Школьная библиотека

ешь ли ты, что образование есть благо для народа? - Признаю, - сказал Левин нечаянно и тотчас же подумал, что он сказалне то,что думает. Он чувствовал, что, если он призна'ет это, ему будетдоказано, что он говорит пустяки, не имеющие никакого смысла. Как этобудет ему доказано, он не знал, но знал, что это, несомненно, логическибудет ему доказано, и он ждал этого доказательства

Довод вышел гораздо проще, чем того ожидал Константин Левин

- Если ты признаешь это благом, - сказал Сергей Иванович, - то ты, какчестный человек, не можешь не любить и не сочувствовать такому делу ипотому не желать работать для него

- Но я еще не признаю этого дела хорошим, - покраснев, сказал Константин Левин

- Как? Да ты сейчас сказал..

- То есть я не признаю его ни хорошим, ни возможным

- Этого ты не можешь знать, не сделав усилий

- Ну, положим, - сказал Левин, хотя вовсе не полагал этого, - положимчто это так; но я все-таки не вижу, для чего я буду об этом заботиться

- То есть как? Нет, уж если мы разговорились, то объясни мне с философской точки зрения, - сказал Левин

- Я не понимаю, к чему тут философия, - сказал Сергей Иванович, какпоказалось Левину, таким тоном, как будто он не признавал права братарассуждать о философии. И это раздражило Левина

- Вот к чему! - горячась, заговорил он. - Я думаю, что двигатель всехнаших действий есть все-таки личное счастье. Теперь в земских учреждениях я, как дворянин, не вижу ничего, что бы содействовало моему благосостоянию. Дороги - не лучше и не могут быть лучше; лошади мои везут меня ипо дурным. Доктора и пункта мне не нужно, мировой судья мне не нужен, я никогда не обращаюсь к нему и не обращусь. Школы мне не только не нужны, но даже вредны, как я тебе говорил. Для меня земские учрежденияпросто повинность платить восемнадцать копеек с десятины, ездить в город, ночевать с клопами и слушать всякий вздор и гадости, а личный интерес меня не побуждает

- Позволь, - перебил с улыбкой Сергей Иванович, - личный интерес непобуждал нас работать для освобождения крестьян, а мы работали

- Нет! - все более горячась, перебил Константин. - Освобождениекрестьян было другое дело. Тут был личный интерес. Хотелось сбросить ссебя это ярмо, которое давило нас, всех хороших людей. Но быть гласным,рассуждать о том, сколько золотарей нужно и как трубы провести в городе,где я не живу; быть присяжным и судить мужика, укравшего ветчину, ишесть часов слушать всякий вздор, который мелют защитники и прокуроры, икак председатель спрашивает у моего старика Алешки-дурачка: "Признаетели вы, господин подсудимый, факт похищения ветчины?" - "Ась?" Константин Левин уже отвлекся, стал представлять председателя и Алешку-дурачка; ему казалось, что это все идет к делу

Но Сергей Иванович пожал плечами

- Ну, так что ты хочешь сказать? - Я только хочу сказать, что те права, которые меня... мой интересзатрагивают, я буду всегда защищать всеми силами; что когда у нас, устудентов, делали обыск и читали наши письма жандармы, я готов всеми силами защищать эти права, защищать мои права образования, свободы. Я понимаю военную повинность, которая затрогивает судьбу моих детей, братьеви меня самого; я готов обсуждать то, что меня касается; но судить, кудараспределить сорок тысяч земских денег, или Алешу-дурачка судить, - я непонимаю и не могу

Константин Левин говорил так, как будто прорвало плотину его слов

Сергей Иванович улыбнулся

- А завтра ты будешь судиться: что же, тебе приятнее было бы, чтобытебя судили в старой уголовной палате? - Я не буду судиться. Я никого не зарежу, и мне этого не нужно. Нууж!- продолжал он, опять перескакивая к совершенно нейдущему к делу, наши учреждения и все это - похоже на березки, которые мы натыкали, какв троицын день, для того чтобы было похоже на лес, который сам вырос вЕвропе, и не могу я от души поливать и верить в эти березки! Сергей Иванович пожал только плечами, выражая этим жестом удивлениетому, откуда теперь явились в их споре эти березки, хотя он тотчас жепонял то, что хотел сказать этим его брат

- Позволь, ведь этак нельзя рассуждать, - заметил он

Но Константину Левину хотелось оправдаться в том недостатке, которыйон знал за собой, в равнодушии к общему благу, и он продолжал

