Школьная библиотека

и не имела к тому никаких поводов, как потерять его любовь. Но она немогла не быть благодарна ему за его отношение к ней и не показывать, какона ценит это. Он, по ее мнению, имевший такое определенное призвание кгосударственной деятельности, в которой должен был играть видную роль, он пожертвовал честолюбием для нее, никогда не показывая ни малейшегосожаления. Он был, более чем прежде, любовно-почтителен к ней, и мысль отом, чтоб она никогда не почувствовала неловкости своего положения, нина минуту не покидала его. Он, столь мужественный человек, в отношенииее не только никогда не противоречил, но не имел своей воли и был, казалось, только занят тем, как предупредить ее желания. И она не могла неценить этого, хотя эта самая напряженность его внимания к ней, эта атмосфера забот, которою он окружал ее, иногда тяготили ее

Вронский между тем, несмотря на полное осуществление того, что он желал так долго, не был вполне счастлив. Он скоро почувствовал, что осуществление его желания доставило ему только песчинку из той горы счастия, которой он ожидал. Это осуществление показало ему ту вечную ошибку,которую делают люди, представляя себе счастие осуществлением желания

Первое время после того, как он соединился с нею и надел штатскоеплатье, он почувствовал всю прелесть свободы вообще, которой он не зналпрежде, и свободы любви, и был доволен, но недолго. Он скоро почувствовал, что в душе его поднялись желания желаний, тоска. Независимо от своей воли, он стал хвататься за каждый мимолетный каприз, принимая его зажелание и цель. Шестнадцать часов дня надо было занять чем-нибудь, таккак они жили за границей на совершенной свободе, вне того круга условийобщественной жизни, который занимал время в Петербурге. Об удовольствияххолостой жизни, которые в прежние поездки за границу занимали Вронского,нельзя было и думать, так как одна попытка такого рода произвела неожиданное и несоответствующее позднему ужину с знакомыми уныние в Анне

Сношений с обществом местным и русским, при неопределенности их положения, тоже нельзя было иметь. Осматривание достопримечательностей, не говоря о том, что все уже было видено, не имело для него, как для русскогои умного человека, той необъяснимой значительности, которую умеют приписывать этому делу англичане

И как голодное животное хватает всякий попадающийся предмет, надеясьнайти в нем пищу, так и Вронский совершенно бессознательно хватался тоза политику, то за новые книги, то за картины

Так как смолоду у него была способность к живописи и так как он, незная, куда тратить свои деньги, начал собирать гравюры, он остановилсяна живописи, стал заниматься ею и в нее положил тот незанятый запас желаний, который требовал удовлетворения

У него была способность понимать искусство и верно, со вкусом подражать искусству, и он подумал, что у него есть то самое, что нужно дляхудожника, и, несколько времени поколебавшись, какой он выберет род живописи: религиозный, исторический жанр или реалистический, он принялсяписать. Он понимал все роды и мог вдохновляться и тем и другим; но он немог себе представить того, чтобы можно было вовсе не знать, какие естьроды живописи, и вдохновляться непосредственно тем, что есть в душе, незаботясь, будет ли то, что он напишет, принадлежать к какому-нибудь известному роду. Так как он не знал этого и вдохновлялся не непосредственно жизнью, а посредственно, жизнью, уже воплощенною искусством, то онвдохновлялся очень быстро и легко и так же быстро и легко достигал того,что то, что он писал, было очень похоже на тот род, которому он хотелподражать

Более всех других родов ему нравился французский, грациозный и эффектный, и в таком роде он начал писать портрет Анны в итальянском костюме,и портрет этот казался ему и всем, кто его видел, очень удачным

IX Старый, запущенный палаццо с высокими лепными плафонами и фресками настенах, с мозаичными полами, с тяжелыми желтыми штофными гардинами навысоких окнах, вазами на консолях и каминах, с резными дверями и с мрачными залами, увешанными картинами, - палаццо этот, после того как онипереехали в него, самою своею внешностью поддерживал во Вронском приятное заблуждение, что он не столько русский помещик, егермейстер безслужбы, сколько просвещенный любитель и покровитель искусств, и сам скромный художник, отрекшийся от света, связей, честолюбия для любимойженщины

Избранная Вронским роль с переездом в палаццо удалась совершенно, и,познакомившись чрез посредство Голенищева с некоторыми интересными лицами, первое время он был спокоен. Он писал под руководством итальянскогопрофессора живописи этюды с натуры и занимался средневековою итальянскоюжизнью. Средневековая итальянская жизнь в последнее время так прельстилаВронского, что он даже шляпу и плед через плечо сжал носить по-средневековски, что очень шло к нему

