Книга "БЕСЫ". Страница 55
трупики попригляднее пред другими. Что вы на меня так странно смотрите?- Вы очень больны? - с участием спросила она, как-то особенно в неговглядываясь. - Боже! И этот человек хочет обойтись без меня!- Слушайте, Даша, я теперь вс¬ вижу привидения. Один бесенок предлагал мневчера на мосту зарезать Лебядкина и Марью Тимофевну, чтобы порешить с моимзаконным браком, и концы чтобы в воду. Задатку просил три целковых, но далясно знать, что вся операция стоить будет не меньше как полторы тысячи. Вотэто так рассчетливый бес! Бухгалтер! Ха, ха!- Но вы твердо уверены, что это было привидение?- О, нет, совсем уж не привидение! Это просто был Федька-Каторжный,разбойник, бежавший из каторги. Но дело не в том; как вы думаете, что ясделал? Я отдал ему все мои деньги из портмоне, и он теперь совершенноуверен, что я ему выдал задаток!.
- Вы встретили его ночью, и он сделал вам такое предложение? Да неужто выне видите, что вы кругом оплетены их сетью!- Ну пусть их. А знаете, у вас вертится один вопрос, я по глазам вашимвижу, - прибавил он с злобною и раздражительною улыбкой
Даша испугалась
- Вопроса вовсе нет и сомнений вовсе нет никаких, молчите лучше! вскричала она тревожно, как бы отмахиваясь от вопроса
- То-есть вы уверены, что я не пойду к Федьке в лавочку?- О, боже! - всплеснула она руками, - за что вы меня так мучаете?- Ну, простите мне мою глупую шутку. Должно быть, я перенимаю от них дурныеманеры. Знаете, мне со вчерашней ночи ужасно хочется смеяться, вс¬смеяться, беспрерывно, долго, много. Я точно заряжен смехом... Чу! Матьприехала; я узнаю по стуку, когда карета ее останавливается у крыльца
Даша схватила его руку
- Да сохранит вас бог от вашего демона и... позовите, позовите меня скорей!- О, какой мой демон! Это просто маленький, гаденький, золотушный бесенок снасморком, из неудавшихся. А ведь вы, Даша, опять не смеете говоритьчего-то?Она поглядела на него с болью и укором и повернулась к дверям
- Слушайте! - вскричал он ей вслед, с злобною, искривленною улыбкой. Если... ну там, одним словом, если... понимаете, ну, если бы даже и влавочку, и потом я бы вас кликнул, -пришли бы вы после-то лавочки?Она вышла не оборачиваясь и не отвечая, закрыв руками лицо
- Придет и после лавочки! - прошептал он подумав, и брезгливое презрениевыразилось в лице его. - Сиделка! Гм!.. А впрочем мне, может, того-то инадо
-------------------------------ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Все в ожидании
I
Впечатление, произведенное во всем нашем обществе быстро огласившеюсяисторией поединка, было особенно замечательно тем единодушием, с которымвсе поспешили заявить себя безусловно за Николая Всеволодовича. Многие избывших врагов его решительно объявили себя его друзьями. Главною причинойтакого неожиданного переворота в общественном мнении было несколько слов,необыкновенно метко высказанных вслух одною особой, доселе невысказывавшеюся, и разом придавших событию значение, чрезвычайнозаинтересовавшее наше крупное большинство. Случилось это так: как раз надругой же день после события, у супруги предводителя дворянства нашейгубернии, в тот день именинницы, собрался весь город. Присутствовала иливернее первенствовала и Юлия Михайловна, прибывшая с Лизаветой Николаевной,сиявшею красотой и особенною веселостью, что многим и7 наших дам, на этотраз, тотчас же показалось особенно подозрительным. Кстати сказать: впомолвке ее с Маврикием Николаевичем не могло уже быть никакого сомнения
На шутливый вопрос одного отставного, но важного генерала, о котором речьниже, Лизавета Николаевна сама прямо в тот вечер ответила, что она невеста
И что же? Ни одна решительно из наших дам этой помолвке не хотела верить
