Школьная библиотека

- Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какаястранная, ужасная судьба, что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей неотказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил... Да что ж он не едет? Ондобр, он сам не знает, как он добр. Ах, боже мой, какая тоска! Дайте мнепоскорее, поскорее воды! Ах, это ей, девочке моей, будет вредно! Ну, хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет,ему больно будет видеть ее. Отдайте ее

- Анна Аркадьевна, он приехал. Вот он!- говорила акушерка, стараясьобратить на Алексея Александровича ее внимание

- Ах, какой вздор!- продолжала Анна, не видя мужа.....

вого человека в том, что если он устал и хочет спать, то сейчас же изаснет. И действительно, в то же мгновение в голове стало путаться, и онстал проваливаться в пропасть забвения. Волны моря бессознательной жизнистали уже сходиться над его головой, как вдруг, - точно сильнейший зарядэлектричества был разряжен в него, - он вздрогнул так, что всем теломподпрыгнул на пружинах дивана и, упершись руками, с испугом вскочил наколени. Глаза его были широко открыты, как будто он никогда не спал. Тяжесть головы и вялость членов, которые он испытывал за минуту, вдруг исчезли

"Вы можете затоптать в грязь", - слышал он слова Алексея Александровича и видел его пред собой, и видел с горячечным румянцем и блестящимиглазами лицо Анны, с нежностью и любовью смотрящее не на него, а наАлексея Александровича; он видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, когда Алексей Александрович отнял ему от лица руки.....

потому, что он вообще не любил ее, было неприятно Алексею Александровичу, и он пошел прямо в детскую. В первой детской Сережа, лежа грудью настоле и положив ноги на стул, рисовал что-то, весело приговаривая. Англичанка, заменившая во время болезни Анны француженку, с вязаньемминьярдиз сидевшая подле мальчика, поспешно встала, присела и дернулаСережу

Алексей Александрович погладил рукой по волосам сына, ответил на вопрос гувернантки о здоровье жены и спросил о том, что сказал доктор оbaby

- Доктор сказал, что ничего опасного нет, и прописал ванны, сударь

- Но она все страдает, - сказал Алексей Александрович, прислушиваясь ккрику ребенка в соседней комнате

- Я думаю, что кормилица не годится, сударь, - решительно сказала англичанка

- Отчего вы думаете? - останавливаясь, спросил он

- Так было у графини Поль, сударь.....

шивается в самые трудные семейные дела. В особенности она..

- Я ничему не верю, что об ней говорят, - быстро сказала Анна, - язнаю, что она меня искренно любит

Алексей Александрович вздохнул и помолчал. Она тревожно играла кистямихалата, взглядывая на него с тем мучительным чувством физического отвращения к нему, за которое она упрекала себя, но которого не могла преодолеть. Она теперь желала только одного - быть избавленною от его постылого присутствия

- А я сейчас послал за доктором, - сказал Алексей Александрович

- Я здорова; зачем мне доктора? - Нет, маленькая кричит, и, говорят, у кормилицы молока мало

- Для чего же ты не позволил мне кормить, когда я умоляла об этом? Всеравно (Алексей Александрович понял, что значило это "все равно"), онаребенок, и его уморят.....

женою

- Я не мешаю тебе? - сказал Степан Аркадьич, при виде зятя вдруг испытывая непривычное ему чувство смущения. Чтобы скрыть это смущение, ондостал только что купленную с новым способом открывания папиросницу и,понюхав кожу, достал папироску

- Нет. Тебе нужно что-нибудь? - неохотно отвечал Алексей Александрович

- Да, мне хотелось... мне нужно по... да, нужно поговорить, - сказалСтепан Аркадьич, с удивлением чувствуя непривычную робость

Чувство это было так неожиданно и странно, что Степан Аркадьич не поверил, что это был голос совести, говоривший ему, что дурно то, что онбыл намерен делать.....

дней он находился между жизнью и смертью. Когда в первый раз он был всостоянии говорить, одна Варя, жена брата, была в его комнате

- Варя!- сказал он, строго глядя на нее, - я выстрелил в себя нечаянно. И, пожалуйста, никогда не говори про это и так скажи всем. А то этослишком глупо! Не отвечая на его слова, Варя нагнулась над ним и с радостной улыбкойпосмотрела ему в лицо. Глаза были светлые, не лихорадочные, но выражениеих было строгое

- Ну, слава богу!- сказала она. - Не больно тебе? - Немного здесь. - Он указал на грудь

- Так дай я перевяжу тебе

Он, молча сжав свои широкие скулы, смотрел на нее, пока она перевязывала его.....

Степан Аркадьич устроил и это. И Левин стал говеть. Для Левина, какдля человека неверующего и вместе с тем уважающего верования других людей, присутствие и участие во всяких церковных обрядах было очень тяжело. Теперь, в том чувствительном ко всему, размягченном состоянии духа,в котором он находился, эта необходимость притворяться была Левину нетолько тяжела, но показалась совершенно невозможна. Теперь, в состояниисвоей славы, своего цветения, он должен будет или лгать, или кощунствовать. Он чувствовал себя не в состоянии делать ни того, ни другого.....

В день свадьбы Левин, по обычаю (на исполнении всех обычаев строгонастаивали княгиня и Дарья Александровна), не видал своей невесты и обедал у себя в гостинице со случайно собравшимися к нему тремя холостяками: Сергей Иванович, Катавасов, товарищ по университету, теперь профессор естественных наук, которого, встретив на улице, Левин затащил к себе, и Чириков, шафер, московский мировой судья, товарищ Левина по медвежьей охоте. Обед был очень веселый. Сергей Иванович был в самом хорошем расположении духа и забавлялся оригинальностью Катавасова.....

чески-торжественную позу рядом с женою, взял образ и, велев Левину кланяться в землю, благословил его с доброю и насмешливою улыбкой и поцеловал его троекратно; то же сделала и Дарья Александровна и тотчас же заспешила ехать и опять запуталась в предначертаниях движения экипажей

- Ну, так вот что мы сделаем: ты поезжай в нашей карете за ним, а Сергей Иванович уже если бы был так добр заехать, а потом послать

- Что же, я очень рад

- А мы сейчас с ним приедем. Вещи отправлены? - сказал Степан Аркадьич

- Отправлены, - отвечал Левин и велел Кузьме подавать одеваться

III Толпа народа, в особенности женщин, окружала освещенную для свадьбыцерковь.....

ческие руки из-под тяжелой серебряной с золотым крестом на спине ризы,перебирал что-то у аналоя

Степан Аркадьич осторожно подошел к нему, пошептал что-то и, подмигнувЛевину, зашел опять назад

Священник зажег две украшенные цветами свечи, держа их боком в левойруке, так что воск капал с них медленно, и повернулся лицом к новоневестным. Священник был тот же самый, который исповедовал Левина. Он посмотрел усталым и грустным взглядом на жениха и невесту, вздохнул и, выпростав из-под ризы правую руку, благословил ею жениха и так же, но с оттенком осторожной нежности, наложил сложенные персты на склоненную голову Кити.....