- Я думаю, - сказал Константин, - что никакая деятельность не можетбыть прочна, - если она не имеет основы в личном интересе. Это общая истина, философская, - сказал он, с решительностью повторяя слово философская, как будто желая показать, что он тоже имеет право, как и всякий, говорить о философии

Сергей Иванович еще раз улыбнулся. "И у него там тоже какая-то свояфилософия есть на службу своих наклонностей", - подумал он

- Ну, уж о философии ты оставь, - сказал он. - Главная задача философии всех веков состоит именно в том, чтобы найти ту необходимую связь,которая существует между личным интересом и общим. Но это не к делу, а кделу то, что мне только нужно поправить твое сравнение. Березки не натыканы, а которые посажены, которые посеяны, и с ними надо обращаться осторожнее. Только те народы имеют будущность, только те народы можно назвать историческими, которые имеют чутье к тому, что важно и значительнов их учреждениях, и дорожат ими

И Сергей Иванович перенес вопрос в область философски-историческую,недоступную для Константина Левина, и показал ему всю несправедливостьего взгляда

- Что же касается до того, что тебе это не нравится, то, извини меня,- это наша русская лень и барство, а я уверен, что у тебя это временноезаблуждение, и пройдет

Константин молчал. Он чувствовал, что он разбит со всех сторон, но ончувствовал вместе с тем, что то, что он хотел сказать, было не понятоего братом. Он не знал только, почему это было не понято: потому ли, чтоон не умел сказать ясно то, что хотел, потому ли, что брат не хотел, илипотому, что не мог его понять. Но он не стал углубляться в эти мысли и,не возражая брату, задумался о совершенно другом, личном своем деле

- Ну, однако, поедем

Сергей Иванович замотал последнюю удочку, Константин отвязал лошадь, иони поехали

IV Личное дело, занимавшее Левина во время разговора его с братом, былоследующее: в прошлом году, приехав однажды на покос и рассердившись наприказчика, Левин употребил свое средство успокоения - взял у мужика косу и стал косить

Работа эта так понравилась ему, что он несколько раз принимался косить; выкосил весь луг пред домом и нынешний год с самой весны составилсебе план - косить с мужиками целые дни. Со времени приезда брата он былв раздумье: косить или нет? Ему совестно было оставлять брата одного поцелым дням, и он боялся, чтобы брат не посмеялся над ним за это. Но,пройдясь по лугу, вспомнив впечатления косьбы, он уже почти решил, чтобудет косить. После же раздражительного разговора с братом он опятьвспомнил это намерение

"Нужно физическое движенье, а то мой характер решительно портится", подумал он и решился косить, как ни неловко это будет ему перед братом инародом

С вечера Константин Левин пошел в контору, сделал распоряжение о работах и послал по деревням вызвать на завтра косцов, с тем чтобы коситьКалиновый луг,самый большой и лучший

- Да мою косу пошлите, пожалуйста, к Титу, чтоб он отбил и вынес завтра; я, может быть, буду сам косить тоже, - сказал он, стараясь не конфузиться

Приказчик улыбнулся и сказал: - Слушаю-с

Вечером за чаем Левин сказал и брату

- Кажется, погода установилась, - сказал он. - Завтра я начинаю косить

- Я очень люблю эту работу, - сказал Сергей Иванович

- Я ужасно люблю. Я сам косил иногда с мужиками и завтра хочу целыйдень косить

Сергей Иванович поднял голову и с любопытством посмотрел на брата

- То есть как? Наравне с мужиками, целый день? - Да, это очень приятно, - сказал Левин

- Это прекрасно, как физическое упражнение, только едва ли ты можешьэто выдержать, - без всякой насмешки сказал Сергей Иванович

- Я пробовал. Сначала тяжело, потом втягиваешься. Я думаю, что не отстану..

- Вот как! Но скажи, как мужики смотрят на это? Должно быть, посмеиваются, что чудит барин

- Нет,не думаю; но это такая вместе и веселая и трудная работа, чтонекогда думать

- Но как же ты обедать с ними будешь? Туда лафиту тебе прислать и индюшку жареную уж неловко

- Нет, я только в одно время с их отдыхом приеду домой

На другое утро Константин Левин встал раньше обыкновенного, но хозяйственные распоряжения задержали его, и когда он приехал на покос,косцы шли уже по второму ряду

Еще с горы открылась ему под горою тенистая, уже скошенная часть луга,