Все упорно продолжали предполагать какой-то роман, какую-то роковуюсемейную тайну, совершившуюся в Швейцарии, и почему-то с непременнымучастием Юлии Михайловны. Трудно сказать, почему так упорно держались всеэти слухи, или так-сказать даже мечты, и почему именно так непременноприплетали тут Юлию Михайловну. Только что она вошла, все обратились к нейсо странными взглядами, преисполненными ожиданий. Надо заметить, что понедавности события и по некоторым обстоятельствам, сопровождавшим его, навечере о нем говорили еще с некоторою осторожностию, не вслух. К тому женичего еще не знали о распоряжениях власти. Оба дуэлиста, сколько известно,обеспокоены не были. Все знали, например, что Артемий Павлович рано утромотправился к себе в Духово, без всякой помехи. Между тем все, разумеется,жаждали, чтобы кто-нибудь заговорил вслух первый и тем отворил бы дверьобщественному нетерпению. Именно надеялись на вышеупомянутого генерала и неошиблись
Этот генерал, один из самых осанистых членов нашего клуба, помещик не оченьбогатый, но с бесподобнейшим образом мыслей, старомодный волокита забарышнями, чрезвычайно любил между прочим в больших собраниях заговариватьвслух, с генеральскою вескостью, именно о том, о чем все еще говорилиосторожным шепотом. В этом состояла его, как бы так-сказать, специальнаяроль в нашем обществе. При этом он особенно растягивал и сладко выговаривалслова, вероятно заимствовав эту привычку у путешествующих за границейрусских, или у тех прежде богатых русских помещиков, которые наиболееразорились после крестьянской реформы. Степан Трофимович даже заметилоднажды, что чем более помещик разорился, тем слаще он подсюсюкивает ирастягивает слова. Он и сам впрочем сладко растягивал и подсюсюкивал, но незамечал этого за собой
Генерал заговорил как человек компетентный. Кроме того, что с АртемиемПавловичем он состоял как-то в дальней родне, хотя в ссоре и даже в тяжбе,он сверх того, когда-то, сам имел два поединка и даже за один из них сосланбыл на Кавказ в рядовые. Кто-то упомянул о Варваре Петровне, начавшей ужевторой день выезжать "после болезни", и не собственно о ней, а опревосходном подборе ее каретной серой четверни, собственногоСтаврогинского завода. Генерал вдруг заметил, что он встретил сегодня"молодого Ставрогина" верхом... Все тотчас смолкли. Генерал почмокал губамии вдруг провозгласил, вертя между пальцами золотую, жалованную табатерку:- Сожалею, что меня не было тут несколько лет назад... то-есть я был вКарлсбаде... Гм. Меня очень интересует этот молодой человек, о котором ятак много застал тогда всяких слухов. Гм. А что, правда, что он помешан?Тогда кто-то говорил. Вдруг слышу, что его оскорбляет здесь какой-тостудент, в присутствии кузин, и он полез от него под стол; а вчера слышу отСтепана Высоцкого, что Ставрогин дрался с этим... Гагановым. И единственнос галантною целью подставить свой лоб человеку взбесившемуся; чтобы толькоот него отвязаться. Гм. Это в нравах гвардии двадцатых годов. Бывает онздесь у кого-нибудь?Генерал замолчал, как бы ожидая ответа. Дверь общественному нетерпению былаотперта
- Чего же проще?-возвысила вдруг голос Юлия Михайловна, раздраженная тем,что все вдруг точно по команде обратили на нее свои взгляды. - Развевозможно удивление, что Ставрогин дрался с Гагановым и не отвечал студенту?Не мог же он вызвать на поединок бывшего крепостного своего человека!Слова знаменательные! Простая и ясная мысль, но никому однако неприходившая до сих пор в голову. Слова, имевшие необыкновенные последствия
Вс¬ скандальное и сплетническое, вс¬ мелкое и анекдотическое разомотодвинуто было на задний план; выдвигалось другое значение. Объявлялосьлицо новое, в котором все ошиблись, лицо почти с идеальною строгостьюпонятий. Оскорбленный на смерть студентом, то-есть человеком образованным иуже не крепостным, он презирает обиду, потому что оскорбитель - бывшийкрепостной его человек. В обществе шум и сплетни; легкомысленное общество спрезрением смотрит на человека, битого по лицу; он презирает мнениемобщества, не доросшего до настоящих понятий, а между тем о них толкующего
- А между тем мы с вами, Иван Александрович, сидим и толкуем о правых
