Книга "Игрок". Страница 27
решительные вещи. Еще утром, до одиннадцати часов, когда бабушка еще быладома, наши, то есть генерал и Де-Грие, решились было на последний шаг
Узнав, что бабушка и не думает уезжать, а, напротив, отправляется опять ввоксал, они во всем конклаве (кроме Полины) пришли к ней переговорить с неюокончательно и даже откровенно. Генерал, трепетавший и замиравший душоюввиду ужасных для него последствий, даже пересолил: после получасовыхмолений и просьб, и даже откровенно признавшись во всем, то есть во всехдолгах, и даже в своей страсти к m-lle Blanche (он совсем потерялся),генерал вдруг принял грозный тон и стал даже кричать и топать ногами набабушку; кричал, что она срамит их фамилию, стала скандалом всего города,и, наконец... наконец:"Вы срамите русское имя, сударыня! - кричал генерал,- и что на то есть полиция!" Бабушка прогнала его наконец палкой (настоящейпалкой). Генерал и Де-Грие совещались еще раз или два в это утро, и именноих занимало: нельзя ли, в самом деле, как-нибудь употребить полицию? Чтовот, дескать, несчастная, но почтенная старушка выжила из ума, проигрываетпоследние деньги и т. д. Одним словом, нельзя ли выхлопотать какой-нибудьнадзор или запрещение?.. Но Де-Грие только пожимал плечами и в глазасмеялся над генералом, уже совершенно заболтавшимся и бегавшим взад ивперед по кабинету. Наконец Де-Грие махнул рукою и куда-то скрылся. Вечеромузнали, что он совсем выехал из отеля, переговорив наперед весьмарешительно и таинственно с m-lle Blanche. Что же касается до m-lle Blanche,то она с самого еще утра приняла окончательные меры: она совсем отшвырнулаот себя генерала и даже не пускала его к себе на глаза. Когда генералпобежал за нею в воксал и встретил ее под руку с князьком, то ни она, ниmadame veuve Cominges его не узнали. Князек тоже ему не поклонился. Весьэтот день m-lle Blanche пробовала и обработывала князя, чтоб он высказалсянаконец решительно. Но увы! Она жестоко обманулась в расчетах на князя! Этамаленькая катастрофа произошла уже вечером; вдруг открылось, что князь голкак сокол, и еще на нее же рассчитывал, чтобы занять у нее денег подвексель и поиграть на рулетке. Blanche с негодованием его выгнала изаперлась в своем номере
Поутру в этот же день я ходил к мистеру Астлею или, лучше сказать, всеутро отыскивал мистера Астлея, но никак не мог отыскать его. Ни дома, ни ввоксале или в парке его не было. В отеле своем он на этот раз не обедал. Впятом часу я вдруг увидел его идущего от дебаркадера железной дороги прямов отель d'Angleterre. Он торопился и был очень озабочен, хотя и трудноразличить заботу или какое бы то ни было замешательство в его лице. Онрадушно протянул мне руку, с своим обычным восклицанием: "А!", но неостанавливаясь на дороге и продолжая довольно спешным шагом путь. Яувязался за ним; но как-то он так сумел отвечать мне, что я ни о чем неуспел и спросить его. К тому же мне было почему-то ужасно совестнозаговаривать о Полине; он же сам ни слова о ней не спросил. Я рассказал емупро бабушку; он выслушал внимательно и серьезно и пожал плечами
- Она все проиграет, - заметил я
- О да, - отвечал он, - ведь она пошла играть еще давеча, когда яуезжал, а потому я наверно и знал, что она проиграется. Если будет время, язайду в воксал посмотреть, потому что это любопытно.
- Куда вы уезжали? - вскричал я, изумившись, что до сих пор неспросил
- Я был во Франкфурте
- По делам?
- Да, по делам
Ну что же мне было спрашивать дальше? Впрочем, я все еще шел подленего, но он вдруг повернул в стоявший на дороге отель "De quatresaisons"58, кивнул мне головой и скрылся. Возвращаясь домой, я мало-помалудогадался, что если бы я и два часа с ним проговорил, то решительно быничего не узнал, потому... что мне не о чем было его спрашивать! Да,конечно, так! Я никаким образом не мог бы теперь формулировать моеговопроса
-------
58 - "Четырех времен года" (франц.)
