Школьная библиотека

новых школ поэзии и музыки, которые все были у него распределены с оченьясною последовательностью

- Ну, и бог с тобой, - сказала она у двери кабинета, где уже были приготовлены ему абажур на свече и графин воды у кресла. - А я напишу вМоскву

Он пожал ей руку и опять поцеловал ее

"Все-таки он хороший человек, правдивый, добрый и замечательный в своей сфере, - говорила себе Анна, вернувшись к себе, как будто защищая егопред кем-то, кто обвинял его и говорил, что его нельзя любить. - Но чтоэто уши у него так странно выдаются! Или он обстригся?" Ровно в двенадцать, когда Анна еще сидела за письменным столом, дописывая письмо к Долли, послышались ровные шаги в туфлях, и Алексей Александрович, вымытый, причесанный, с книгою под мышкой, подошел к ней

- Пора, пора, - сказал он, особенно улыбаясь, и прошел в спальню

"И какое право имел он так смотреть на него?" - подумала Анна, вспоминая взгляд Вронского на Алексея Александровича

Раздевшись, она вошла в спальню, но на лице ее не только не было тогооживления, которое в бытность ее в Москве так и брызгало из ее глаз иулыбки: напротив, теперь огонь казался потушенным в ней или где-то далеко припрятанным

XXXIV Уезжая из Петербурга, Вронский оставил свою большую квартиру на Морской приятелю и любимому товарищу Петрицкому

Петрицкий был молодой поручик, не особенно знатный и не только не богатый, но кругом в долгах, к вечеру всегда пьяный и часто за разные исмешные и грязные истории попадавший на гауптвахту, но любимый и товарищами и начальством. Подъезжая в двенадцатом часу с железной дороги ксвоей квартире, Вронский увидал у подъезда знакомую ему извозчичью карету. Из-за двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского голоса и крик Петрицкого: "Если кто из злодеев, то не пускать!"Вронский не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел в первуюкомнату. Баронесса Шильтон, приятельница Петрицкого, блестя лиловым атласом платья и румяным белокурым личиком и, как канарейка, наполняя всюкомнату своим парижским говором, сидела пред круглым столом, варя кофе

Петрицкий в пальто и ротмистр Камеровский в полной форме, вероятно сослужбы, сидели вокруг нее

- Браво! Вронский!- закричал Петрицкий, вскакивая и гремя стулом. Сам хозяин! Баронесса, кофею ему из нового кофейника. Вот не ждали! Надеюсь, ты доволен украшением твоего кабинета, - сказал он, указывая набаронессу. - Вы ведь знакомы? - Еще бы!- сказал Вронский, весело улыбаясь и пожимая маленькую ручкубаронессы. - Как же! старый друг

- Вы домой с дороги, - сказала баронесса, - так я бегу. Ах, я уеду сиюминуту, если я мешаю

- Вы дома там, где вы, баронесса, - сказал Вронский. - Здравствуй, Камеровский, - прибавил он, холодно пожимая руку Камеровского

- Вот вы никогда не умеете говорить такие хорошенькие вещи, - обратилась баронесса к Петрицкому

- Нет, отчего же? После обеда и я скажу не хуже

- Да после обеда нет заслуги! Ну, так я вам дам кофею, идите умывайтесь и убирайтесь, - сказала баронесса, опять садясь и заботливо поворачивая винтик в новом кофейнике. - Пьер, дайте кофе, - обратилась она кПетрицкому, которого она называла Пьер, по его фамилии Петрицкий, нескрывая своих отношений с ним. - Я прибавлю

- Испортите

- Нет, не испорчу! Ну, а ваша жена? - сказала вдруг баронесса, перебивая разговор Вронского с товарищем. - Мы здесь женили вас. Привезли вашужену? - Нет, баронесса. Я рожден цыганом и умру цыганом

- Тем лучше, тем лучше. Давайте руку

И баронесса, не отпуская Вронского, стала ему рассказывать, пересыпаяшутками, свои последние планы жизни и спрашивать его совета., - Он все не хочет давать мне развода! Ну что мне делать? (Он был мужее.) Я теперь хочу процесс начинать. Как вы мне посоветуете? Камеровский, смотрите, же за кофеем - ушел; вы видите, я занята делами! Я хочупроцесс, потому что состояние мне нужно мое. Вы понимаете ли эту глупость, что я ему будто бы неверна, - с презрением сказала она, - и отэтого он хочет пользоваться моим имением

