Книга "Анна Каренина". Страница 115
Левин ввел жену в отведенный им нумер
- Иди, иди!- сказала она, робким, виноватым взглядом глядя на него
Он молча вышел из двери и тут же столкнулся с Марьей Николаевной, узнавшей о его приезде и не смевшей войти к нему. Она была точно такаяже,какою он видел ее в Москве: то же шерстяное платье и голые руки и шеяи то же добродушно-тупое, несколько пополневшее, рябое лицо
- Ну, что? Как он? что? - Очень плохо. Не встают. Они все ждали вас. Они... Вы... с супругой
Левин не понял в первую минуту того, что смущало ее, но она тотчас жеразъяснила ему
- Я уйду, я на кухню пойду, - выговорила она. - Они рады будут. Онислышали, и их знают и помнят за границей
Левин понял, что она разумела его жену, и не знал, что ответить
- Пойдемте, пойдемте! - сказал он
Но только что он двинулся, дверь его нумера отворилась, и Кити выглянула. Левин покраснел и от стыда и от досады на свою жену, поставившуюсебя и его в это тяжелое положение; но Марья Николаевна покраснела ещебольше. Она вся сжалась и покраснела до слез и, ухватив обеими рукамиконцы платка, свертывала их красными пальцами, не зная, что говорить ичто делать
Первое мгновение Левин видел выражение жадного любопытства в томвзгляде, которым Кити смотрела на эту непонятную для нее ужасную женщину; но это продолжалось только одно мгновение
- Ну что же? Что же он? - обратилась она к мужу и потом к ней
- Да нельзя же в коридоре разговаривать! - сказал Левин, с досадой оглядываясь на господина, который, подрагивая ногами, как будто по своемуделу шел в это время по коридору
- Ну так войдите, - сказала Кити, обращаясь к оправившейся Марье Николаевне; но, заметив испуганное лицо мужа, - или идите, идите и пришлитеза мной, - сказала она и вернулась в нумер. Левин пошел к брату
Он никак не ожидал того, что он увидал и почувствовал у брата. Он ожидал найти то же состояние самообманыванья, которое, он слыхал, так частобывает у чахоточных и которое так сильно поразило его во время осеннегоприезда брата. Он ожидал найти физические признаки приближающейся смертиболее определенными, бо'льшую слабость, бо'льшую худобу, но все-такипочти то же положение. Он ожидал, что сам испытает то же чувство жалостик утрате любимого брата и ужаса пред смертию, которое он испытал тогда,но только в большей степени. И он готовился на это; но нашел совсем другое
В маленьком грязном нумере, заплеванном по раскрашенным панно стен, затонкою перегородкой которого слышался говор, в пропитанном удушливым запахом нечистот воздухе, на отодвинутой от стены кровати лежало покрытоеодеялом тело. Одна рука этого тела была сверх одеяла, и огромная, какграбли, кисть этой руки непонятно была прикреплена к тонкой и ровной отначала до середины длинной цевке. Голова лежала боком на подушке. Левинувидны были потные редкие волосы на висках и обтянутый, точно прозрачныйлоб
"Не может быть, чтоб это страшное тело был брат Николай", - подумалЛевин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное изменение лица, Левину стоило взглянуть в этиживые поднявшиеся на входившего глаза, заметить легкое движение рта подслипшимися усами, чтобы понять ту страшную истину, что это мертвое телобыло живой брат
Блестящие глаза строго и укоризненно взглянули на входившего брата. Итотчас этим взглядом установилось живое отношение между живыми. Левинтотчас же почувствовал укоризну в устремленном на него взгляде и раскаяние за свое счастье
Когда Константин взял его за руку, Николай улыбнулся. Улыбка была слабая, чуть заметная, и, несмотря на улыбку, строгое выражение глаз не изменилось
- Ты не ожидал меня найти таким, - с трудом выговорил он
- Да... нет, - говорил Левин, путаясь в словах. - Как же ты не далзнать прежде, то есть во время еще моей свадьбы? Я наводил справки везде
Надо было говорить, чтобы не молчать, а он не знал, что говорить, темболее что брат ничего не отвечал, а только смотрел, не спуская глаз, и,очевидно, вникал в значение каждого слова. Левин сообщил брату, что женаего приехала с ним. Николай выразил удовольствие, но сказал, что боитсяиспугать ее своим положением. Наступило молчание. Вдруг Николай зашевелился и начал что-то говорить. Левин ждал чего-нибудь особенно значительного и важного по выражению его лица, но Николай заговорил о своемздоровье. Он обвинял доктора, жалел, что нет московского знаменитогодоктора, и Левин понял, что он все еще надеялся
Выбрав первую минуту молчания, Левин встал, желая избавиться хоть наминуту от мучительного чувства, и сказал, что пойдет приведет жену
