Книга "БЕСЫ". Страница 50
- Зачем вы отвернулись, зачем на меня не смотрите, к чему эта комедия? вскричал он, не утерпев. Но она как бы и не слыхала вовсе
- Слушайте, князь, - повторила она в третий раз твердым голосом, снеприятною, хлопотливою миной в лице: - Как сказали вы мне тогда в карете,что брак будет объявлен, я тогда же испугалась, что тайна кончится. Теперьуж и не знаю; вс¬ думала и ясно вижу, что совсем не гожусь. Нарядитьсясумею, принять тоже пожалуй могу: эка беда на чашку чая пригласить,особенно коли есть лакеи. Но ведь вс¬-таки как посмотрят со стороны. Ятогда, в воскресенье, многое в том доме утром разглядела. Эта барышняхорошенькая на меня вс¬ время глядела, особенно когда вы вошли. Ведь это вытогда вошли, а? Мать ее просто смешная светская старушонка. Мой Лебядкинтоже отличился; я, чтобы не рассмеяться, вс¬ в потолок смотрела, хорошо тампотолок расписан. Матери его игуменьей бы только быть; боюсь я ее, хоть иподарила черную шаль. Должно быть, все они атестовали тогда меня снеожиданной стороны; я не сержусь, только сижу я тогда и думаю: какая я имродня? Конечно с графини требуются только душевные качества, - потому чтодля хозяйственных у ней много лакеев, - да еще какое-нибудь светскоекокетство, чтоб уметь принять иностранных путешественников. Но вс¬-такитогда в воскресенье они смотрели на меня с безнадежностию. Одна Даша ангел
Очень я боюсь, чтоб они не огорчили его как-нибудь неосторожным отзывом намой счет
- Не бойтесь и не тревожьтесь, - скривил рот Николай Всеволодович
- Впрочем ничего мне это не составит, если ему и стыдно за меня будетнемножко, потому тут всегда больше жалости, чем стыда, судя по человекуконечно. Ведь он знает, что скорей мне их жалеть, а не им меня
- Вы, кажется, очень обиделись на них, Марья Тимофеевна?- Кто, я? нет, - простодушно усмехнулась она. - Совсем-таки нет. Посмотрелая на вас всех тогда: все-то вы сердитесь, все-то вы перессорились; сойдутсяи посмеяться по душе не умеют. Столько богатства и так мало веселья гнусно мне это вс¬. Мне впрочем теперь никого не жалко, кроме себя самой
- Я слышал, вам с братом худо было жить без меня?- Это кто вам сказал? Вздор; теперь хуже гораздо; теперь сны нехороши, асны нехороши стали, потому что вы приехали. Вы-то, спрашивается, зачемпоявились, скажите пожалуста?- А не хотите ли опять в монастырь?- Ну, я так и предчувствовала, что они опять монастырь предложат! Эканевидаль мне ваш монастырь! Да и зачем я в него пойду, с чем теперь войду?Теперь уж одна одинешенька! Поздно мне третью жизнь начинать
- Вы за что-то очень сердитесь, уж не боитесь ли, что я вас разлюбил?- Об вас я и совсем не забочусь. Я сама боюсь, чтобы кого очень неразлюбить
Она презрительно усмехнулась
- Виновата я, должно быть, пред ним в чем-нибудь очень большом, - прибавилаона вдруг как бы про себя, - вот не знаю только, в чем виновата, вся в этомбеда моя ввек. Всегда-то, всегда, все эти пять лет, я боялась день и ночь,что пред ним в чем-то я виновата. Молюсь я, бывало, молюсь и вс¬ думаю провину мою великую пред ним. Ан вот и вышло, что правда была
- Да что вышло-то?- Боюсь только, нет ли тут чего с его стороны, - продолжала она, не отвечаяна вопрос, даже вовсе его не расслышав. - Опять-таки не мог же он сойтись стакими людишками. Графиня съесть меня рада, хоть и в карету с собойпосадила. Все в заговоре - неужто и он? Неужто и он изменил? (Подбородок игубы ее задрожали.) Слушайте вы: читали вы про Гришку Отрепьева, что насеми соборах был проклят?Николай Всеволодович промолчал
- А впрочем я теперь поворочусь к вам и буду на вас смотреть, - как бырешилась она вдруг; - поворотитесь и вы ко мне и поглядите на меня, толькопристальнее. Я в последний раз хочу удостовериться
- Я смотрю на вас уже давно
- Гм, - проговорила Марья Тимофеевна, сильно всматриваясь, -потолстели выочень..
Она хотела было еще что-то сказать, но вдруг опять, в третий раз, давешнийиспуг мгновенно исказил лицо ее, и опять она отшатнулась, подымая предсобою руку
- Да что с вами? - вскричал Николай Всеволодович, почти в бешенстве
Но испуг продолжался только одно мгновение; лицо ее перекосилось какою-тостранною улыбкой, подозрительною, неприятною:- Я прошу вас, князь, встаньте и войдите, - произнесла она вдруг твердым инастойчивым голосом
- Как войдите? Куда я войду?- Я все пять лет только и представляла себе, как он войдет. Встаньте сейчаси уйдите за дверь, в ту комнату. Я буду сидеть, как будто ничего не ожидая,и возьму в руки книжку, и вдруг вы войдите после пяти лет путешествия. Яхочу посмотреть, как это будет
Николай Всеволодович проскрежетал про себя зубами и проворчал что-тонеразборчивое
- Довольно, - сказал он, ударяя ладонью по столу. - Прошу вас, МарьяТимофеевна, меня выслушать. Сделайте одолжение, соберите, если можете, вс¬ваше внимание. Не совсем же ведь вы сумасшедшая! - прорвался он внетерпении. - Завтра я объявляю наш брак. Вы никогда не будете жить впалатах, разуверьтесь. Хотите жить со мною всю жизнь, но только оченьотсюда далеко? Это в горах, в Швейцарии, там есть одно место... Небеспокойтесь, я никогда вас не брошу и в сумасшедший дом не отдам. Денег уменя достанет, чтобы жить не прося. У вас будет служанка; вы не будетеисполнять никакой работы. Вс¬, что пожелаете из возможного, будет вамдоставлено. Вы будете молиться, ходить куда угодно и делать, что вамугодно. Я вас не трону. Я тоже с моего места всю жизнь никуда не сойду
Хотите всю жизнь не буду говорить с вами, хотите рассказывайте мне каждыйвечер, как тогда в Петербурге в углах, ваши повести. Буду вам книги читать,если пожелаете. Но зато так всю жизнь, на одном месте, а место это угрюмое
Хотите? решаетесь? Не будете раскаиваться, терзать меня слезами,проклятиями?Она прослушала с чрезвычайным любопытством и долго молчала и думала
- Невероятно мне это вс¬, - проговорила она, наконец, насмешливо ибрезгливо. - Этак я пожалуй сорок лет проживу в тех горах. - Онарассмеялась
- Что ж, и сорок лет проживем, - очень нахмурился Николай Всеволодович
- Гм. Ни за что не поеду
- Даже и со мной?- А вы что такое, чтоб я с вами ехала? Сорок лет сряду с ним на горе сиди ишь подъехал. И какие, право, люди нынче терпеливые начались! Нет, не можеттого быть, чтобы сокол филином стал. Не таков мой князь! - гордо иторжественно подняла она голову
Его будто осенило
- С чего вы меня князем зовете и... за кого прио8маете? - быстро спросилон
- Как? разве вы не князь?- Никогда им и не был
- Так вы сами, сами, так-таки прямо в лицо, признаетесь, что вы не князь!- Говорю, никогда не был