Вронский слушал с удовольствием этот веселый лепет хорошенькой женщины, поддакивал ей, давал полушутливые советы и вообще тотчас же принялсвой привычный тон обращения с этого рода женщинами. В его петербургскоммире все люди разделялись на два совершенно противоположные сорта. Одиннизший сорт: пошлые, глупые и, главное, смешные люди, которые веруют вто, что одному мужу надо жить с одною женой, с которою он обвенчан, чтодевушке надо быть невинною, женщине стыдливою, мужчине мужественным,воздержанным и твердым, что надо воспитывать детей, зарабатывать свойхлеб, платить долги, - и разные тому подобные глупости. Это был сорт людей старомодных и смешных. Но был другой сорт людей, настоящих, к которому они все принадлежали, в котором надо быть, главное, элегантным,красивым, великодушным, смелым, веселым, отдаваться всякой страсти некраснея и над всем остальным смеяться

Вронский только в первую минуту был ошеломлен после впечатлений совсемдругого мира, привезенных им из Москвы, но тотчас же, как будто всунулноги в старые туфли, он вошел в свой прежний веселый и приятный мир

Кофе так и не сварился, а обрызгал всех и ушел и произвел именно тосамое, что было нужно, то есть подал повод к шуму и смеху и залил дорогой ковер и платье баронессы

- Ну, теперь прощайте, а то вы никогда не умоетесь, и на моей совестибудет главное преступление порядочного человека, нечистоплотность. Таквы советуете нож к горлу? - Непременно, и так, чтобы ваша ручка была поближе от его губ. Он поцелует вашу ручку, и все кончится благополучно, - отвечал Вронский

- Так нынче во Французском!- И, зашумев платьем, она исчезла

Камеровский поднялся тоже, а Вронский, не дожидаясь его ухода, подалему руку и отправился в уборную. Пока он умывался, Петрицкий описал емув кратких чертах свое положение, насколько оно изменилось после отъездаВронского. Денег нет ничего. Отец сказал, что не даст и не заплатит долгов. Портной хочет посадить, и другой тоже непременно грозит посадить

Полковой командир объявил, что если эти скандалы не прекратятся, то надовыходить. Баронесса надоела, как горькая редька, особенно тем, что всехочет давать деньги; а есть одна, он ее покажет Вронскому, чудо, прелесть, в восточном строгом стиле, "genre рабыни Ребекки, понимаешь". СБеркошевым тоже вчера разбранился, и он хотел прислать секундантов, но,разумеется, ничего не выйдет. Вообще же все превосходно и чрезвычайновесело. И, не давая товарищу углубляться в подробности своего положения,Петрицкий пустился рассказывать ему все интересные новости. Слушая стользнакомые рассказы Петрицкого в столь знакомой обстановке своей трехлетней квартиры, Вронский испытывал приятное чувство возвращения к привычной и беззаботной петербургской жизни

- Не может быть! - закричал он, отпустив педаль умывальника, которымон обливал свою красную здоровую шею. - Не может быть!- закричал он приизвестии о том, что Лора сошлась с Милеевым и бросила Фертингофа. - И онвсе так же глуп и доволен? Ну, а Бузулуков что? - Ах, с Бузулуковым была история - прелесть! - закричал Петрицкий.. Ведь его страсть - балы, и он ни одного придворного бала не пропускает

Отправился он на большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Оченьхороши, легче. Только стоит он... Нет, ты слушай

- Да я слушаю, - растираясь мохнатым полотенцем, отвечал Вронский

<3E - Проходит великая княгиня с каким-то послом, на его беду зашел у нихразговор о новых касках. Великая княгиня и хотела показать новую каску... Видят, наш голубчик стоит. (Петрицкий представил, как он стоит скаской.) Великая княгиня попросила подать себе каску, - он не дает. Чтотакое? Только ему мигают, кивают, хмурятся. Подай. Не дает. Замер. Можешь себе представить... Только этот... как его... хочет уже взять у него каску... не дает!.. Он вырвал, подает великой княгине. "Вот это новая", - говорит великая княгиня. Повернула каску, и можешь себе представить, оттуда бух! груша, конфеты, два фунта конфет!.. Он это набрал, голубчик! Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, закатывался он своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные зубы,когда вспоминал о каске.

Узнав все новости, Вронский с помощью лакея оделся в мундир и поехалявляться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделатьнесколько визитов с тем, чтоб начать ездить в тот свет, где бы он могвстречать Каренину. Как и всегда в Петербурге, он выехал из дома с тем,чтобы не возвращаться до поздней ночи

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I В конце зимы в доме Щербацких происходил консилиум, долженствовавшийрешить, в каком положении находится здоровье Кити и что нужно предпринять для восстановления ее ослабевающих сил. Она была больна, и с приближением весны здоровье ее становилось хуже. Домашний доктор давал ей