- Ну, хорошо, а я велю подчистить здесь. Здесь грязно и воняет, я думаю. Маша! убери здесь, - с трудом сказал больной. - Да как уберешь, сама уйди, - прибавил он, вопросительно глядя на брата
Левин ничего не ответил. Выйдя в коридор, он остановился. Он сказал,что приведет жену, но теперь, дав себе отчет в том чувстве, которое ониспытывал, он решил, что, напротив, постарается уговорить ее, чтоб онане ходила к больному. "За что ей мучаться, как я?" - подумал он
- Ну, что? Как? - с испуганным лицом спросила Кити
- Ах, это ужасно, ужасно! Зачем ты приехала? - сказал Левин
Кити помолчала несколько секунд, робко и жалостно глядя на мужа; потомподошла и обеими руками взялась за его локоть
- Костя! сведи меня к нему, нам легче будет вдвоем. Ты только сведименя, сведи меня, пожалуйста, и уйди, - заговорила она. - Ты пойми, чтомне видеть тебя и не видеть его тяжелее гораздо. Там я могу быть, можетбыть, полезна тебе и ему. Пожалуйста, позволь! - умоляла она мужа, какбудто счастье жизни ее зависело от этого
Левин должен был согласиться, и, оправившись и совершенно забыв ужепро Марью Николаевну, он опять с Кити пошел к брату
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброеи сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошлак одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую молодую руку остов его огромной руки,пожала ее и с той, только женщинам свойственною, не оскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним
- Мы встречались, но не были знакомы, в Содене, - сказала она. - Вы недумали, что я буду ваша сестра
- Вы бы не узнали меня? - сказал он с просиявшею при ее входе улыбкой
- Нет, я узнала бы. Как хорошо вы сделали, что дали нам знать! Не былодня, чтобы Костя не вспоминал о вас и не беспокоился
Но оживление больного продолжалось недолго
Еще она не кончила говорить, как на лице его установилось опять строгое укоризненное выражение зависти умирающего к живому
- Я боюсь, что вам здесь не совсем хорошо, - сказала она, отворачиваясь от его пристального взгляда и оглядывая комнату. - Надо будет спросить у хозяина другую комнату, - сказала она мужу, - и потом чтобы намближе быть
XVIII Левин не мог спокойно смотреть на брата, не мог быть сам естествен испокоен в его присутствии. Когда он входил к больному, глаза и вниманиеего бессознательно застилались, и он не видел и не различал подробностейположения брата. Он слышал ужасный запах, видел грязь, беспорядок и мучительное положение и стоны и чувствовал, что помочь этому нельзя. Ему ив голову не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности состпFния больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело,как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина инельзя ли как-нибудь лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы былохоть не лучше, но менее дурно. Его мороз пробирал по спине, когда он начинал думать о всех этих подробностях. Он был убежден несомненно, чтоничего сделать нельзя ни для продления жизни, ни для облегчения страданий. Но сознание того, что он признает всякую помощь невозможною,чувствовалось больным и раздражало его. И потому Левину было еще тяжелее. Быть в комнате больного было для него мучительно, не быть еще хуже
И он беспрестанно под разными предлогами выходил и опять входил, не всилах будучи оставаться одним
Но Кити думала, чувствовала и действовала совсем не так. При видебольного ей стало жалко его. И жалость в ее женской душе произвела совсем не то чувство ужаса и гадливости, которое она произвела в ее муже, апотребность действовать, узнать все подробности его состояния и помочьим. И так как в ней не было ни малейшего сомнения, что она должна помочьему, она не сомневалась и в том, что это можно, и тотчас же принялась задело. Те самые подробности, одна мысль о которых приводила ее мужа вужас, тотчас же обратили ее внимание. Она послала за доктором, послала ваптеку, заставила приехавшую с ней девушку и Марью Николаевну месть,стирать пыль, мыть, что-то сама обмывала, промывала, что-то подкладывалапод одеяло. Что-то по ее распоряжению вносили и уносили из комнатыбольного. Сама она несколько раз ходила в свой нумер, не обращая внимания на проходивших ей навстречу господ, доставала и приносила простыни,наволочки, полотенцы, рубашки
Лакей, подававший в общей зале обед инженерам, несколько раз с сердитым лицом приходил на ее зов и не мог не исполнить ее приказания, таккак она с такою ласковою настоятельностью отдавала их, что никак нельзябыло уйти от нее. Левин не одобрял этого всего: он не верил, чтоб из
