Школьная библиотека

- Но вот видишь ли, что ты врешь, и он дома!- ответил голос СтепанаАркадьича лакею, не пускавшему его, и, на ходу снимая пальто, Облонскийвошел в комнату. - Ну, я очень рад, что застал тебя! Так я надеюсь... весело начал Степан Аркадьич

- Я не могу быть, - холодно, стоя и не сажая гостя, сказал АлексейАлександрович

Алексей Александрович думал тотчас стать в те холодные отношения, вкоторых он должен был быть с братом жены, против которой он начинал делоразвода; но он не рассчитывал на то море добродушия, которое выливалосьиз берегов в душе Степана Аркадьича

Степан Аркадьич широко открыл свои блестящие, ясные глаза

- Отчего ты не можешь? Что ты хочешь сказать? с недоумением сказал онпо-французски. - Нет, уж это обещано. И мы все рассчитываем на тебя

- Я хочу сказать, что не могу быть у вас, потому что те родственныеотношения, которые были между нами, должны прекратиться

- Как? То есть как же? Почему? - с улыбкой проговорил Степан Аркадьич

- Потому что я начинаю дело развода с вашею сестрой, моею женой. Ядолжен был..

Но Алексей Александрович еще не успел окончить своей речи, как СтепанАркадьич уже поступил совсем не так, как он ожидал. Степан Аркадьич охнул и сел в кресло

- Нет, Алексей Александрович, что ты говоришь!- вскрикнул Облонский, истрадание выразилось на его лице

- Это так

- Извини меня, я не могу и не могу этому верить..

Алексей Александрович сел, чувствуя, что слова его не имели тогодействия, которое он ожидал, и что ему необходимо нужно будет объясняться, и что, какие бы ни были его объяснения, отношения его к шуринуостанутся те же

- Да, я поставлен в тяжелую необходимость требовать развода, - сказалон

- Я одно скажу, Алексей Александрович. Я знаю тебя за отличного, справедливого человека, знаю Анну - извини меня, я не могу переменить о неймнения - за прекрасную, отличную женщину, и потому, извини меня, я немогу верить этому. Тут есть недоразумение, - сказал он

- Да, если б это было только недоразумение..

- Позволь, я понимаю, - перебил Степан Аркадьич. - Но, разумеется..

одно: не надо торопиться. Не надо, не надо торопиться! - Я не торопился, - холодно сказал Алексей Александрович, - а советоваться в таком деле ни с кем нельзя. Я твердо решил

- Это ужасно!- сказал Степан Аркадьич, тяжело вздохнув. - Я бы односделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это!- сказал он. Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся смоею женой, поговори с ней. Она любит Анну, как сестру, любит тебя, иона удивительная женщина. Ради бога, поговори с ней! Сделай мне этудружбу, умоляю тебя! Алексей Александрович задумался, и Степан Аркадьич с участием смотрелна него, не прерывая его молчания

- Ты съездишь к ней? - Да я не знаю. Я потому не был у вас. Я полагаю, что наши отношениядолжны измениться

- Отчего же? Я не вижу этого. Позволь мне думать, что, помимо нашихродственных отношений, ты имеешь ко мне, хотя отчасти, те дружескиечувства, которые я всегда имел к тебе... И истинное уважение, - сказалСтепан Аркадьич, пожимая его руку. - Если б даже худшие предположениятвои были справедливы, я не беру и никогда не возьму на себя судить туили другую сторону и не вижу причины, почему наши п2ношения должны измениться. Но теперь, сделай это, приезжай к жене

- Ну, мы иначе смотрим на это дело, - холодно сказал Алексей Александрович. - Впрочем, не будем говорить об этом

- Нет, почему же тебе не приехать? Хоть нынче обедать? Жена ждет тебя

Пожалуйста, приезжай. И главное, переговори с ней. Она удивительная женщина. Ради бога, на коленях умоляю тебя! - Если вы так хотите этого - я приеду, - вздохнув, сказал АлексейАлександрович

И, желая переменить разговор, он спросил о том, что интересовало ихобщих, - о новом начальнике Степана Аркадьича, еще не старом человеке,получившем вдруг такое высокое назначение

Алексей Александрович и прежде не любил графа Аничкина и всегда расходился с ним во мнениях, но теперь не мог удерживаться от понятной дляслужащих ненависти человека, потерпевшего поражение на службе, к человеку, получившему повышение

- Ну что, видел ты его? - сказал Алексей Александрович с ядовитою усмешкой, - Как же, он вчера был у нас в присутствии. Он, кажется, знает делоотлично и очень деятелен

- Да, но на что направлена его деятельность? - сказал Алексей Александрович. - На то ли, чтобы делать дело, или переделывать то, что сделано? Несчастье нашего государства - это бумажная администрация, которойон достойный представитель

