Школьная библиотека

"С женою забота, с не-женою еще хуже", - подумал Яшвин, выходя из гостиницы

Вронский, оставшись один, встал со стула и принялся ходить по комнате

"Да нынче что? Четвертый абонемент... Егор с женою там и мать, вероятно. Это значит - весь Петербург там. Теперь она вошла, сняла шубку ивышла на свет. Тушкевич, Яшвин, княжна Варвара... - представлял он себе

- Что ж я-то? Или я боюсь, или передал покровительство над ней Тушкевичу? Как ни смотри - глупо, глупо... И зачем она ставит меня в такое положение?" - сказал он, махнув рукой

Этим движением он зацепил столик, на котором стояла сельтерская вода играфин с коньяком, и чуть не столкнул его. Он хотел подхватить, уронил ис досады толкнул ногой стол и позвонил

- Если ты хочешь служить у меня, - сказал он вошедшему камердинеру, то помни свое дело. Чтоб этого не было. Ты должен убрать

Камердинер, чувствуя себя невиноватым, хотел оправдываться, но, взглянув на барина, понял по его лицу, что надо только молчать, и, поспешноизвиваясь, опустился на ковер и стал разбирать целые и разбитые рюмки ибутылки

- Это не твое дело, пошли лакея убирать и приготовь мне фрак

Вронский вошел в театр в половине девятого. Спектакль был во всем разгаре. Капельдинер-старичок снял шубу с Вронского и, узнав его, назвал"ваше сиятельство" и предложил не брать нумерка, а просто крикнуть Федора. В светлом коридоре никого не было, кроме капельдинера и двух лакеевс шубами на руках, слушавших у двери. Из-за притворенной двери слышалисьзвук осторожного аккомпанемента стаккато оркестра и одного женского голоса, который отчетливо выговаривал музыкальную фразу. Дверь отворилась,пропуская прошмыгнувшего капельдинера, и фраза, подходившая к концу, ясно поразила слух Вронского. Но дверь тотчас же затворилась, и Вронскийне слышал конца фразы и каданса, но понял по грому рукоплесканий из-задвери, что каданс кончился. Когда он вошел в ярко освещенную люстрами ибронзовыми газовыми рожками залу, шум еще продолжался. На сцене певица,блестя обнаженными плечами и бриллиантами, нагибаясь и улыбаясь, собирала с помощью тенора, державшего ее за руку, неловко перелетавшие черезрампу букеты и подходила к господину с рядом посередине блестевших помадой волос, тянувшемуся длинными руками через рампу с какою-то вещью, - ився публика в партере, как и в ложах, суетилась, тянулась вперед, кричала и хлопала. Капельмейстер на своем возвышении помогал в передаче и оправлял свой белый галстук. Вронский вошел в середину партера и, остановившись, стал оглядываться. Нынче менее, чем когда-нибудь, обратил онвнимание на знакомую, привычную обстановку, на сцену, на этот шум, навсе это знакомое, неинтересное, пестрое стадо зрителей в битком набитомтеатре

Те же, как всегда, были по ложам какие-то дамы с какими-то офицерами взадах лож; те же, бог знает кто, разноцветные женщины, и мундиры, и сюртуки; та же грязная толпа в райке, и во всей этой толпе, в ложах и впервых рядах были человек сорок настоящих мужчин и женщин. И на эти оазисы Вронский тотчас обратил внимание и с ними тотчас же вошел в сношение

Акт кончился, когда он вошел, и потому он, не заходя в ложу брата,прошел до первого ряда и остановился у рампы с Серпуховским, который,согнув колено и постукивая каблуком в рампу и издалека увидав его, подозвал к себе улыбкой

Вронский еще не видал Анны, он нарочно не смотрел в ее сторону. Но онзнал по направлению взглядов, где она. Он незаметно оглядывался, но неискал ее; ожидая худшего, он искал глазами Алексея Александровича. Наего счастие, Алексея Александровича нынешний раз не было в театре

- Как в тебе мало осталось военного! - сказал ему Серпуховской. - Дипломат, артист, вот этакое что-то

- Да, я как домой вернулся, так надел фрак, - отвечал Вронский, улыбаясь и медленно вынимая 8нокль

- Вот в этом я, признаюсь, тебе завидую. Я когда возвращаюсь из-заграницы и надеваю это, - он тронул эксельбанты, - мне жалко свободы

Серпуховской уже давно махнул рукой на служебную деятельность Вронского, но любил его по-прежнему и теперь был с ним особенно любезен

- Жалко, ты опоздал к первому акту

Вронский, слушая одним ухом, переводил бинокль с бенуара на бельэтаж иоглядывал ложи. Подле дамы в тюрбане и плешивого старичка, сердито мигавшего в стекле подвигавшегося бинокля, Вронский вдруг увидал головуАнны, гордую, поразительно красивую и улыбающуюся в рамке кружев. Онабыла в пятом бенуаре, в двадцати шагах от него. Сидела она спереди и,слегка оборотившись, говорила что-то Яшвину. Постанов ее головы на красивых и широких плечах и сдержанно-возбужденное сияние ее глаз и всеголица напомнили ему ее такою совершенно, какою он увидел ее на бале вМоскве. Но он совсем иначе теперь ощущал эту красоту. В чувстве его кней теперь не было ничего таинственного, и потому красота ее, хотя исильнее, чем прежде, привлекала его, вместе с тем теперь оскорбляла его

