Школьная библиотека

XXVII - Только если бы не жалко бросить, что заведено... трудов положеномного... махнул бы на все рукой, продал бы, поехал бы, как Николай Иваныч... Елену слушать, - сказал помещик с осветившею его умное старое лицо приятною улыбкой

- Да вот не бросаете же, - сказал Николай Иванович Свияжский, - сталобыть, расчеты есть

- Расчет один, что дома живу, непокупное, ненанятое. Да еще все надеешься, что образумится народ. А то, верите ли, - это пьянство, распутство! Все переделились, ни лошаденки, ни коровенки. С голоду дохнет,а возьмите его в работники наймите - он вам норовит напортить, да еще кмировому судье

- Зато и вы пожалуетесь мировому судье, - сказал Свияжский

- Я пожалуюсь? Да ни за что на свете! Разговоры такие пойдут, что и нерад жалобе! Вот на заводе - взяли задатки, ушли. Что ж мировой судья?Оправдал, только и держится все волостным судом да старшиной. Этот отпорет его по-старинному. А не будь этого - бросай все! Беги на край света! Очевидно, помещик дразнил Свияжского, но Свияжский не только не сердился, но, видимо, забавлялся этим

- Да вот ведем же мы свое хозяйство без этих мер, - сказал он улыбаясь, - я, Левин, они

Он указал на другого помещика

- Да, у Михаила Петровича идет, а спросите-ка как? Это разве рациональное хозяйство? - сказал помещик, очевидно щеголяя словом "рациональное"

- У меня хозяйство простое, - сказал Михаил Петрович. - Благодарю бога. Мое хозяйство все, чтобы денежки к осенним податям были готовы. Приходят мужички: батюшка, отец, вызволь! Ну, свои вс° соседи мужики, жалко. Ну, дашь на первую треть, только скажешь: помнить, ребята, я вам помог, и вы помогите, когда нужда - посев ли овсяный, уборка сена, жнитво,ну и выговоришь, по скольку с тягла. Тоже есть бессовестные и из них,это правда

Левин, зная давно эти патриархальные приемы, переглянулся с Свияжскими перебил Михаила Петровича, обращаясь опять к помещику с седыми усами

- Так вы как же полагаете? - спросил он, - как же теперь надо вестихозяйство? - Да так же и вести, как Михаил Петрович: или отдать исполу, или внаймы мужикам; это можно,но только этим самым уничтожается общее богатствогосударства. Где земля у меня при крепостном труде и хорошем хозяйствеприносила сам-девять, она исполу принесет самтретей. Погубила Россиюэмансипация! Свияжский поглядел улыбающимися глазами на Левина и даже сделал емучуть заметный насмешливый знак; но Левин не находил слов помещика смешными, - он понимал их больше, чем он понимал Свияжского. Многое же изтого, что дальше говорил помещик, доказывая, почему Россия погубленаэмансипацией, показалось ему даже очень верным, для него новым и неопровержимым. Помещик, очевидно, говорил свою собственную мысль, что такредко бывает, и мысль, к которой он приведен был не желанием занятьчем-нибудь праздный ум, а мысль, которая выросла из условий его жизни,которую он высидел в своем деревенском уединении и со всех сторон обдумал

- Дело, изволите видеть, в том, что всякий прогресс совершается тольковластью, - говорил он, очевидно желая показать, что он не чужд образованию. - Возьмите реформы Петра, Екатерины, Александра. Возьмите европейскую историю. Тем более прогресс в земледельческом быту. Хоть картофель и тот вводился у нп1 силой. Ведь сохой тоже не всегда пахали. Тоже ввелиее, может быть, при уделах, но, наверно, ввели силою. Теперь, в нашевремя, мы, помещики, при крепостном праве вели свое хозяйство с усовершенствованиями; и сушилки, и веялки, и возка навоза, и все орудия - вс°мы вводили своею властью, и мужики сначала противились, а потом подражали нам. Теперь-с, при уничтожении крепостного права, у нас отняливласть, и хозяйство наше, то, где оно поднято на высокий уровень, должноопуститься к самому дикому, первобытному состоянию. Так я понимаю.

- Да почему же? Если оно рационально, то вы можете наймом вести его, сказал Свияжский

- Власти нет-с. Кем я его буду вести? позвольте спросить

"Вот она - рабочая сила, главный элемент хозяйства", - подумал Левин

- Рабочими

- Рабочие не хотят работать хорошо и работать хорошими орудиями. Рабочий наш только одно знает - напиться, как свинья, пьяный и испортит все,что вы ему дадите. Лошадей опоит, сбрую хорошую оборвет, колесо шинованное сменит, пропьет, в молотилку шкворень пустит, чтобы ее сломать. Емутошно видеть все, что не по его. От этого и спустился весь уровень хозяйства. Земли заброшены, заросли полынями или розданы мужикам, и гдепроизводили миллион, производят сотни тысяч четвертей; общее богатствоуменьшилось. Если бы сделали то же, да с расчетом..

