Школьная библиотека

пожалуйста", - да до седьмого поту конторщика бы довел, так что он меня какс рук-то сбыть уж не знал бы! Кончил бы все наконец, пошел, двери быотворил - да нет, извините, опять воротился, спросить о чем-нибудь,объяснение какое-нибудь получить, - вот я бы как сделал!

- Фу, какие вы страшные вещи говорите! - сказал, смеясь, Заметов. Только все это один разговор, а на деле, наверно споткнулись бы. Тут, я вамскажу, по-моему, не только нам с вами, даже натертому, отчаянному человекуза себя поручиться нельзя. Да чего ходить - вот пример: в нашей-то частистаруху убили.....

вылить, а кончил в исступлении и задыхаясь, как давеча с Лужиным

Разумихин постоял, подумал и выпустил его руку

- Убирайся же к черту! - сказал он тихо и почти задумчиво. - Стой! заревел он внезапно, когда Раскольников тронулся было с места, - слушайменя. Объявляю тебе, что все вы, до единого болтунишки и фанфаронишки!Заведется у вас страданьице - вы с ним как курица с яйцом носитесь! Даже итут воруете чужих авторов. Ни признака жизни в вас самостоятельной! Изспермацетной мази вы сделаны, а вместо крови сыворотка! Никому-то из вас яне верю! Первое дело у вас, во всех обстоятельствах - как бы на человека непоходить! Сто-о-ой! - крикнул он с удвоенным бешенством, заметив, чтоРаскольников опять трогается уходить, - слушай до конца! Ты знаешь, у менясегодня собираются на новоселье, может быть уж и пришли теперь, да я тамдядю оставил, - забегал сейчас, - принимать приходящих.....

поднялся по последним ступенькам и вошел в квартиру

Ее тоже отделывали заново; в ней были работники; это его как будтопоразило. Ему представлялось почему-то, что он все встретит точно так же,как оставил тогда, даже, может быть трупы на тех же местах на полу. Атеперь: голые стены, никакой мебели; странно как-то! Он прошел к окну и селна подоконник

Всего было двое работников, оба молодые парня, один постарше, а другойгораздо моложе. Они оклеивали стены новыми обоями, белыми, с лиловымицветочками, вместо прежних желтых, истрепанных и истасканных.....

- Выжига! - крикнула баба

- Да чего с ним толковать, - крикнул другой дворник, огромный мужик, вармяке на распашку и с ключами за поясом. - Пшол!.. И впрямь выжига..

Пшол!

И, схватив за плечо Раскольникова, он бросил его на улицу. Тоткувыркнулся было, но не упал, выправился, молча посмотрел на всех зрителейи пошел далее

- Чуден человек, - проговорил работник

- Чуден нынче стал народ, - сказала баба

- А все бы свести в контору, - прибавил мещанин

- Нечего связываться, - решил большой дворник.....

- Раздавили на улице! Пьяного! - крикнул кто-то из сеней

Катерина Ивановна стояла вся бледная и трудно дышала. Детиперепугались. Маленькая Лидочка вскрикнула, бросилась к Поленьке, обхватилаее и вся затряслась

Уложив Мармеладова, Раскольников бросился к Катерине Ивановне:

- Ради бога, успокойтесь не пугайтесь! - говорил он скороговоркой, онпереходил улицу, его раздавила коляска, не беспокойтесь, он очнется, явелел сюда нести... я у вас был, помните... Он очнется, я заплачу!

- Добился! - отчаянно вскрикнула Катерина Ивановна и бросилась к мужу

Раскольников скоро заметил, что эта женщина не из тех, которые тотчасже падают в обмороки.....

Вошел доктор, аккуратный старичок, немец, озираясь с недоверчивымвидом; подошел к больному, взял пульс, внимательно ощупал голову и, спомощию Катерины Ивановны, отстегнул всю смоченную кровью рубашку и обнажилгрудь больного. Вся грудь была исковеркана, измята и истерзана; несколькоребер с правой стороны изломано. С левой стороны, на самом сердце, былозловещее, большое, желтовато-черное пятно, жестокий удар копытом. Докторнахмурился. Полицейский рассказал ему, что раздавленного захватило в колесои тащило, вертя, шагов тридцать по мостовой

- Удивительно, как он еще очнулся, - шепнул потихоньку докторРаскольникову

- Что вы скажете? - спросил тот

- Сейчас умрет

- Неужели никакой надежды?

- Ни малейшей! При последнем издыхании.....

ну, что теперь делать! Чем я похороню его! А чем их-то, их-то завтра чемнакормлю?

Раскольников подошел к Катерине Ивановне

- Катерина Ивановна, - начал он ей, - на прошлой неделе ваш покойныймуж рассказал мне всю свою жизнь и все обстоятельства... Будьте уверены,что он говорил об вас с восторженным уважением. С этого вечера, когда яузнал, как он всем вам был предан и как особенно вас, Катерина Ивановна,уважал и любил, несмотря на свою несчастную слабость, с этого вечера мы истали друзьями... Позвольте же мне теперь... способствовать.....

этот раз что-то было заметно

- Слушай, - поспешил Раскольников, - я пришел только сказать, что тызаклад выиграл и что действительно никто не знает, что с ним можетслучиться. Войти же я не могу: я так слаб, что сейчас упаду. И потомуздравствуй и прощай! А завтра ко мне приходи..

- Знаешь что, провожу я тебя домой! Уж когда ты сам говоришь, чтослаб, то..

- А гости? Кто этот курчавый, вот что сейчас сюда заглянул?

- Этот? А черт его знает! Дядин знакомый, должно быть, а может, и сампришел... С ними я оставлю дядю; это драгоценнейший человек; жаль, что тыне можешь теперь познакомиться.....

диване

- Ничего, ничего! - кричал он матери и сестре, - это обморок, этодрянь! Сейчас только доктор сказал, что ему гораздо лучше, что онсовершенно здоров! Воды! Ну, вот уж он и приходит в себя, ну, вот иочнулся!.

И схватив за руку Дунечку так, что чуть не вывернул ей руки, онпригнул ее посмотреть на то, что "вот уж он и очнулся". И мать и сестрасмотрели на Разумихина как на провидение, с умилением и благодарностью; ониуже слышали от Настасьи, чем был для их Роди, во все время болезни, этот"расторопный молодой человек", как назвала его, в тот же вечер, в интимномразговоре с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I

Раскольников приподнялся и сел на диване

Он слабо махнул Разумихину, чтобы прекратить целый поток егобессвязных и горячих утешений, обращенных к матери и сестре, взял их обеихза руки и минуты две молча всматривался то в ту, то в другую.....

встревоженная мыслию о своем Роде, хоть и чувствовала, что молодой человекочень уж эксцентричен и слишком уж больно жмет ей руку, но так как в то жевремя он был для нее провидение, то и не хотела замечать всех этихэксцентрических подробностей. Но, несмотря на ту же тревогу, АвдотьяРомановна хоть и не пугливого была характера, но с изумлением и почти дажес испугом встречала сверкающие диким огнем взгляды друга своего брата, итолько беспредельная доверенность, внушенная рассказами Настасьи об этомстранном человеке, удержала ее от покушения убежать от него и утащить засобою свою мать.....