Школьная библиотека

Всеволодович человек, имеющий самые таинственные связи в самом таинственноммире, и что наверно здесь с каким-нибудь поручением

Странное было тогда здесь настроение умов. Особенно в дамском обществеобозначилось какое-то легкомыслие и нельзя сказать чтобы мало-по-малу. Какбы по ветру было пущено несколько чрезвычайно развязных понятий. Наступилочто-то развеселое, легкое, не скажу чтобы всегда приятное. В моде былнекоторый беспорядок умов. Потом, когда вс¬ кончилось, обвиняли ЮлиюМихайловну, ее круг и влияние; но вряд ли вс¬ произошло от одной толькоЮлии Михайловны.....

кощунство: за разбитым стеклом иконы нашли, говорят, утром живую мышь

Положительно известно теперь, четыре месяца спустя, что преступлениесовершено было каторжным Федькой, но почему-то прибавляют тут и участиеЛямшина. Тогда никто не говорил о Лямшине и совсем не подозревали его, атеперь все утверждают, что это он впустил тогда мышь. Помню, вс¬ нашеначальство немного потерялось. Народ толпился у места преступления с утра

Постоянно стояла толпа, хоть и не бог знает какая, но вс¬-таки человек восто. Одни приходили, другие уходили. Подходившие крестились, прикладывалиськ иконе; стали подавать, и явилось церковное блюдо, а у блюда монах, итолько к трем часам пополудни начальство догадалось, что можно народуприказать и не останавливаться толпой, а, помолившись, приложившись ипожертвовав, проходить мимо.....

кушанье - картофель в мундире с солью. Другого ничего и никогда не вкушал;пил только много чаю, которого был любителем. Около него сновало человекатри прислуги, содержавшейся от купца; один из слуг был во фраке, другойпохож на артельщика, третий на причетника. Был еще и мальчишка летшестнадцати, весьма резвый. Кроме прислуги присутствовал и почтенный седоймонах с кружкой, немного слишком полный. На одном из столов кипелогромнейший самовар, и стоял поднос чуть не с двумя дюжинами стаканов. Надругом столе, противоположном, помещались приношения: несколько голов ифунтиков сахару, фунта два чаю, пара вышитых туфлей, фуляровый платок,отрезок сукна, штука холста и пр.....

- На месте златницу оставили, - провозгласил монах, подымая с полуполуимпериал

- Вот кому! - ткнул пальцем на стотысячника купца Семен Яковлевич

Стотысячник не посмел отказаться и взял

- Злато к злату, - не утерпел монах от монастыря

- А этому в накладку, - указал вдруг Семен Яковлевич на МаврикияНиколаевича. Слуга налил чаю и поднес было ошибкой франту в пенсне

- Длинному, длинному, - поправил Семен Яковлевич

Маврикий Николаевич взял стакан, отдал военный полупоклон и начал пить. Незнаю почему все наши так и покатились со смеху

- Маврикий Николаевич! - обратилась к нему вдруг Лиза; - тот господин наколенях ушел, станьте на его место на колени

Маврикий Николаевич в недоумении посмотрел на нее

- Прошу вас, вы сделаете мне большое удовольствие.....

полных три тысячи. Довольно с вас в год? Кажется, не мало? В самыхэкстренных случаях я впрочем буду набавлять. Итак, возьмите деньги,пришлите мне моих людей и живите сами по себе, где хотите, в Петербурге, вМоскве, за границей, или здесь, только не у меня. Слышите?- Недавно так же настойчиво и так же быстро передано было мне из тех же устдругое требование, - медленно и с грустною отчетливостью проговорил СтепанТрофимович.- Я смирился и... плясал казачка вам в угоду. Oui, lacomparaison peut [ECIRC]tre permise. C'[EACUTE]tait comme un petit cozak duDon, qui sautait sur sa propre tombe.....

- Я и теперь его терпеть не могу за важничание, но я отдаю справедливость иего уму. Повторяю, я защищала вас изо всех сил, сколько могла. И к чемунепременно заявлять себя смешным и скучным? Напротив, выйдите на эстраду спочтенною улыбкой, как представитель прошедшего века, и расскажите трианекдота, со всем вашим остроумием, так, как вы только умеете иногдарассказать. Пусть вы старик, пусть вы отжившего века, пусть наконец отсталиот них; но вы сами с улыбкой в этом сознаетесь в предисловии, и все увидят,что вы милый, добрый, остроумный обломок... Одним словом, человек старойсоли и настолько передовой, что сам способен оценить во что следует вс¬безобразие иных понятии, которым до сих пор он следовал.....

других. Никто, никто из них не погибнет, она спасет их всех; она ихрассортирует; она так о них доложит; она поступит в видах высшейсправедливости, и даже может быть история и весь русский либерализмблагословят ее имя; а заговор вс¬-таки будет открыт. Все выгоды разом

Но вс¬-таки требовалось, чтобы хоть к празднику Андрей Антонович сталпосветлее. Надо было непременно его развеселить и успокоить. С этою целиюона командировала к нему Петра Степановича, в надежде повлиять на егоуныние каким-нибудь ему известным, успокоительным способом. Может быть дажекакими-нибудь сообщениями так сказать пряма из первых уст.....

- Знаю-с, и верю, что вы без намерения, но иной раз находишься вхлопотах... Садитесь же

Петр Степанович разлегся на диване и мигом поджал под себя ноги

III

- Это в каких же вы хлопотах; неужто эти пустяки? - кивнул он напрокламацию. - Я вам таких листков сколько угодно натаскаю, еще в Х-скойгубернии познакомился

- То-есть в то время, как вы там проживали?- Ну, разумеется, не в мое отсутствие. Еще она с виньеткой, топор наверхунарисован. Позвольте (он взял прокламацию); ну да, топор и тут; та самая,точнехонько

- Да, топор.....

- Но как же, однако, я могу угадать, если вы не решаетесь высказаться?- То-то вот и есть, вы всегда подкосите вот этою вашею логикой, чорт... ну,чорт... эта "светлая личность", этот "студент" - это Шатов... вот вам ивс¬!- Шатов? То-есть как это Шатов?- Шатов - это "студент", вот про которого здесь упоминается. Он здесьживет; бывший крепостной человек, ну, вот пощечину дал

- Знаю, знаю! - прищурился Лембке, - но, позвольте, в чем же собственно онобвиняется и о чем вы-то, главнейше, ходатайствуете?- Да спасти же его прошу, понимаете! Ведь я его восемь лет тому еще знал,ведь я ему другом может быть был, - выходил из себя Петр Степанович.....

- Ей? Да сохрани меня и помилуй! Э-эх, Андрей Антонович! Видите-с: яслишком ценю ее дружбу, и высоко уважаю... ну и там вс¬ это... но я непромахнусь. Я ей не противоречу, потому что ей противоречить, сами знаете,опасно. Я ей, может, и закинул словечко, потому что она это любит, но чтобя выдал ей, как вам теперь, имена, или там что-нибудь, э-эх, батюшка! Ведья почему обращаюсь теперь к вам? Потому что вы вс¬-таки мужчина, человексерьезный, с старинною твердою служебною опытностью. Вы видали виды. Вамкаждый шаг в таких делах, я думаю, наизусть известен еще с петербургскихпримеров.....