Книга "Игрок". Страница 11
того, что скажут и как на них поглядят, и будет ли прилично вот то-то ито-то? - одним словом, держат себя точно в корсете, особенно претендующиена значение. Самое любое для них - какая-нибудь предвзятая, разустановленная форма, которой они рабски следуют - в отелях, на гуляньях, всобраниях, в дороге... Но генерал проговорился, что у него, сверх того,были какие-то особые обстоятельства, что ему надо как-то "особеннодержаться". Оттого-то он так вдруг малодушно и струсил и переменил со мнойтон. Я это принял к сведению и заметил. И конечно, он мог сдуру обратитьсязавтра к каким-нибудь властям, так что мне надо было в самом деле бытьосторожным
Мне, впрочем, вовсе не хотелось сердить собственно генерала; но мнезахотелось теперь посердить Полину. Полина обошлась со мною так жестоко исама толкнула меня на такую глупую дорогу, что мне очень хотелось довестиее до того, чтобы она сама попросила меня остановиться. Мое школьничествомогло, наконец, и ее компрометировать. Кроме того, во мне сформировалиськой-какие другие ощущения и желания; если я, например, исчезаю пред неюсамовольно в ничто, то это вовсе ведь не значит, что пред людьми я мокраякурица и уж, конечно, не барону "бить меня палкой". Мне захотелось надвсеми ними насмеяться, а самому выйти молодцом. Пусть посмотрят. Небось!она испугается скандала и кликнет меня опять. А и не кликнет, так все-такиувидит, что я не мокрая курица..
--
(Удивительное известие: сейчас только услышал от нашей няни, которуювстретил на лестнице, что Марья Филипповна отправилась сегодня,одна-одинешенька, в Карлсбад, с вечерним поездом, к двоюродной сестре. Эточто за известие? Няня говорит, что она давно собиралась; но как же этогоникто не знал? Впрочем, может, я только не знал. Няня проговорилась мне,что Марья Филипповна с генералом еще третьего дня крупно поговорила
Понимаю-с. Это, наверное, - mademoiselle Blanche. Да, у нас наступаетчто-то решительное.)
Глава VII
Наутро я позвал кельнера и объявил, чтобы счет мне писали особенно
Номер мой был не так еще дорог, чтоб очень пугаться и совсем выехать изотеля. У меня было шестнадцать фридрихсдоров, а там... там, может быть,богатство! Странное дело, я еще не выиграл, но поступаю, чувствую и мыслю,как богач, и не могу представлять себя иначе
Я располагал, несмотря на ранний час, тотчас же отправиться к мистеруАстлею в отель d'Angleterre, очень недалеко от нас, как вдруг вошел ко мнеДе-Грие. Этого никогда еще не случалось, да, сверх того, с этим господиномво все последнее время мы были в самых чуждых и в самых натянутыхотношениях. Он явно не скрывал своего ко мне пренебрежения, даже старалсяне скрывать; а я - я имел свои собственные причины его не жаловать. Однимсловом, я его ненавидел. Приход его меня очень удивил. Я тотчас же смекнул,что тут что-нибудь особенное заварилось
Вошел он очень любезно и сказал мне комплимент насчет моей комнаты
Видя, что я со шляпой в руках, он осведомился, неужели я так рано выходугулять. Когда же услышал, что я иду к мистеру Астлею по делу, подумал,сообразил, и лицо его приняло чрезвычайно озабоченный вид
Де-Грие был, как все французы, то есть веселый и любезный, когда этонадо и выгодно, и нестерпимо скучный, когда быть веселым и любезнымпереставала нео1ходимость. Француз редко натурально любезен; он любезенвсегда как бы по приказу, из расчета. Если, например, видит необходимостьбыть фантастичным, оригинальным, по-необыденнее, то фантазия его, самаяглупая и неестественная, слагается из заранее принятых и давно ужеопошлившихся форм. Натуральный же француз состоит из самой мещанский,мелкой, обыденной положительности, - одним словом, скучнейшее существо вмире. По-моему, только новички и особенно русские барышни прельщаютсяфранцузами. Всякому же порядочному существу тотчас же заметна и нестерпимаэта казенщина раз установившихся форм салонной любезности, развязности ивеселости
- Я к вам по делу, - начал он чрезвычайно независимо, хотя, впрочем,вежливо, - и не скрою, что к вам послом или, лучше сказать, посредником отгенерала. Очень плохо зная русский язык, я ничего почти вчера не понял; ногенерал мне подробно объяснил, и признаюсь..