Весь этот день Полина то гуляла с детьми и нянюшкой в парке, то сиделадома. Генерала она давно уже избегала и почти ничего с ним не говорила, покрайней мере о чем-нибудь серьезном. Я это давно заметил. Но зная, в какомгенерал положении сегодня, я подумал, что он не мог миновать ее, то естьмежду ними не могло не быть каких-нибудь важных семейных объяснений. Однакож, когда я, возвращаясь в отель после разговора с мистером Астлеем,встретил Полину с детьми, то на ее лице отражалось самое безмятежноеспокойствие, как будто все семейные бури миновали только одну ее. На мойпоклон она кивнула мне головой. Я пришел к себе совсем злой
Конечно, я избегал говорить с нею и ни разу с нею не сходился послепроисшествия с Вурмергельмами. При этом я отчасти форсил и ломался; но чемдальше шло время, тем все более и более накипало во мне настоящеенегодование. Если бы даже она и не любила меня нисколько, все-таки нельзябы, кажется, так топтать мои чувства и с таким пренебрежением принимать моипризнания. Ведь она знает же, что я взаправду люблю ее; ведь она самадопускала, позволяла мне так говорить с нею! Правда, это как-то странноначалось у нас. Некоторое время, давно уж, месяца два назад, я сталзамечать, что она хочет сделать меня своим другом, поверенным, и дажеотчасти уж и пробует. Но это почему-то не пошло у нас тогда в ход; вотвзамен того и остались странные теперешние отношения; оттого-то и стал ятак говорить с нею. Но если ей противна моя любовь, зачем прямо незапретить мне говорить о ней?
Мне не запрещают; даже сама она вызывала иной раз меня на разговори... конечно, делала это на смех. Я знаю наверное, я это твердо заметил, ей было приятно, выслушав и раздражив меня до боли, вдруг меня огорошитькакою-нибудь выходкою величайшего презрения и невнимания. И ведь знает жеона, что я без нее жить не могу. Вот теперь три дня прошло после истории сбароном, а я уже не могу выносить нашей разлуки. Когда я ее встретил сейчасу воксала, у меня забилось сердце так, что я побледнел. Но ведь и она жебез меня не проживет! Я ей нужен и - неужели, неужели только как шутБалакирев?
У ней тайна - это ясно! Разговор ее с бабушкой больно уколол моесердце. Ведь я тысячу раз вызывал ее быть со мною откровенной, и ведь оназнала, что я действительно готов за нее голову мою положить. Но она всегдаотделывалась чуть не презрением или вместо жертвы жизнью, которую япредлагал ей, требовала от меня таких выходок, как тогда с бароном! Развеэто не возмутительно? Неужели весь мир для нее в этом французе? А мистерАстлей? Но тут уже дело становилось решительно непонятным, а между тем боже, как я мучился!
Придя домой, в порыве бешенства, я схватил перо и настрочил ейследующее:
"Полина Александровна, я вижу ясно, что пришла развязка, котораязаденет, конечно, и вас. Последний раз повторяю: нужна или нет вам мояголова? Если буду нужен, хоть на что-нибудь, - располагайте, а я покаместсижу в своей комнате, по крайней мере большею частью, и никуда не уеду
Надо будет, - то напишите иль позовите"
Я запечатал и отправил эту записку с коридорным лакеем, с приказаниемотдать прямо в руки. Ответа я не ждал, но через три минуты лакей воротилсяс известием, что "приказали кланяться"
Часу в седьмом меня позвали к генералу
Он был в кабинете, одет как бы собираясь куда-то идти. Шляпа и палкалежали на диване. Мне показалось входя, что он стоял среди комнаты,расставив ноги, опустя голову, и что-то говорил вслух сам с собой. Нотолько что он завидел меня, как бросился ко мне чуть не с криком, так что яневольно отшатнулся и хотел было убежать; но он схватил меня за обе руки ипотащил к дивану; сам сел на диван, меня посадил прямо против себя в креслаи, не выпуская моих рук, с дрожащими губами, со слезами, заблиставшимивдруг на его ресницах, умоляющим голосом проговорил:
- Алексей Иванович, спасите, спасите, пощадите!
Я долго не мог ничего понять; он все говорил, говорил, говорил и всеповторял: "Пощадите, пощадите!" Наконец я догадался, что он ожидает от менячего-то вроде совета; или, лучше сказать, всеми оставленный, в тоске итревоге, он вспомнил обо мне и позвал меня, чтоб только говорить, говорить,говорить
Он помешался, по крайней мере в высшей степени потерялся. Он складывалруки и готов был броситься предо мной на колени, чтобы (как вы думаете?) чтоб я сейчас же шел к m-lle Blanche и упросил, усовестил ее воротиться кнему и выйти за него замуж
