Школьная библиотека

другой стороны столика. - Это ты, брат, хорошо сделал, что очнулся, продолжал он, обращаясь к Раскольникову. - Четвертый день едва ешь и пьешь

Право, чаю с ложечки давали. Я к тебе два раза приводил Зосимова. ПомнишьЗосимова? Осмотрел тебя внимательно и сразу сказал, что все пустяки, - вголову, что ли, как-то ударило. Нервный вздор какой-то, паек был дурной,говорит, пива и хрену мало отпускали, оттого и болезнь, но что ничего,пройдет и перемелется. Молодец Зосимов! Знатно начал полечивать. Ну-с, такя вас не задерживаю, - обратился он опять к артельщику, - угодно вамразъяснить вашу надобность? Заметь себе, Родя, из ихней конторы уж второйраз приходят; только прежде не этот приходил, а другой, и мы с темобъяснились. Это кто прежде вас-то сюда приходил?

- А надо полагать, это третьегодни-с, точно-с. Это Алексей Семеновичбыли; тоже при конторе у нас состоит-с

- А ведь он будет потолковее вас, как вы думаете?

- Да-с; они точно что посолиднее-с

- Похвально; ну-с, продолжайте

- А вот через Афанасия Ивановича Вахрушина, об котором, почитаю,неоднок0атно изволили слышать-с, по просьбе вашей мамаши, чрез нашу конторувам перевод-с, - начал артельщик, прямо обращаясь к Раскольникову. - Вслучае если уже вы состоите в понятии-с - тридцать пять рублев вамвручить-с, так как Семен Семенович от Афанасия Ивановича, по просьбе вашеймамаши, по прежнему манеру о том уведомление получили. Изволите знать-с?

- Да... помню... Вахрушин... - проговорил Раскольников задумчиво

- Слышите: купца Вахрушина знает! - вскричал Разумихин. - Как же не впонятии? А впрочем, я теперь замечаю, что и вы тоже толковый человек. Ну-с!Умные речи приятно и слушать

- Они самые и есть-с, Вахрушин, Афанасий Иванович, и по просьбе вашеймамаши, которая через них таким же манером вам уже пересылала однажды, онии на сей раз не отказали-с и Семена Семеновича на сих днях уведомили изсвоих мест, чтобы вам тридцать пять рублев передать-с, во ожиданиилучшего-с

- Вот в "ожидании-то лучшего" у вас лучше всего и вышло; недурно тожеи про "вашу мамашу". Ну, так как же по-вашему: в полной он или не в полнойпамяти, а?

- По мне что же-с. Вот только бы насчет расписочки следовало бы-с

- Нацарапает! Что у вас, книга, что ль?

- Книга-с, вот-с

- Давайте сюда. Ну, Родя, подымайся. Я тебя попридержу; подмахни-каему Раскольникова, бери перо, потому, брат, деньги нам теперь пуще патоки

- Не надо, - сказал Раскольников, отстраняя перо

- Чего это не надо?

- Не стану подписывать

- Фу, черт, да как же без расписки-то?

- Не надо... денег..

- Это денег-то не надо! Ну, это, брат, врешь, я свидетель! Небеспокойтесь, пожалуйста, это он только так... опять вояжирует. С ним,впрочем, это и наяву бывает... Вы человек рассудительный, и мы будем егоруководить, то есть попросту его руку водить, он и подпишет

Приподнимайтесь-ка..

- А впрочем, я и в другой раз зайду-с

- Нет, нет; зачем же вам беспокоиться. Вы человек рассудительный..

Ну, Родя, не задерживай гостя... видишь, ждет, - и он серьезно приготовилсяводить рукой Раскольникова

- Оставь, я сам... - проговорил тот, взял перо и расписался в книге

Артельщик выложил деньги и удалился

- Браво! А теперь, брат, хочешь есть?

- Хочу, - отвечал Раскольников

- У вас суп?

- Вчерашний, - отвечала Настасья, все это время стоявшая тут же

- С картофелем и с рисовой крупой?

- С картофелем и крупой

- Наизусть знаю. Тащи суп, да и чаю давай

- Принесу

Раскольников смотрел на все с глубоким удивлением и с тупымбессмысленным страхом. Он решился молчать и ждать: что будет дальше?"Кажется, я не в бреду, - думал он, - кажется, это в самом деле..."

Через две минуты Настасья воротилась с супом и объявила, что сейчас ичай будет. К супу явились две ложки, две тарелки и весь прибор: солонка,перечница, горчица для говядины и прочее, чего прежде, в таком порядке, ужедавно не бывало. Скатерть была чистая

- Не худо, Настасьюшка, чтобы Прасковья Павловна бутылочки две пивцаоткомандировала. Мы выпьем-с

- Ну уж ты, востроногий! - пробормотала Настасья и пошла исполнятьповеление

Дико и с напряжением продолжал приглядываться Раскольников. Темвременем Разумихин пересел к нему на диван, неуклюже, как медведь, обхватиллевою рукой его голову, несмотря на то что он и сам бы мог приподняться, аправою поднес к его рту ложку супу, несколько раз предварительно подув нанее, чтоб он не обжегся. Но суп был только что теплый. Раскольников сжадностию проглотил одну ложку, потом другую, третью. Но поднеся нескольколожек, Разумихин вдруг приостановился и объявил, что насчет дальнейшегонадо посоветоваться с Зосимовым

Вошла Настасья, неся две бутылки пива

- А чаю хочешь?

- Хочу

- Катай скорей и чаю, Настасья, потому насчет чаю, кажется, можно ибез факультета. Но вот и пивцо! - он пересел на свой стул, придвинул к себесуп, говядину и стал есть с таким аппетитом, как будто три дня не ел

- Я, брат Родя, у вас тут теперь каждый день так обедаю, - пробормоталон, насколько позволял набитый полный рот говядиной, - и это все Пашенька,твоя хозяюшка, хозяйничает, от всей души меня чествует. Я, разумеется, ненастаиваю, ну да и не протестую. А вот и Настасья с чаем. Эка проворная!Настенька, хошь пивца?

- И, ну те к проказнику!

- А чайку?

- Чайку, пожалуй

- Наливай. Постой, я сам тебе налью; садись за стол

Он тотчас же распорядился, налил, потом налил еще другую чашку, бросилсвой завтрак и пересел опять на диван. По-прежнему обхватил он левою рукойголову больного, приподнял его и начал поить с чайной ложечки чаем, опятьбеспрерывно и особенно усердно подувая на ложку, как будто в этом процессеподувания и состоял самый главный и спасительный пункт выздоровления

Раскольников молчал и не сопротивлялся, несмотря на то что чувствовал всебе весьма достаточно сил приподняться и усидеть на диване безо всякойпосторонней помощи, и не только владеть руками настолько, чтобы удержать