- Но послушайте, monsieur Де-Грие, - перебил я его, - вы вот и в этомделе взялись быть посредником. Я, конечно, "un outchitel" и никогда непретендовал на честь быть близким другом этого дома или на какие-нибудьособенно интимные отношения, а потому и не знаю всех обстоятельств; норазъясните мне: неужели вы уж теперь совсем принадлежите к членам этогосемейства? Потому что вы, наконец, во всем берете такое участие,непременно, сейчас же во всем посредником..
Вопрос мой ему не понравился. Для него он был слишком прозрачен, апроговариваться он не хотел
- Меня связывают с генералом отчасти дела, отчасти некоторые особенныеобстоятельства, - сказал он сухо. - Генерал прислал меня просить васоставить ваши вчерашние намерения. Все, что вы выдумали, конечно, оченьостроумно; но он именно просил меня представить вам, что вам совершенно неудастся; мало того - вас барон не примет, и, наконец, во всяком случае онведь имеет все средства избавиться от дальнейших неприятностей с вашейстороны. Согласитесь сами. К чему же, скажите, продолжать? Генерал же вамобещает, наверное, принять вас опять в свой дом, при первых удобныхобстоятельствах, а до того времени зачесть ваше жалованье, vosappointements. Ведь это довольно выгодно, не правда ли?
Я возразил ему весьма спокойно, что он несколько ошибается; что, можетбыть, меня от барона и не прогонят, а, напротив, выслушают, и попросил егопризнаться, что, вероятно, он затем и пришел, чтоб выпытать: как именно япримусь за все это дело?
- О боже, если генерал так заинтересован, то, разумеется, ему приятнобудет узнать, что и как вы будете делать? Это так естественно!
Я принялся объяснять, а он начал слушать, развалясь, несколько склонивко мне набок голову, с явным, нескрываемым ироническим оттенком в лице
Вообще он держал себя чрезвычайно свысока. Я старался всеми силамипритвориться, что смотрю на дело с самой серьезной точки зрения. Яобъяснил, что так как барон обратился к генералу с жалобою на меня, точнона генеральскую слугу, то, во-первых, - лишил меня этим места, а во-вторых,третировал меня как лицо, которое не в состоянии за себя ответить и скоторым не стоит и говорить. Конечно, я чувствую себя справедливообиженным; однако, понимая разницу лет, положения в обществе и прочее, ипрочее (я едва удерживался от смеха в этом месте), не хочу брать на себяеще нового легкомыслия, то есть прямо потребовать от барона или даже толькопредложить ему об удовлетворении. Тем не менее я считаю себя совершенновправе предложить ему, и особенно баронессе, мои извинения, тем более чтодействительно в последнее время я чувствую себя нездоровым, расстроенным,фантастическим и прочее, и прочее. Однако ж сам барон вчерашним обидным дляменя обращением к генералу и настоянием, чтобы генерал лишил меня места,поставил меня в такое положение, что теперь я уже не могу представить ему ибаронессе мои извинения, потому что и он, и баронесса, и весь свет,наверно, подумают, что я пришел с извинениями со страха, чтоб получитьназад свое место. Из всего этого следует, что я нахожусь теперь вынужденнымпросить барона, чтобы он первоначально извинился предо мною сам, в самыхумеренных выражениях, - например, сказал бы, что он вовсе не желал меняобидеть. И когда барон это выскажет, тогда я уже, с развязанными руками,чистосердечно и искренно принесу ему и мои извинения. Одним словом,заключил я, я прошу только, чтобы барон развязал мне руки
- Фи, какая щепетильность и какие утонченности! И чего вам извиняться?Ну согласитесь, monsieur... monsieur.. что вы затеваете все это нарочно,чтобы досадить генералу... а может быть, имеете какие-нибудь особые цели..
mon cher monsieur, pardon, j'ai oublie votre nom, monsieur Alexis? n'est cepas?16
- Но позвольте, mon cher marquis, да вам что за дело?
- Mais le general...17
- А генералу что? Он вчера что-то говорил, что держать себя накакой-то ноге должен... и так тревожился... но я ничего не понял
- Тут есть, - тут именно существует особое обстоятельство, - подхватилДе-Грие просящим тоном, в котором все более и более слышалась досада. - Вызнаете mademoiselle de Cominges?
- То есть mademoiselle Blanche?
- Ну да, mademoiselle Blanche de Cominges... et madame sa mere...18