- А мы живем и ничего не знаем, - сказал раз Вронский пришедшему к нимпоутру Голенищеву. - Ты видел картину Михайлова? - сказал он, подаваяему только что полученную утром русскую газету и указывая на статью орусском художнике, жившем в том же городе и окончившем картину, о которой давно ходили слухи и которая вперед была куплена. В статье были укоры правительству и Академии за то, что замечательный художник был лишенвсякого поощрения и помощи

- Видел, - отвечал Голенищев. - Разумеется, он не лишен дарования, носовершенно фальшивое направление. Все то же ивановско-штраусовско-ренановское отношение к Христу и религиозной живописи

- Что представляет картина? - спросила Анна

- Христос пред Пилатом. Христос представлен евреем со всем реализмомновой школы

И, вопросом о содержании картины наведенный на одну из самых любимыхтем своих, Голенищем начал излагать: - Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеетсвое определенное воплощение в искусстве великих стариков. Стало быть,если они хотят изображать не бога, а революционера или мудреца, то пустьиз истории берут Сократа, Франклина, Шарлотту Корде, но только не Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом..

- А что же, правда, что этот Михайлов в такой бедности? - спросилВронский, думая, что ему, как русскому меценату, не смотря на то, хорошали, или дурна его картина, надо бы помочь художнику

- Едва ли. Он портретист замечательный. Вы видели его портрет Васильчиковой? Но он, кажется, не хочет больше писать портретов, и потому,может быть, что и точно он в нужде. Я говорю, что..

- Нельзя ли его попросить сделать портрет Анны Аркадьевны? - сказалВронский

- Зачем мой? -сказала Анна. - После твоего я не хочу никакого портрета. Лучше Ани (так она звала свою девочку). Вот и она, - прибавила она,взглянув в окно на красавицу итальянку-кормилицу, которая вынесла ребенка в сад, и тотчас же незаметно оглянувшись на Вронского. Красавица кормилица, с которой Вронский писал голову для своей картины, былаединственное тайное горе в жизни Анны. Вронский, писав с нее, любовалсяее красотой и средневековостью, и Анна не смела себе признаться, что онабоится ревновать эту кормилицу, и поэтому особенно ласкала и баловала иее и ее маленького сына

Вронский взглянул тоже в окно и в глаза Анны и, тотчас же оборотившиськ Голенищеву, сказал: - А ты знаешь эгого Михайлова? - Я его встречал. Но он чудак и без всякого образования. Знаете, одиниз этих диких новых людей, которые теперь часто встречаются; знаете, изтех вольнодумцев, которые d'emblee воспитаны в понятиях неверия, отрицания и материализма. Прежде, бывало, - говорил Голенищев, не замечая илине желая заметить, что и Анне и Вронскому хотелось говорить, - прежде,бывало, вольнодумец был человек, который воспитался в понятиях религии,закона, нравственности и сам борьбой и трудом доходил до вольнодумства;но теперь является новый тип самородных вольнодумцев, которые вырастаюти не слыхав даже, что были законы нравственности, религии, что были авторитеты, а которые прямо вырастают в понятиях отрицания всего, то естьдикими. Вот он такой. Он сын, кажется, московского камер-лакея и не получил никакого образования. Когда он поступил в Академию и сделал себерепутацию, он, как человек неглупый, захотел образоваться. И обратился ктому, что ему казалось источником образования, - к журналам. И понимаете, в старину человек, хотевший образоваться, положим француз, стал быизучать всех классиков: и богословов, и трагиков, и историков, и философов, и, понимаете, весь труд умственный, который бы предстоял ему. Но унас теперь он прямо попал на отрицательную литературу, усвоил себе оченьбыстро весь экстракт науки отрицательной, и готов. И мало того: летдвадцать тому назад он нашел бы в этой литературе признаки борьбы с авторитетами, с вековыми воззрениями, он бы из этой борьбы понял, что былочто-то другое; но теперь он прямо попадает на такую, в которой даже неудостоивают спором старинные воззрения, а прямо говорят: ничего нет,evolution, подбор, борьба за существование - и все. Я в своей статье..

- Знаете что, - сказала Анна, уже давно осторожно переглядывавшаяся сВронским и знавшая, что Вронского не интересовало образование этого художника, а занимала только мысль помочь ему и заказать ему портрет. Знаете что? - решительно перебила она разговорившегося Голенищева. - Поедемте к нему! Голенищев опомнился и охотно согласился. Но так как художник жил вдальнем квартале, то решили взять коляску

Через час Анна рядом с Голенищевым и с Вронским на переднем месте коляски подъехали к новому красивому дому в дальнем квартале. Узнав от вышедшей к ним жены дворника, что Михайлов пускает в свою студию, но что