Книга "Анна Каренина". Страница 168
общего блага - и для низших и для высших классов одинаково, -говорил он,поверх pince-nez глядя на Облонского. - Но они не могут понять этого,они заняты только личными интересами и увлекаются фразами
Степан Аркадьич знал, что когда Каренин начинал говорить о том, чтоделают и думают они, те самые, которые не хотели принимать его проектови были причиной всего зла в России, что тогда уже близко было к концу; ипотому охотно отказался теперь от принципа свободы и вполне согласился
Алексей Александрович замолк, задумчиво перелистывая свою рукопись
- Ах, кстати, - сказал Степан Аркадьич, - я тебя хотел попросить прислучае, когда ты увидишься с Поморским, сказать ему словечко о том, чтоя бы очень желал занять открывающееся место члена комиссии от соединенного агентства кредитно-взаимного баланса южно-железных дорог
Степану Аркадьичу название этого места, столь близкого его сердцу, ужебыло привычно, и он, не ошибаясь, быстро выговаривал его
Алексей Александрович расспросил, в чем состояла деятельность этой новой комиссии, и задумался. Он соображал, нет ли в деятельности этой комиссии чего-нибудь противоположного его проектам. Но, так как деятельность этого нового учреждения была очень сложна и проекты его обнимали очень большую область, он не мог сразу сообразить этого и, снимаяpince-nez, сказал: - Без сомнения, я могу сказать ему; но для чего ты, собственно, желаешь занять это место? - Жалованье хорошее, до девяти тысяч, а мои средства..
- Девять тысяч, - повторил Алексей Александрович и нахмурился. Высокаяцифра этого жалованья напомнила ему, что с этой стороны предполагаемаядеятельность Степана Аркадьича была противна главному смыслу его проектов, всегда клонившихся к экономии
- Я нахожу, и написал об этом записку, что в наше время эти огромныежалованья суть признаки ложной экономической assiette нашего управления
- Да как же ты хочешь? - сказал Степан Аркадьич. - Ну, положим, директор банка получает десять тысяч, - ведь он стоит этого. Или инженер получает двадцать тысяч. Живое дело, как хочешь! - Я полагаю, что жалованье есть плата за товар, и оно должно подлежатьзакону требованья и предложенья. Если же назначение жалованья отступаетот этого закона, как, например, когда я вижу, что выходят из институтадва инженера, оба одинаково знающие и способные, и один получает сороктысяч, а другой довольствуется двумя тысячами; или что в директоры банков общества определяют с огромным жалованьем правоведов, гусаров, неимеющих никаких особенных специальных сведений, я заключаю, что жалованье назначается не по закону требования и предложения, а прямо по лицеприятию. И тут есть злоупотребление, важное само по себе и вредно отзывающееся на государственной службе. Я полагаю..
Степан Аркадьич поспешил перебить зятя
- Да, но ты согласись, что открывается новое, несомненно полезное учреждение. Как хочешь, живое дело! Дорожат в особенности тем, чтобы деловедено было че'стно, - сказал Степан Аркадьич с ударением
Но московское значение честного было непонятно для Алексея Александровича
- Честность есть только отрицательное свойство, - сказал он
- Но ты мне сделаешь большое одолжение все-таки, - сказал Степан Аркадьич, - замолвив словечко ПCорскому. Так, между разговором..
- Да ведь это больше от Болгаринова зависит, кажется, - сказал АлексейАлександрович
- Болгаринов с своей стороны совершенно согласен, - сказал Степан Аркадьич, краснея
Степан Аркадьич покраснел при упоминании о Болгаринове, потому что онв этот же день утром был у еврея Болгаринова, и визит этот оставил в немнеприятное воспоминание. Степан Аркадьич твердо знал, что дело, которомуон хотел служить, было новое, живое и честное дело; но нынче утром, когда Болгаринов, очевидно нарочно, заставил его два часа дожидаться с другими просителями в приемной, ему вдруг стало неловко
То ли ему было неловко, что он, потомок Рюрика, князь Облонский, ждалдва часа в приемной у жида, или то, что в первый раз в жизни он не следовал примеру предков, служа правительству, а выступал на новое поприще,но ему было очень неловко. В эти два часа ожидания у Болгаринова СтепанАркадьич, бойко прохаживаясь по приемной, расправляя бакенбарды, вступаяв разговор с другими просителями и придумывая каламбур, который он скажет о том, как он у жида дожидался, старательно скрывал от других и дажеот себя испытываемое чувство
Но ему во все это время было неловко и досадно, он сам не знал отчего:оттого ли, что ничего не выходило из каламбура: "было дело до жида, и ядожидался", или от чего-нибудь другого. Когда же, наконец, Болгаринов счрезвычайною учтивостью принял его, очевидно торжествуя его унижением, ипочти отказал ему, Степан Аркадьич поторопился как можно скорее забытьэто. И, теперь только вспомнив, покраснел
