Школьная библиотека

под именем "крайних".

Во главе партии стояли те же Аксиньюшка и Парамоша, имея за собой целую толпу нищих и калек. У нищих единственным источником пропитания былопрошение милостыни на церковных папертях; но так как древнее благочестиев Глупове на некоторое время прекратилось, то естественно, что источникэтот значительно оскудел. Реформы, затеянные Грустиловым, были встреченысо стороны их громким сочувствием; густою толпою убогие люди наполнялидвор градоначальнического дома; одни ковыляли на деревяшках, другие ползали на четверинках. Все славословили, но в то же время уже все единогласно требовали, чтобы обновление совершилось сию минуту и чтоб наблюдение за этим делом было возложено на них.....

мол, ты слепа?" - "От бога, говорю, ваше высокое благородие". - "Какойтут бог, от воспы, чай?" - это он-то все говорит. "А воспа-то, говорю,от кого же?" - "Ну, да, от бога, держи карман! Вы, говорит, в сырости дав нечистоте всю жизнь копаетесь, а бог виноват!"

Маремьянушка остановилась и заплакала.

- И так это меня обидело, - продолжала она, всхлипывая, - уж и незнаю как! "За что же, мол, ты бога-то обидел?" - говорю я ему. А он нето чтобы что, плюнул мне прямо в глаза: "Утрись, говорит, может, будешьвидеть", - и был таков.

Обстоятельства дела выяснились вполне; но так как Линкин непременнотребовал, чтобы была выслушана речь его защитника, то Грустилов долженбыл скрепя сердце исполнить его требование.....

Он был ужасен; но, сверх того, он был краток и с изумительною ограниченностью соединял непреклонность, почти граничившую с идиотством. Никтоне мог обвинить его в воинственной предприимчивости, как обвиняли, например, Бородавкина, ни в порывах безумной ярости, каким были подверженыБрудастый, Негодяев и многие другие. Страстность была вычеркнута из числа элементов, составлявших его природу, и заменена непреклонностью,действовавшею с регулярностью самого отчетливого механизма. Он не жестикулировал, не возвышал голоса, не скрежетал зубами, не гоготал, не топалногами, не заливался начальственно-язвительным смехом; казалось, он дажене подозревал нужды в административных проявлениях подобного рода.....

день, через железную решетку, подавал им хлеб и воду. И действительно,когда последовало его административное исчезновение, были найдены в подвале какие-то нагие и совершенно дикие существа, которые кусались, визжали, впивались друг в друга когтями и огрызались на окружающих. Их вывели на свежий воздух и дали горячих щей; сначала, увидев пар, они фыркали и выказывали суеверный страх; но потом обручнели и с такою зверскоюжадностию набросились на пищу, что тут же объелись и испустили дух.

Рассказывали, что возвышением своим Угрюм-Бурчеев обязан был совершенно особенному случаю.....

зом. С восходом солнца все в доме поднимаются; взрослые и подростки облекаются в единообразные одежды (по особым, апробованным градоначальником рисункам), подчищаются и подтягивают ремешки. Малолетние сосут наскорую руку материнскую грудь; престарелые произносят краткое поучение,неизменно оканчивающееся непечатным словом; шпионы спешат с рапортами

Через полчаса в доме остаются лишь престарелые и малолетки, потому чтопрочие уже отправились к исполнению возложенных на них обязанностей

Сперва они вступают в "манеж для коленопреклонений", где наскоро прочитывают молитву; потом направляют стопу в "манеж для телесных упражнений", где укрепляют организм фехтованием и гимнастикой; наконец, идут в"манеж для принятия пищи", где получают по куску черного хлеба, посыпанного солью.....

Глуповцы позабыли даже взаимные распри и попрятались по углам в тоскливом ожидании...

Казалось, он и сам понимал, что конец наступил. Никакими текущими делами он не занимался, а в правление даже не заглядывал. Он порешил однажды навсегда, что старая жизнь безвозвратно канула в вечность и что,следовательно, незачем и тревожить этот хлам, который не имеет никакогоотношения к будущему. Квартальные нравственно и физически истерзались;вытянувшись и затаивши дыхание, они становились на линии, по которой онпроходил, и ждали, не будет ли приказаний; но приказаний не было.....

не.

К вечеру разлив был до того велик, что не видно было пределов его, авода между тем все прибывала и прибывала. Откуда-то слышался гул; казалось, что где-то рушатся целые деревни, и там раздаются вопли, стоны ипроклятия. Плыли по воде стоги сена, бревна, обломки изб и, достигнувплотины, с треском сталкивались друг с другом, ныряли, опять выплывали исбивались в кучу в одном месте. Разумеется, Угрюм-Бурчеев ничего этогоне предвидел, но, взглянув на громадную массу вод, он до того просветлел, что даже получил дар слова и стал хвастаться.....

элементов". Стал проповедывать, что собственность есть мечтание, чтотолько нищие да постники взойдут в Царствие Небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле. Причем, обращаясь к Фердыщенке (тогда было на этот счет просто: грабили, но правдувыслушивали благодушно), прибавлял:

- Вот и ты, чертов угодник, в аду с братцем своим сатаной каленымиугольями трапезовать станешь, а я, Семен, тем временем на лоне Авраамлемпочивать буду.

Таков был первый глуповский демагог.

Ионы Козыря не было в Глупове, когда отца его постигла страшная катастрофа.....

могло казаться, что в нем олицетворяется что-то громадное, какая-то всепокоряющая сила, которая, независимо от своего содержания, может поражать воображение; теперь, когда он лежал поверженный и изнеможенный,когда ни на ком не тяготел его, исполненный бесстыжества, взор, делалосьясным, что это "громадное", это "всепокоряющее" - не что иное, как идиотство, не нашедшее себе границ.

Как ни запуганы были умы, но потребность освободить душу от обязанности вникать в таинственный смысл выражения "курицын сын" была настолько сильна, что изменила и самый взгляд на значение Угрюм-Бурчеева

Это был уже значительный шаг вперед в деле преуспеяния "неблагонадежныхэлементов".....

Прежде всего замечу, что градоначальник никогда не должен действоватьиначе, как чрез посредство мероприятий. Всякое его действие не естьдействие, а есть мероприятие. Приветливый вид, благосклонный взгляд сутьтакие же меры внутренней политики, как и экзекуция. Обыватель всегда вчем-нибудь виноват и потому всегда же надлежит на порочную его волю воздействовать. В сем-то смысле первою мерою воздействия и должна быть меракротости. Ибо, ежели градоначальник, выйдя из своей квартиры, прямо начнет палить, то он достигнет лишь того, что перепалит всех обывателей и,как древний Марий, останется на развалинах один с письмоводителем.....