Школьная библиотека

эту несчастную игру в шахматы, которую дурак режиссер счелнужным ввести для настроения. Но Лужин, по-видимому, тотчас самзабыл,-- увлекся настоящим русским калачом, который прислалатеща, и глаза у него были опять совсем ясные.

Так прошел месяц, другой. Зима была в тот год белая,петербургская. Лужину сшили ватное пальто. Нищим русским быливыданы некоторые старые лужинские вещи,-- между прочим зеленоешерстяное кашне швейцарского происхождения. Нафталинные шарикиисточали грустный, шероховатый запах. В прихожей виселобреченный пиджак.....

мира ураганом влетал в класс? А тот, старичок,-- ах, опятьзабыл фамилию,-- помните, как он, трясясь, говорил: "ну-те,тьфу, пустая голова... Позолотить бы, да и только!" Прекрасныевремена. А как мы по лестнице шпарили вниз, во двор, помните? Акак на вечеринке оказалось, что Арбузов умеет играть на рояле?Помните, как у него никогда опыты не выходили? И какую мы на"опыты" придумали рифму?" "...просто не реагировать",-- быстросказал про себя Лужин. "И все это рассеялось,-- продолжалПетрищев.-- Вот мы здесь на балу... Ах, кстати, я как будтопомню.....

кладбище, посмотреть на могилу, посмотреть, не запущено ли"

"Холодно и далеко",-- сказал Лужин. "Мы это сделаем на днях,-решила она.-- Погода должна перемениться. Пожалуйста,осторожно,-- автомобиль".

Погода ухудшилась, и Лужин, помня унылый пустырь икладбищенский ветер, просил отложить поездку до будущей недели

Мороз, кстати сказать, был необыкновенный. Закрылся каток,которому вообще не везло: в прошлую зиму все оттепель даоттепель, и лужа вместо льда, а в нынешнем такой холод, что ишкольникам не до коньков.....

кажется..." "Круговая порука,-- продолжала С разбегуприезжая.-- Только ругать, и никто не смеет пикнуть что-нибудьза". "Право же, будем говорить о другом,-- растерянно сказалаЛужина.-- Я не могу это выразить, я плохо умею об этомговорить, но я чувствую, что вы ошибаетесь. Вот, если хотитепоговорить об этом с моими родителями как-нибудь..." -- (и,говоря это, Лужина, не без некоторого удовольствия, представиласебе выкаченные глаза матери и ее павлиньи возгласы). "Ну, выеще маленькая,-- снисходительно улыбнулась приезжая.....

любопытство возбуждено им не будет, и в отчаянии стал рыться усебя в карманах. И тут снова, в который уже раз, онпочувствовал, что левый карман, хоть и пуст, но каким-тотаинственным образом хранит в себе некоторое неосязаемоесодержание. Лужин подумал, что такой феномен способензаинтересовать Митьку. Он сел с ним рядом на край дивана, хитроподмигнул. "Фокус,-- сказал он и стал показывать, что карманпуст.-- Эта дырка не имеет отношения к фокусу",-- пояснил он.

Вяло и недоброжелательно Митька смотрел на его движения

"А все ж таки тут что-то имеется",-- восторженно сказал Лужин иопять подмигнул.....

партии. Задачи же он запоминал сразу, искоса взглянув нарисунок и схватив этим взглядом распределение фигур, и потомрешал про себя, пока жена вслух читала ему передовую. "...Всядеятельность исчерпывается коренным изменением и дополнением,которые должны обеспечить..." -- ровным голосом читала жена

"Построение любопытное,-- думал Лужин.-- Ферзь черныхсовершенно свободен", "...проводит четкую грань междужизненными интересами, причем нелишним было бы отметить, чтоахиллесова пята этой карающей длани..." "Против угрозы нааш-семь у черных есть очевидная защита", -- думал Лужин имеханически улыбнулся оттого, что жена, прервав на миг чтение,вдруг сказала вполголоса: "Не понимаю".....

вопрос, стоит ли за ней поволочиться. Лужина, улыбаясь,слушала, что говорит высокого роста, со щербатым лицом,журналист Барс, а сама думала, как трудно усаживать этих гостейза общий чайный стол, и не лучше ли в будущее просто разноситьчай по углам. Барс говорил с необычайной быстротой и всегдатак, словно ему необходимо в кратчайший срок выразить оченьизвилистую мысль со всеми ее придатками, ускользающимихвостиками, захватить, подправить все это, и, если слушательпопадался внимательный, то мало-помалу начинал понимать, что влабиринте этой спешащей речи постепенно проступает удивительнаягармония, и самая эта речь, с неправильными подчас ударениями игазетными словами, внезапно преображалась, как бы перенимая отвысказанной мысли ее стройность и благородство.....

него ходы, но, как только он начинал гадать, какие формы приметдальнейшее повторение схемы его прошлого, ему становилосьсмутно и страшно, будто надвигалась на него с беспощаднойточностью неизбежная и немыслимая беда. В эту ночь он особенноостро почувствовал свое бессилие перед этой медленной,изощренной атакой, и ему захотелось не спать вовсе, продлитькак можно больше эту ночь, эту тихую темноту, остановить времяна полночи. Жена спала совершенно безмолвно; вернее всего -- еене было вовсе. Только тиканье часов на ночном столикедоказывало, что время продолжает жить.....

одинокие, и бедного Лужина не любят, и стараются не упоминать опредстоящем отъезде. Она вспомнила все то ужасное, что о женихеговорилось, зловещие предостережения и крик матери: "на кускиразрубит, в печке тебя сожжет..." А из всего этого вышло теперьчто-то очень мирное и невеселое, и все улыбалось мертвойулыбкой: фальшиво разудалые бабы на картинах, овальные зеркала,берлинский самовар, четверо людей за столом.

"Затишье, -- думал Лужин в этот день. -- Затишье, носкрытые препарации. Оно желает меня взять врасплох. Внимание,внимание.....

Валентинов, чтобы не терять времени, заговорил с Лужиным, ещетолько подходя к двери, и, когда дверь открыл, то продолжалначатую фразу: "...крутить новый фильм. Манускрипт сочиненмной. Представь себе, дорогой, молодую девушку, красивую,страстную, в купе экспресса. На одной из станций входит молодоймужчина. Из хорошей семьи. И вот, ночь в вагоне. Она засыпает иво сне раскинулась. Роскошная молодая девушка. Мужчина,-знаешь, такой, полный соку,-- совершенна чистый, неискушенныйюнец, начинает буквально терять голову. Он в каком-то трансенабрасывается на нее (.....