ящике укрыльца заказное авиаписьмо от дочери. Прошло уже больше трех недель с техпор, как Изабель коротко написала родителям, сообщив, что после медовогомесяца в Аризоне благополучно достигла города, в котором живет ее муж

Жонглируя пакетами, Джоан вскрыла конверт. Письмо было экстатическисчастливым, и она проглотила его, и все слегка поплыло перед ее глазами всиянии облегчения. На наружной двери она нащупала, а потом, слегка удивясь,увидала свисающие в кожаном футлярчике из замка ключи Пнина, похожие накусочек его интимнейших внутренностей; она открыла с их помощью дверь и,едва войдя, услышала доносящийся из буфетной громкий анархический грохот один за другим открывались и закрывались ящики посудных шкапов.

Она сложила на кухонный буфет пакеты и сумку и спросила, поворотясь внаправлении грохота: "Что вы там ищете, Тимофей?".

Он вышел, багровый, с безумным взором, и Доан с ужасом увидала, чтолицо его залито слезами.

-- Я ищу, Джон, вискозу и соду, -- трагически объявил он.

-- Содовой, боюсь, нет, -- сказала Джоан с присущей ей яснойанглосаксонской невозмутимостью, -- а виски сколько угодно в столовой горке

Однако не лучше ли вам выпить со мной чаю?

Он взмахнул по-русски руками: "сдаюсь".

-- Нет, я вообще ничего не хочу, -- сказал он и с невыносимым вздохомсел за кухонный стол.

Она присела рядом и раскрыла один из принесенных ею журналов.

-- Давайте смотреть картинки, Тимофей.

-- Я не хочу, Джон. Вы же знаете, я не понимаю, что в них реклама, ачто -- нет.

-- Вы успокойтесь, Тимофей, и я вам все объясню. Вот, посмотрите, -эта мне нравится. Видите, как забавно. Здесь соединены две идеи -необитаемый остров и девушка "в облачке". Взгляните, Тимофей, ну,пожалуйста, -- он неохотно надел очки для чтения, -- это необитаемый остров,на нем всего одна пальма, а это -- кусок разбитого плота, и вот матрос,потерпевший крушение, и корабельная кошка, которую он спас, а здесь, наскале...

-- Невозможно, -- сказал Пнин. -- Такой маленький остров и тем более спальмой не может существовать в таком большом море.

-- Ну и что же, здесь он существует.

-- Невозможная изоляция, -- сказал Пнин.

-- Да, но... Ну, право же, Тимофей, вы нечестно играете. Вы прекраснознаете, ведь вы согласились с Лором, что мышление основано на компромиссе слогикой.

-- С оговорками, -- сказал Пнин. -- Прежде всего, сама логика...

-- Ну хорошо, боюсь, мы отклонились от нашей шутки. Вот, посмотрите накартинку. Это матрос, а это его киска, а тут тоскующая русалка, она нерешается подойти к ним поближе, а теперь смотрите сюда, в "облачка" -- надматросом и киской