Школьная библиотека

беспокоитесь, что она на бал не приедет? Конечно не приедет, коли въехала втакой скандал. Может, она и не виновата, а вс¬-таки репутация; ручкигрязны

- Что такое, я не пойму: почему руки грязны? - с недоумением посмотрелаЮлия Михайловна

- То-есть я ведь не утверждаю, но в городе уже звонят, что она-то исводила

- Что такое? Кого сводила?- Э, да вы разве еще не знаете? - вскричал он с удивлением, отличноподделанным, - да Ставрогина и Лизавету Николаевну!- Как? Что? - вскричали мы все

- Да неужто же не знаете? Фью! Да ведь тут трагироманы произошли: ЛизаветаНиколаевна прямо из кареты предводительши изволила пересесть в каретуСтаврогина и улизнула с "сим последним" в Скворешники, среди бела дня

Всего час назад, часу нет

Мы остолбенели.....

де половина города и не явилась, узнав в чем дело, а сам Лембке был такфрапирован, что "расстроился в рассудке", и она теперь его "водит"помешанного. - Тут много было и хохоту, сиплого, дикого и себе на уме. Всестрашно тоже критиковали бал, а Юлию Михайловну ругали безо всякойцеремонии. Вообще болтовня была беспорядочная, отрывистая, хмельная ибеспокойная, так что трудно было сообразиться и что-нибудь вывести. Тут жев буфете приютился и просто веселый люд, даже было несколько дам из таких,которых уже ничем не удивишь и не испугаешь, прелюбезных и развеселых,большею частию вс¬ офицерских жен, с своими мужьями.....

стороны ее и с нею рядом семенили две стриженые нигилистки, a vis-а-visтанцовал какой-то тоже пожилой господин, во фраке, но с тяжелою дубиной вруке и будто бы изображал собою не петербургское, но грозное издание:"Прихлопну мокренько будет". Но несмотря на свою дубину, он никак не могснести пристально устремленных на него очков "честной русской мысли" истарался глядеть по сторонам, а когда делал pas de deux, то изгибался,вертелся и не знал куда деваться - до того вероятно мучила его совесть..

Впрочем не упомню всех этих тупеньких выдумок; вс¬ было в таком же роде,так что наконец мне стало мучительно стыдно.....

неудивительно, что при таком беспорядке некоторые так и уехали без теплойодежды, не отыскав своего, о чем долго потом рассказывалось в городе слегендами и прикрасами. Лембке и Юлия Михайловна были почти сдавлены толпоюв дверях

- Всех остановить! Не выпускать ни одного! - вопил Лембке, грозно простираяруку навстречу теснившимся, - всем поголовно строжайший обыск, немедленно!- Андрей Антонович! Андрей Антонович! - восклицала Юлия Михайловна всовершенном отчаянии

- Арестовать первую! - крикнул тот, грозно наводя на нее свой перст, обыскать первую! Бал устроен с целью поджога.....

Задыхаясь в дыму и крича от жару, потому что загорелась и каморка, онавс¬-таки изо всех сил старалась просунуть сквозь выбитое в раме стеклодряхлыми руками свою перину. Лембке бросился к ней на помощь. Все видели,как он подбежал к окну, ухватился за угол перины и изо всех сил сталдергать ее из окна. Как на грех с крыши слетела в этот самый моментвыломанная доска и ударила в несчастного; она не убила его, задев лишь налету концом по шее, но поприще Андрея Антоновича кончилось, по крайней мереу нас; удар сбил его с ног, и он упал без памяти

Наступил наконец угрюмый, мрачный рассвет.....

- Ты не оставишь меня, - продолжал он почти с отчаянием, - мы уедем вместе,сегодня же, так ли? Так ли?- Ай, не жмите руку так больно! Куда нам ехать вместе сегодня же?Куда-нибудь опять "воскресать"? Нет, уж довольно проб... да и медленно дляменя; да и неспособна я; слишком для меня высоко. Если ехать, то в Москву,и там делать визиты и самим принимать - вот мой идеал, вы знаете; я от васне скрыла, еще в Швейцарии, какова я собою. Так как нам невозможно ехать вМоскву и делать визиты, потому что вы женаты, так и нечего о том говорить

- Лиза! Что же такое было вчера?- Было то, что было

- Это невозможно! Это жестоко!- Так что ж что жестоко, и снесите, коли жестоко

- Вы мстите мне за вчерашнюю фантазию.....

- Мучь меня, казни меня, срывай на мне злобу, - вскричал он в отчаянии. Ты имеешь полное право! Я знал, что я не люблю тебя и погубил тебя. Да, "яоставил мгновение за собой"; я имел надежду... давно уже... последнюю... Яне мог устоять против света, озарившего мое сердце, когда ты вчера вошла комне, сама, одна, первая. Я вдруг поверил... Я, может быть, верую еще итеперь

- За такую благородную откровенность отплачу вам тем же: не хочу я бытьвашею сердобольною сестрой. Пусть я, может быть, и в самом деле в сиделкипойду, если не сумею умереть кстати сегодня же; но хоть пойду, да не к вам,хотя и вы, конечно, всякого безногого и безрукого стоите.....

таком случае очень рад, что не забыл передать. Вот этакой-то всего опаснеена случай, если с ним револьвер, и наконец ночь, слякоть, естественнаяраздражительность, - потому что ведь каковы же его обстоятельства-то,ха-ха! Как вы думаете, зачем он сидит?

- Лизавету Николаевну, разумеется, ждет

- Во-от! Да с чего она к нему выйдет? И... в такой дождь... вот дурак-то!- Она сейчас к нему выйдет

- Эге! Вот известие! Стало быть... Но послушайте, ведь теперь совершенноизменились ее дела: к чему теперь ей Маврикий? Ведь вы свободный вдовец иможете завтра же на ней жениться? Она еще не знает, - предоставьте мне, и явам тотчас же вс¬ обделаю.....

убийц. Ступайте от меня, Лиза, - вымолвил Ставрогин и пошел в залу

Лиза закрыла лицо руками и пошла из дому. Петр Степанович бросился было занею, но тотчас воротился в залу

- Так вы так-то? Так вы так-то? Так вы ничего не боитесь? - накинулся он наСтаврогина в совершенном бешенстве, бормоча несвязно, почти слов не находя,с пеною у рта

Ставрогин стоял среди залы и не отвечал ни слова. Он захватил левою рукойслегка клок своих волос и потерянно улыбался. Петр Степанович сильно дернулего за рукав

- Пропали вы что ли? Так вы вот за что принялись? На всех донесете, а самив монастырь уйдете или к чорту.....