Она не смотрела в его сторону, но Вронский чувствовал, что она уже видела его

Когда Вронский опять навел в ту сторону бинокль, он заметил, что княжна Варвара особенно красна, неестественно смеется и беспрестанно оглядывается на соседнюю ложу; Анна же, сложив веер и постукивая им по красному бархату, приглядывается куда-то, но не видит и, очевидно, не хочетвидеть того, что происходит в соседней ложе. На лице Яшвина было то выражение, которое бывало на нем, когда он проигрывал. Он, насупившись,засовывал все глубже и глубже в рот свой левый ус и косился на ту же соседнюю ложу

В ложе этой, слева, были Картасовы. Вронский знал их и знал, что Аннас ними была знакома. Картасова, худая, маленькая женщина, стояла в своейложе и, спиной оборотившись к Анне, надевала накидку, подаваемую ей мужем. Лицо ее было бледно и сердито, и она что-то взволнованно говорила

Картасов, толстый плешивый господин, беспрестанно оглядываясь на Анну,старался успокоить жену. Когда жена вышла, муж долго медлил, отыскиваяглазами взгляда Анны и, видимо, желая ей поклониться. Но Анна, очевиднонарочно не замечая его, оборотившись назад, что-то говорила нагнувшемусяк ней стриженою головой Яшвину. Картасов вышел, не поклонившись, и ложаосталась пустою

Вронский не понял того, что именно произошло между Картасовыми и Анной, но он понял, что произошло что-то унизительное для Анны. Он понялэто и по тому, что видел, и более всего по лицу Анны, которая, он знал,собрала свои последние силы, чтобы выдерживать взятую на себя роль. Иэта роль внешнего спокойствия вполне удавалась ей. Кто не знал ее и еекруга, не слыхал всех выражений соболезнования, негодования и удивленияженщин, что она позволила себе показаться в свете и показаться так заметно в своем кружевном уборе и со своей красотой, те любовались спокойствием и красотой этой женщины и не подозревали, что она испытывалачувства человека, выставляемого у позорного столба

Зная, что что-то случилось, но не зная, что именно, Вронский испытывалмучительную тревогу и, надеясь узнать что-нибудь, пошел в ложу брата

Нарочно выбрав противоположный от ложи Анны пролет партера, он, выходя,столкнулся с бывшим полковым командиром своим, говорившим с двумя знакомыми. Вронский слышал, как было произнесено имя Карениных, и заметил,как поспешил полковой командир громко назвать Вронского, значительновзглянув на говоривших

- А, Вронский! Когда же в полк? Мы тебя не можем отпустить без пира

Ты самый коренной наш, - сказал полковой командир

- Не успею, очень жалко, до другого раза, - сказал Вронский и побежалвверх по лестнице в ложу брата

Старая графиня, мать Вронского, со своими стальными букольками, была вложе брата. Варя с княжной Сорокиной встретились ему в коридоре бельэтажа

Проводив княжну Сорокину до матери, Варя подала руку деверю и тотчасже начала говорить с ним о том, что интересовало его. Она была взволнована так, как он редко видал ее

- Я нахожу, что это низко и гадко, и madame Картасова не имела никакого права. Madame Каренина... - начала она

- Да что? Я не знаю

- Как, ты не слышал? - Ты понимаешь, что я последний об этом услышу

- Есть ли злее существо, как эта Картасова? - Да что она сделала? - Мне муж рассказал... Она оскорбила Каренину. Муж ее через ложу сталговорить с ней, а Картасова сделала ему сцену. Она, говорят, громко сказала что-то оскорбительное и вышла

- Граф, ваша maman зовет вас, - сказала княжна Сорокина, выглядывая издвери ложи

- А я тебя все жду, - сказала ему мать, насмешливо улыбаясь. - Тебясовсем не видно

Сын видел, что она не могла удержать улыбку радости

- Здравствуйте, maman. Я шел к вам, - сказал он холодно

- Что же ты не идешь faire la cour a madame Karenine? - прибавила она,когда княжна Сорокина отошла. - Elle fait sensation. On oublie la Pattiepour elle

- Maman, я вас просил не говорить мне про это, - отвечал он, хмурясь

- Я говорю то, что говорят все

Вронский ничего не ответил и, сказав несколько слов княжне Сорокиной,вышел. В дверях он встретил брата

- А, Алексей! - сказал брат. - Какая гадость! Дура, больше ничего... Ясейчас хотел к ней идти.. Пойдем вместе

Вронский не слушал его. Он быстрыми шагами пошел вниз: он чувствовал,что ему надо что-то сделать, но не знал что. Досада на нее за то, что