Школьная библиотека

она, перерыв мои книги, расспросив о том, что я читаю, и найдя, что я невышла еще из детских сочинении для двенадцатилетнего возраста, как будтовдруг испугалась. Я догадалась, в чем дело, и следила за нею внимательно. Целые две недели она как будто приготовляла меня, испытывала меня, разузнавала степень моего развития и степень моих потребностей. Наконец она решилась начать, и на столе нашем явился "Ивангое" ВальтераСкотта, которого я уже давно прочитала, и по крайней мере раза три. Сначала она с робким ожиданием следила за моими впечатлениями, как будтовзвешивала их, словно боялась за них; наконец эта натянутость между нами, которая была мне слишком приметна, исчезла; мы воспламенились обе, ия так рада, так рада была, что могла уже перед ней не скрываться! Когдамы кончали роман, она была от меня в восторге.....

Припоминаю, что я именно закрыла книгу, чтоб потом раскрыть наудачуи, загадав о моем будущем, прочесть выпавшую мне страницу. Но, раскрывее, я увидела исписанный лист почтовой бумаги, сложенный вчетверо и такприплюснутый, так слежавшийся, как будто уже он несколько лет был заложен в книгу и забыт в ней. С крайним любопытством начала я осматриватьсвою находку. Это было письмо, без адреса, с подписью двух начальныхбукв С.О. Мое внимание удвоилось; я развернула чуть не слипшуюся бумагу,которая от долгого лежания между страницами оставила на них во весь размер свой светлое место.....

твоего покоя. Так требуют, и ты никогда, никогда меня не увидишь! Такнужно, так суждено! Мне слишком много было дано; судьба ошиблась; теперьона поправляет ошибку и все отнимает назад. Мы сошлись, узнали друг друга, и вот расходимся до другого свидания! Где оно будет, когда оно будет? О, скажи мне, родная моя, где мы встретимся, где найти мне тебя,как узнать мне тебя, узнаешь ли ты меня тогда? Вся душа моя полна тобою

О, за что же, за что это нам? Зачем расстаемся мы? Научи - ведь я не понимаю, не пойму этого, никак не пойму - научи, как разорвать жизнь пополам, как вырвать сердце из груди и быть без него? О, как я вспомню, чтоболее никогда тебя не увижу, никогда, никогда!.....

прежде помещался письмоводитель Петра Александровича, работал теперькаждое утро, и часто по вечерам за полночь, новый приезжий. Часто онизапирались в кабинете Петра Александровича и работали вместе. Однажды,после обеда, Александра Михайловна попросила меня сходить в кабинет мужаи спросить его, будет ли он с нами пить чай. Не найдя никого в кабинетеи полагая, что Петр Александрович скоро войдет, я остановилась ждать. Настене висел его портрет. Помню, что я вдруг вздрогнула, увидев этотпортрет, и с непонятным мне самой волнением начала пристально его рассматривать.....

кончить и разделаться со всем поскорее. Тысячу раз я давала себе словобыть благоразумнее, и тысячу раз страх за себя овладевал мною. Ячувствовала, что ненавидела мужа Александры Михайловны, и в то же времябыла в отчаянии за себя. В этот раз, от беспрерывного волнения, я сделалась серьезно нездоровой и уже никак не могла совладать с собою. Мнестало досадно на всех; я все утро просидела у себя и даже не пошла кАлександре Михайловне. Она пришла сама. Взглянув на меня, она чуть невскрикнула. Я была так бледна, что, посмотрев в зеркало, сама себя испугалась.....

краснеть, как вы думаете?

Эта фраза была так понятна для меня, сказана с такой ожесточенной,язвительной насмешкой, что я вскрикнула от ужаса и бросилась к Александре Михайловне. Изумление, боль, укор и ужас изображались на смертельнопобледневшем лице ее. Я взглянула на Петра Александровича, сложив с умоляющим видом руки. Казалось, он сам спохватился; но бешенство, вырвавшееу него эту фразу, еще не прошло. Однако ж, заметив безмолвную мольбумою, он смутился. Мой жест говорил ясно, что я про многое знаю из того,что между ними до сих пор было тайной, и что я хорошо поняла слова его

- Аннета, идите к себе, - повторила Александра Михайловна слабым, нотвердым голосом, встав со стула, - мне очень нужно говорить с ПетромАлександровичем.....

улыбка блестела на губах ее и краска все более и более вступала ей в лицо. - Полно об этом; я ведь все шучу

Сердце мое сжималось все больнее и больнее

- Только послушай, ты их будешь любить, когда я умру, - да? - прибавила она серьезно и опять как будто с таинственным видом, - так, как быродных детей своих любила. - да? Припомни: я тебя всегда за родную считала и от своих не рознила

- Да, да, - отвечала я, не зная, что говорю, и задыхаясь от слез исмущения

Горячий поцелуй зажегся на руке моей, прежде чем я успела отнять ее

Изумление сковало мне язык

"Что с ней? что она думает? что вчера у них было такое?" - пронеслосьв моей голове

Через минуту она стала жаловаться на усталость

- Я уже давно больна, только не хотела пугать вас обоих, - сказалаона.....

лучше вс° на свете, чем этот последний удар в ее сердце", - и я бросилась назад. Но уж было поздно: он стоял подле меня

- Куда хотите пойдемте, - только не здесь, не здесь! - шепнула я,схватив его руку. - Пощадите ее! Я приду опять в библиотеку или... кудахотите! Вы убьете ее!

- Это вы убьете ее! - отвечал он, отстраняя меня

Все надежды мои исчезли. Я чувствовала, что ему именно хотелось перенесть всю сцену к Александре Михайловне

- Ради бога! - говорила я, удерживая его всеми силами

Но в это мгновение поднялась портьера, и Александра Михайловна очутилась перед нами.....

Но я не утерпела и взглянула на Петра Александровича. Он смеялся,выслушав, как я дала слово. Я вспыхнула, и мое смущение не укрылось отбедной Александры Михайловны. Подавляющая, мучительная тоска отразиласьна лице ее

- Довольно, - сказала она грустно. - Я вам верю. Я не могу вам не верить

- Я думаю, что такого признания достаточно, - проговорил Петр Александрович. - Вы слыхали? Что прикажете думать?

Александра Михайловна не отвечала. Сцена становилась все тягостнее итягостнее

- Я завтра же пересмотрю все книги, - продолжал Петр Александрович.....

- Да! - отвечала я, задыхаясь от волнения

- Это письмо от вашего любовника?

- Да! - отвечала я

- С которым вы и теперь имеете связь?

- Да, да,да! - говорила я, уже не помня себя, отвечая утвердительнона все вопросы, чтоб добиться конца нашей муке

- Вы слышали ее. Ну, что вы теперь скажете? Поверьте, доброе, слишкомдоверчивое сердце, - прибавил он, взяв руку жены, - поверьте мне и разуверьтесь во всем, что породило больное воображение ваше. Вы видите теперь, кто такая эта... девица. Я хотел только поставить невозможностьрядом с подозрениями вашими.....