Школьная библиотека

только..

- Какой вздор! - отрезал инженер, весь вспыхнув, - как вы, Липутин,прибавляете! Никак я не видал жену Шатова; раз только издали, а вовсе неблизко... Шатова знаю. Зачем же вы прибавляете разные вещи?Он круто повернулся на диване, захватил свою шляпу, потом опять отложил и,снова усевшись попрежнему, с каким-то вызовом уставился своими чернымивспыхнувшими глазами на Степана Трофимовича. Я никак не мог понять такойстранной раздражительности

- Извините меня, - внушительно заметил Степан Трофимович, - я понимаю, чтоэто дело может быть деликатнейшим.....

говорю, а трезвый он и сам об этом прималчивает. Человек раздражительный и,как бы так сказать, военно-эстетический, но дурного только вкуса. Асестрица эта не только сумасшедшая, но даже хромоногая. Была будто быкем-то обольщена в своей чести, и за это вот господин Лебядкин, уже многиегоды, будто бы с обольстителя ежегодную дань берет, в вознаграждениеблагородной обиды, так по крайней мере из его болтовни выходит - апо-моему, пьяные только слова-с. Просто хвастается. Да и делается этогораздо дешевле. А что суммы у него есть, так это совершенно уж верно;полторы недели назад на босу ногу ходил, а теперь, сам видел, сотни вруках.....

психологический, чем просто странный. Вчера вечером, под влиянием разговорау Варвары Петровны (сами можете представить, какое впечатление на меняпроизвело), обратился я к Алексею Нилычу с отдаленным вопросом: вы, говорю,и за границей, и в Петербурге еще прежде знали Николая Всеволодовича; каквы, говорю, его находите относительно ума и способностей? Они и отвечаютэтак лаконически, по их манере, что, дескать, тонкого ума и со здравымсуждением, говорят, человек. А не заметили ли вы, в течение лет, говорю,некоторого, говорю, как бы уклонения идей, или особенного оборота мыслей,или некоторого, говорю, как бы так-сказать помешательства? Одним словом,повторяю вопрос самой Варвары Петровны.....

- Так что же вы? Да ведь и я с вами! - всполохнулся Липутин, вскочил ипобежал вслед за Алексеем Нилычем

VII

Степан Трофимович постоял с минуту в раздумьи, как-то не глядя посмотрел наменя, взял свою шляпу, палку и тихо пошел из комнаты. Я опять за ним, как идавеча. Выходя из ворот, он, заметив, что я провожаю его, сказал:- Ах да, вы можете служить свидетелем... de l'accident. Vous m'accompanerezn'est-ce pas?- Степан Трофимович, неужели вы опять туда? Подумайте, что может выйти?С жалкою и потерянною улыбкой, - улыбкой стыда и совершенного отчаяния, и вто же время какого-то странного восторга, прошептал он мне, на мигприостанавливаясь:- Не могу же я жениться на "чужих грехах"!Я только и ждал этого слова.....

побеждающее и привлекающее! Какое-то могущество сказывалось в горящемвзгляде ее темных глаз; она являлась "как победительница и чтобы победить"

Она казалась гордою, а иногда даже дерзкою; не знаю, удавалось ли ей бытьдоброю; но я знаю, что она ужасно хотела и мучилась тем, чтобы заставитьсебя быть несколько доброю. В этой натуре, конечно, было много прекрасныхстремлений и самых справедливых начинаний; но вс¬ в ней как бы вечно искалосвоего уровня и не находило его, вс¬ было в хаосе, в волнении, вбеспокойстве. Может быть, она уже со слишком строгими требованиямиотносилась к себе, никогда не находя в себе силы удовлетворить этимтребованиям

Она села на диван и оглядывала комнату

- Почему мне в эдакие минуты всегда становится грустно, разгадайте, ученыйчеловек? Я всю жизнь думала, что и бог знает, как буду рада, когда васувижу, и вс¬ припомню, и вот совсем как будто не рада, несмотря на то, чтовас люблю.....

Господин Кириллов, войдя, засветил свечу и из своего чемодана, стоявшего вуглу и еще не разобранного, достал конверт, сургуч и хрустальную печатку

- Запечатайте вашу записку и надпишите конверт

Я было возразил, что не надо, но он настоял. Надписав конверт, я взялфуражку

- А я думал, вы чаю, - сказал он, - я чай купил. Хотите?Я не отказался. Баба скоро внесла чай, то-есть большущий чайник горячейводы, маленький чайник с обильно заваренным чаем, две большие каменные,грубо разрисованные чашки, калач и целую глубокую тарелку колотого сахару

- Я чай люблю, - сказал он, - ночью, много; хожу и пью; до рассвета.....

- ...До перемены земли и человека физически. Будет богом человек ипеременится физически. И мир переменится, и дела переменятся, и мысли, ивсе чувства. Как вы думаете, переменится тогда человек физически?- Если будет вс¬ равно жить или не жить, то все убьют себя, и вот в чем,может быть, перемена будет

- Это все равно. Обман убьют. Всякий, кто хочет главной свободы, тот долженсметь убить себя. Кто смеет убить себя, тот тайну обмана узнал. Дальше нетсвободы; тут вс¬, а дальше нет ничего. Кто смеет убить себя, тот бог

Теперь всякий может сделать, что бога не будет и ничего не будет.....

- Друг мой, я теперь совершенно один. Enfin c'est ridicule. Представьте,что и там вс¬ это напичкано тайнами. Так на меня и накинулись об этих носахи ушах и еще о каких-то петербургских тайнах. Они ведь обе только здесь впервый раз проведали об этих здешних историях с Nicolas четыре года назад:"Вы тут были, вы видели, правда ли, что он сумасшедший?" И откуда эта идеявышла, не понимаю. Почему Прасковье непременно так хочется, чтобы Nicolasоказался сумасшедшим? Хочется этой женщине, хочется! Се Maurice, или, какего, Маврикий Николаевич, brave homme tout de m[ECIRC]me, но неужели в егопользу, и после того как сама же первая писала из Парижа к cette pauvreamie.....

стоило провидению вычеркнуть из календаря хоть одно воскресенье, ну хотьдля того, чтобы доказать атеисту свое могущество et que tout soit dit! О,как я любил ее! двадцать лет, все двадцать лет, и никогда-то она непонимала меня!- Но про кого вы говорите; и я вас не понимаю! - спросил я с удивлением

- Vingt ans! И ни разу не поняла меня, о это жестоко! И неужели она думает,что я женюсь из страха, из нужды? О позор! тетя, т¬тя, я для тебя!.. О,пусть узнает она, эта т¬тя, что она единственная женщина, которую я обожалдвадцать лет! Она должна узнать это, иначе не будет, иначе только силойпотащат меня под этот се qu'on appelle le венец!Я в первый раз слышал это признание и так энергически высказанное.....

сообщается о множестве происшествий. Год отходит, газеты повсеместноскладываются в шкапы, или сорятся, рвутся, идут на обертки и колпаки

Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памятипублики, но потом с годами забываются. Многие желали бы потом справиться,но какой же труд разыскивать в этом море листов, часто не зная ни дня, ниместа, ни даже года случившегося происшествия? А между тем если бысовокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному плану ипо известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам ичислам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всюхарактеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактовпубликуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся

- Вместо множества листов выйдет несколько толстых книг, вот и вс¬, заметил Шатов

Но Лизавета Николаевна горячо отстаивала свой замысел, несмотря натрудность и неумелость высказаться.....