И он начал развивать свой план освобождения, при котором были бы устранены эти неудобства

Левина не интересовало это, но, когда он кончил, Левин вернулся к первому его положению и сказал, обращаясь к Свияжскому и стараясь вызватьего на высказывание своего серьезного мнения: - То, что уровень хозяйства спускается и что при наших отношениях крабочим нет возможности вести выгодно рациональное хозяйство, это совершенно справедливо, - сказал он

- Я не нахожу, - уже серьезно возразил Свияжский, - я только вижу то,что мы не умеем вести хозяйство и что, напротив, то хозяйство, котороемы вели при крепостном праве, не то что слишком высоко, а слишком низко

У нас нет ни машин, ни рабочего скота хорошего, ни управления настоящего, ни считать мы не умеем. Спросите у хозяина, - он не знает, что емувыгодно, что невыгодно

- Итальянская бухгалтерия, - сказал иронически помещик. - Там как нисчитай, как вам вс° перепортят, барыша не будет

- Зачем же перепортят? Дрянную молотилку, российский топчачок ваш,сломают, а мою паровую не сломают. Лошаденку расейскую, как это? тасканской породы, что за хвост таскать, вам испортят, а заведите першеронов или хоть битюгов, их не испортят. И так все. Нам выше надо подниматьхозяйство

- Да было бы из чего, Николай Иваныч! Вам хорошо, а я сына в университете содержи, малых в гимназии воспитывай, - так мне першеронов не купить

- А на это банки

- Чтобы последнее с молотка продали? Нет, благодарю! - Я не согласен, что нужно и можно поднять еще выше уровень хозяйства,- сказал Левин. - Я занимаюсь этим, и у меня есть средства, а я ничегоне мог сделать. Банки не знаю кому полезны. Я по крайней мере на что низатрачивал деньги в хозяйстве, все с убытком: скотина - убыток, машина убыток

- Вот это верно, - засмеявшись даже от удовольствия, подтвердил помещик с седыми усами

- И я не один, - продолжал Левин, - я сошлюсь на всех хозяев, ведущихрационально дело; все, за редкими исключениями, ведут дело в убыток. Ну,вы скажите,что ваше хозяйство - выгодно? - сказал Левин, и тотчас же вовзгляде Свияжского Левин заметил то мимолетное выражение испуга, котороеон замечал, когда хотел проникнуть далее приемных комнат ума Свияжского

Кроме того, этот вопрос со стороны Левина был не совсем добросовестен

Хозяйка за чаем только что говорила ему, что они нынче летом приглашалииз Москвы немца, знатока бухгалтерии, который за пятьсот рублей вознаграждения учел их хозяйство и нашел, что оно приносит убытка три тысячи счем-то рублей. Она не помнила именно сколько, но, кажется, немец высчитал до четверти копейки

Помещик при упоминании о выгодах хозяйства Свияжского улыбнулся, очевидно, зная, какой мог быть барыш у соседа и предводителя

- Может быть, невыгодно, - отвечал Свияжский. - Это только доказывает,или что я плохой хозяин, или что я затрачиваю капитал на увеличение ренты

- Ах, рента! - с ужасом воскликнул Левин. - Может быть, есть рента вЕвропе, где земля стала лучше от положенного на нее труда, но у нас всяземля становится хуже от положенного труда, то есть что ее выпашут, стало быть, нет ренты

- Как нет ренты? Это закон

- То мы вне закона: рента ничего для нас не объяснит, а, напротив, запутает. Нет, вы скажите, как учение о ренте может быть..

- Хотите простокваши? Маша, пришли нам сюда простокваши или малины, обратился он к жене. - Нынче замечательно поздно малина держится

И в самом приятном расположении духа Свияжский встал и отошел, видимопредполагая, что разговор окончен на том самом месте, где Левину казалось, что он только начинается

Лишившись собеседника, Левин продолжал разговор с помещиком, стараясьдоказать ему, что все затруднение происходит оттого, что мы не хотимзнать свойств, привычек нашего рабочего; но помещик был, как и все люди,самобытно и уединенно думающие, туг к пониманию чужой мысли и особеннопристрастен к своей. Он настаивал на том, что русский мужик есть свиньяи любит свинство, и, чтобы вывести его из свинства, нужна власть, а еенет, нужна палка, а мы стали так либеральны, что заменили тысячелетнююпалку вдруг какими-то адвокатами и заключениями, при которых негодныхвонючих мужиков кормят хорошим супом и высчитывают им кубические футывоздуха

- Отчего вы думаете, - говорил Левин, стараясь вернуться к вопросу, что нельзя найти такого отношения к рабочей силе, при которой работа бы