- Право, я не знаю, что в нем можно осуждать. Направления его я незнаю, но одно - он отличный малый, - отвечал Степан Аркадьич. - Я сейчасбыл у него, и, право, отличный малый. Мы позавтракали, и я его научилделать, знаешь, это питье, вино с апельсинами. Это очень прохлаждает. Иудивительно, что он не знал этого. Ему очень понравилось. Нет, право, онславный малый

Степан Аркадьич взглянул на часы

- Ах, батюшки, уж пятый, а мне еще к Долговушину ! Так пожалуйста,приезжай обедать. Ты не можешь себе представить, как ты меня огорчишь ижену

Алексей Александрович проводил шурина совсем уже не так, как он еговстретил

- Я обещал и приеду, - отвечал он уныло

- Поверь, что я ценю, и надеюсь, ты не раскаешься, - отвечал, улыбаясь, Степан Аркадьич

И, на ходу надевая пальто, он задел рукой по голове лакея, засмеялся ивышел

- В пять часов, и в сюртуке, пожалуйста!- крикнул он еще раз, возвращаясь к двери

IX Уже был шестой час, и уже некоторые гости приехали, когда приехал исам хозяин. Он вошел вместе с Сергеем Ивановичем Кознышевым и Песцовым,которые в одно время столкнулись у подъезда. Это были два главные представителя московской интеллигенции, как называл их Облонский. Оба былилюди уважаемые и по характеру и по уму. Они уважали друг друга, но почтиво всем были совершенно и безнадежно несогласны между собою - не потому,чтоб они принадлежали к противоположным направлениям, но именно потому,что были одного лагеря (враги их смешивали в одно), но в этом лагере ониимели каждый свой оттенок. А так как нет ничего неспособнее к соглашению, как разномыслие в полуотвлеченностях, то они не только никогда несходились в мнениях, но привыкли уже давно, не сердясь, только посмеиваться неисправимому заблуждению один другого

Они входили в дверь, разговаривая о погоде, когда Степан Аркадьич догнал их. В гостиной сидели уже князь Александр Дмитриевич, тесть Облонского, молодой Щербацкий, Туровцын, Кити и Каренин

Степан Аркадьич тотчас же увидал, что в гостиной без него дело идетплохо. Дарья Александровна,в своем парадном сером шелковом платье, очевидно озабоченная и детьми, которые должны обедать в детской одни, итем, что мужа еще нет, не сумела без него хорошенько перемешать все этообщество. Все сидели, как поповны в гостях (как выражался старый князь),очевидно в недоумении, зачем они сюда попали, выжимая слова, чтобы немолчать. Добродушный Туровцын, очевидно, чувствовал себя не в своей сфере, и улыбка толстых губ, с которою он встретил Степана Аркадьича, каксловами, говорила: "Ну, брат, засадил ты меня с умными! Вот выпить и вChateau de fleurs - это по моей части". Старый князь сидел молча, сбокупоглядывая своими блестящими глазками на Каренина, и Степан Аркадьич понял, что он придумал уже какое-нибудь словцо, чтоб отпечатать этого государственного мужа, на которого, как на стерлядь, зовут в гости. Китисмотрела на дверь, сбираясь с силами, чтобы не покраснеть при входеКонстантина Левина. Молодой Щербацкий, с которым не познакомили Каренина, старался показать, что это нисколько его не стесняет. Сам Каренинбыл, по петербургской привычке, на обеде с дамами во фраке и белом галстуке, и Степан Аркадьич по его лицу понял, что он приехал, только чтобисполнить данное слово, и, присутствуя в этом обществе, совершал тяжелыйдолг. Он-то был главным виновником холода, заморозившего всех гостей доприезда Степана Аркадьича

Войдя в гостиную, Степан Аркадьич извинился, объяснил, что был задержан тем князем, который был всегдашним козлом-искупителем всех его опаздываний и отлучек, и в одну минуту всех перезнакомил и, сведя АлексеяАлександровича с Сергеем Кознышевым, подпустил им тему об обрусенииПольши, за которую они тотчас уцепились вместе с Песцовым. Потрепав поплечу Туровцына, он шепнул ему что-то смешное и подсадил его к жене и ккнязю. Потом сказал Кити о том, что она очень хороша сегодня, и познакомил Щербацкого с Карениным. В одну минуту он так перемесил все это общественное тесто, что стала гостиная хоть куда, и голоса оживленно зазвучали. Одного Константина Левина не было. Но это было к лучшему, потомучто, выйдя в столовую, Степан Аркадьич к ужасу своему увидал, что портвейн и херес взяты от Депре, а не от Леве, и он, распорядившись послать