XVIII - Теперь у меня еще дело, и ты знаешь какое. Об Анне, - сказал, помолчав немного и стряхнув с себя это неприятное впечатление, Степан Аркадьич
Как только Облонский произнес имя Анны, лицо Алексея Александровичасовершенно изменилось: вместо прежнего оживления оно выразило усталостьи мертвенность
- Что, собственно, вы хотите от меня? - повертываясь на кресле и защелкивая свой pince-nez, сказал он
- Решения, какого-нибудь решения, Алексей Александрович. Я обращаюсь ктебе теперь ("не как к оскорбленному мужу", - хотел сказать Степан Аркадьич, но, побоявшись испортить этим дело, заменил это словами:) не какк государственному человеку (что вышло некстати), а просто как к человеку, и доброму человеку и христианину. Ты должен пожалеть ее, - сказалон
- То есть в чем же, собственно? - тихо сказал Каренин
- Да, пожалеть ее. Если бы ты ее видел, как я, - я провел всю зиму снею, - ты бы сжалился над нею. Положение ее ужасно, именно ужасно
- Мне казалось, - отвечал Алексей Александрович более тонким, почтивизгливым голосом, - что Анна Аркадьевна имеет все то, чего она сама хотела
- Ах, Алексей Александрович, ради бога, не будем делать рекриминаций!Что прошло, то прошло, и ты знаешь, чего она желает и ждет, - развода
- Но я полагал, что Анна Аркадьевна отказывается от развода в том случае, если я требую обязательства оставить мне сына. Я так и отвечал идумал, что дело это кончено. И считаю его оконченным, - взвизгнул Алексей Александрович
- Но, ради бога, не горячись, - сказал Степан Аркадьич, дотрагиваясьдо коленки зятя. - Дело не кончено. Если ты позволишь мне рекапитюлировать, дело было так: когда вы расстались, ты был велик, как можно бытьвеликодушным; ты отдал ей все - свободу, развод даже. Она оценила это
Нет, ты не думай. Именно оценила. До такой степени, что в эти первые минуты, чувствуя свою вину пред тобой, она не обдумала и не могла обдуматьвсего. Она от всего отказалась. Но действительность, время показали, чтоее положение мучительно и невозможно
- Жизнь Анны Аркадьевны не может интересовать меня, - перебил АлексейАлександрович, поднимая брови
- Позволь мне не верить, - мягко возразил Степан Аркадьич. - Положениеее и мучительно для нее и безо всякой выгоды для кого бы то ни было. Оназаслужила его, ты скажешь. Она знает это и не просит тебя; она прямо говорит, что она ничего не смеет просить. Но я, мы все родные, все любящиеее просим, умоляем тебя. За что она мучается? Кому от этого лучше? - Позвольте, вы, кажется, ставите меня в положение обвиняемого, - проговорил Алексей Александрович
- Да нет, да нет, нисколько, ты пойми меня, - опять дотрогиваясь доего руки, -сказал Степан Аркадьич, как будто он был уверен, что это прикосновение смягчает зятя. - Я только говорю одно: ее положение мучительно, и оно может быть облегчено тобой, и ты ничего не потеряешь. Ятебе все так устрою, что ты не заметишь. Ведь ты обещал
- Обещание дано было прежде. И я полагал, что вопрос о сыне решал дело. Кроме того, я надеялся, что у Анны Аркадьевны достанет великодушия... - с трудом, трясущимися губами, выговорил побледневший АлексейАлександрович
- Она и предоставляет все твоему великодушию. Она просит, умоляет ободном - вывести ее из того невозможного положения, в котором она находится. Она уже не просит сына. Алексей Александрович, ты добрый человек
Войди на мгновение в ее положение. Вопрос развода для нее, в ее положении, вопрос жизни и смерти. Если бы ты не обещал прежде, она бы помирилась с своим положением, жила бы в деревне. Но ты обещал, она написалатебе и переехала в Москву. И вот в Москве, где каждая встреча ей нож всердце, она живет шесть месяцев, с каждым днем ожидая решения. Ведь этовсе равно, что приговоренного к смерти держать месяцы с петлей на шее,обещая, может быть, смерть, может быть, помилование. Сжалься над ней, ипотом я берусь все так устроить... Vos scrupules..
- Я не говорю об этом, об этом... - гадливо перебил его Алексей Александрович. - Но, может быть, я обещал то, чего я не имел права обещать
- Так ты отказываешь в том, что обещал? - Я никогда не отказывал в исполнении возможного, но я желаю иметьвремя обдумать, насколько обещанное возможно
- Нет, Алексей Александрович! - вскакивая, заговорил Облонский, - я нехочу верить этому! Она так несчастна, как только может быть несчастнаженщина, и ты не можешь отказать в такой..
- Насколько обещанное возможно. Vous professez d'etre un libre
