Школьная библиотека

Затем, Лось открыл черный шкаф, взял, наугад, одну из переплетенных вкожу, изъеденную червями, легкую, пухлую книгу и рукавом осторожно отерс нее пыль. Желтоватые, ветхие листы ее шли сверху вниз непрерывной,сложенной зигзагами, полосою. Эти, переходящие одна в другую, страницыбыли покрыты цветными треугольниками, величиною с ноготь. Они бежалислева направо и в обратном порядке неправильными линиями, то падая, тосплетаясь. Они менялись в очертании и цвете. Спустя несколько страницмежду треугольниками появились цветные круги, меняющейся, как медузы,формы и окраски. Треугольники стали складываться в фигуры. Сплетения ипереливы цветов и форм этих треугольников, кругов, квадратов, сложныхфигур бежали со страницы на страницу. Понемногу в ушах Лося начала наигрывать, едва уловимая, тончайшая, пронзительно печальная музыка.

Он закрыл книгу, прикрыл глаза рукой и долго стоял, прислонившись ккнижным полкам, взволнованный и одурманенный никогда еще не испытаннымочарованием: - поющая книга.

- Мстислав Сергеевич, - раскатисто по дому пронесся голос Гусева, идите ка сюда, скорее.

Лось вышел в коридор. В конце его, в дверях, стоял Гусев, испуганноулыбаясь:

- Посмотрите-ка, что у них творится.

Он ввел Лося в узкую, полутемную комнату, в дальней стене было вделано большое, квадратное, матовое зеркало, перед ним стояло несколько табуретов и кресел.

- Видите - шарик висит на шнурке, думаю, - золотой, дай сорву, глядите, что получилось.

Гусев дернул за шарик. Зеркало озарилось, появились уступчатые очертания огромных домов, окна, сверкающие закатным солнцем, машущие ветвидеревьев, глухой гул толпы наполнил темную комнату. По зеркалу, сверхувниз, закрывая очертания города, скользнула крылатая тень. Вдруг огненная вспышка озарила экран, резкий треск раздался под полом комнаты, туманное зеркало погасло.

- Короткое замыкание, провода перегорели, - сказал Гусев, - а ведьнам надо бы итти, Мстислав Сергеевич, ночь скоро

ЗАКАТ

Раскинув узкие, туманные крылья, пылающее солнце клонилось к закату.

Лось и Гусев бежали по тускнеющей, теперь еще более пустынной и дикойравнине к берегу канала. Солнце быстро уходило за близкий край поля, икануло. Ослепительно алое сияние разлилось на месте заката. Резкие лучиего озарили полнеба, и быстро, быстро покрывались серым пеплом, - гасли

Небо густо темнело.

В пепельном закате, низко над Марсом, встала большая, красная звезда

Она всходила, как гневный глаз. Несколько мгновений темнота была насыщена лишь ее мрачными лучами.

Но уже по всему непроглядному небу начали высыпать звезды, сияющие,зеленоватые созвездия, - ледяные лучи их кололи глаза. Мрачная звезда,восходя, разгоралась.

Добежав до берега, Лось остановился и, указывая рукой на краснуюзвезду, сказал:

- Земля.

Гусев снял картуз, вытер пот со лба. Закинув голову, глядел на плывущую между созвездиями далекую родину. Его лицо было печально и побледневшее

Так, они долго стояли на белеющем в звездном свету древнем берегу канала.

Но вот, из-за темной и резкой черты горизонта появился светлый серп,меньше лунного, и стал подниматься над кактусовым полем. Длинные тенилегли от лапчатых растений.

Гусев локтем толкнул Лося.

- Позади-то нас, поглядите.

Позади них над холмистой равниной, над рощами и развалинами, стоялвторой спутник Марса. Круглый, желтоватый диск его, так же меньший луны,клонился за зубчатые горы. Отблескивали на холмах металлические диски.

- Ну и ночь, - прошептал Гусев, - как во сне.

Они осторожно спустились с берега в темные заросли кактусов. Из-подног шарахнулась чья-то тень. Мохнатый клубок побежал по лунным пятнам

Заскрежетало. Пискнуло - пронзительно, нестерпимо тонко. Шевелились,поблескивающие в мертвом свету листья кактусов. Липла к лицу паутина,упругая, как сеть.

Вдруг, вкрадчивым, ужасным, раздирающим воем огласилась ночь. Оборвало. Все стихло. Гусев и Лось большими прыжками, содрогаясь от отвращенияи ужаса бежали по полю, перескакивали через ожившие растения.

Наконец, в свету восходящего серпа блеснула стальная обшивка аппарата. Добежали. Присели, отпыхиваясь.

- Ну, нет, по ночам в эти паучиные места я не ходок, - сказал Гусев,отвинтил люк и полез в аппарат.

Лось еще медлил. Прислушивался, поглядывал. И вот, он увидел - междузвезд черным фантастическим силуэтом плыла крылатая тень корабля

ЛОСЬ ГЛЯДИТ НА ЗЕМЛЮ

Тень воздушного корабля исчезла. Лось влез на обшивку аппарата, закурил трубочку и поглядывал на звезды. Тонкий холодок слегка знобил тело.

Внутри аппарата возился, бормотал Гусев, рассматривал, прятал найденные вещицы. Потом голова его высунулась из люка:

- Что вы ни говорите, Мстислав Сергеевич, а это все золото, а камушкам - цены нет. Эти вещи в Петербурге продать - десять вагонов денег

Вот дуреха-то моя обрадуется.

Голова скрылась, и вскоре он совсем затих. Счастливый был человек,Гусев.

Но Лось спать не мог, - сидел, помаргивал на звезды, посасывал трубочку. Чорт знает что такое! Откуда на Марс могли попасть африканскиемаски с этим отличительным, третьим глазом в виде сот в междубровнойвпадине? А мозаика? Погибающие в море, летящие между звезд великаны?Изображение головы сфинкса на щитах? А знак параболы: - рубиновый шарик,- земля и кирпичный, - Марс? Знак власти над двумя мирами. Непостижимо

А поющая книга? А странный город, появившийся в туманном зеркале? Затем,- почему весь этот край покинут, заброшен?

Лось выколотил трубку о каблук и снова набил ее табаком. Скорее бынастал день. Очевидно, что марсианин-летчик даст знать куда-нибудь в населенный центр. Быть может, их уже и сейчас разыскивают, и проплывшийперед звездами корабль, именно, послан за ними.

Лось оглянул небо. Свет красноватой звезды-земли бледнел, она приближалась к зениту, лучик от нее шел в самое сердце.

Бессонной ночью, стоя в воротах сарая, Лось, точно так же, с холоднойпечалью глядел на восходивший Марс. Это было позапрошлой ночью. Лишь одна ночь отделяла его от земли, от мучительных теней. Но какая ночь!

Земля, земля, зеленая, то в облаках, то в прорывах света, пышная,многоводная, так расточительно жестокая к своим детям, политая горячейкровью, и - все же любимая, - родина...

Ледяным ужасом сжало мозг: Лось ясно увидел себя, сидящего среди чужой пустыни на железной коробке, как дьявол одинокого, покинутого Духомземли. Тысячелетия прошлого и тысячелетия грядущего - не одна ли этонепрерывная жизнь одного тела, освобождающегося от хаоса? Быть может,этот красноватый шарик земли, плывущий в звездной пустыне, - лишь живое,плотское сердце великого Духа, раскинутого в тысячелетиях? Человек, эфемерида, пробуждающийся на мгновение к жизни, он - Лось, один, своей безумной волей оторвался от великого Духа, и вот, как унылый бес, презренный и проклятый, один сидит на пустыре.

Было от чего замерзнуть сердцу. Вот оно, вот оно - одиночество. Лосьсоскочил с аппарата и влез в люк, лег рядом с похрапывающим Гусевым

Так, стало легче. Этот простой человек не предал родины, прилетел затридевять земель, на девятое небо, и только и смотрит, что бы ему захватить, привезти домой, Маше. Спит покойно, совесть чиста.

От тепла, от усталости Лось понемногу задремал. Во сне сошло на негоутешение. Он увидел берег земной реки, березы, шумящие от ветра, облака,искры солнца и воде, и на той стороне кто-то в белом машет ему, зовет,манит.

Лося и Гусева разбудил сильный шум воздушных винтов

МАРСИАНЕ

Ослепительно розовые гряды облаков, как жгуты пряжи, висевшей с востока на запад, покрывали утреннее небо. То появляясь в густо синих просветах, то исчезая за розовыми грядами, опускался, залитый солнцем, летучий корабль. Очертание его трехмачтового остова напоминало карфагенскуюгалеру. Три пары острых, гибких крыльев простирались с боков его.

Корабль прорезал облака, и, весь влажный, серебристый, сверкающий,повис над кактусами. На крайних его коротких мачтах мощно ревели вертикальные винты, не давая ему опуститься. С бортов откинулись лесенки, икорабль сел на них. Винты остановились.

По лесенкам вниз побежали щуплые фигуры марсиан. Они были в одинаковых, яйцевидных шлемах, в серебристых, широких куртках, с толстыми воротниками, закрывающими шею и низ лица. В руках у каждого было оружие, ввиде короткого, с диском посредине, автоматического ружья.

Гусев, насупившись, стоял около аппарата. Держа руку на маузере, поглядывал, как марсиане выстроились в два ряда. Их ружья лежали дулом насогнутой руке