Школьная библиотека

ташка. Наташка вернулась - и встречена была совершенно равнодушно. Но небыли ли слезы барышни слезами горького разочарования? У Наташки дрогнулосердце, когда она сообразила все это. Она вышла в коридор, села на рундук и опять заплакала.

- Что ж, лучше тебе? - спросила барышня, когда она вошла к ней потомс опухшими глазами.

- Лучше-с, - шепотом сказала Наташка, хотя от лекарств у нее замиралосердце и кружилась голова, и, подойдя, горячо поцеловала руку барышни.

И долго после того ходила с опущенными ресницами, боясь поднять их набарышню, умиленная жалостью к ней.....

VIII

У нее ноги отнялись от радости, когда, выскочив на порог наканунеПетрова дня, поняла она, что Бодуля - за нею, когда увидала она запыленную, растрепанную суходолвскую телегу, увидала рваную шапку на лохматойголове Бодули, его выцветшую на солнце путаную бороду, его лицо, усталоеи возбужденное, до времени состарившееся и безобразное, даже непонятноекакое-то в убожестве и несоразмерности черт, увидала знакомого кобеля,тоже лохматого, имеющего какое-то сходство не только с Бодулей, но совсем Суходолом, - мутно-серого на спине, а спереди, с груди, с густо-опушенной шеи, точно прокопченного темным дымом курной избы.....

потом всю жизнь свою, до гробовой доски, поминала его за упокой. Но барышня была ей уже ближе всех. И барышня все больше заражала ее своимистрахами, ожиданиями бед - и тем, что держала она в тайне.

Лето же было знойное, пыльное, ветреное, с каждодневными грозами. Понароду бродили темные, тревожные слухи - о какой-то новой войне, о каких-то бунтах и пожарах. Одни говорили, что вот-вот отойдут все мужикина волю, другие, что, напротив, будут с осени забривать в солдаты всехмужиков поголовно. И, как водится, появились в несметном количестве бродяги, дурачки, монахи.....

назад и чувствуя, что совсем губит себя колдовскими заклинаниями. - Тамлежит сучнища, серая рунища...

И лишь только сказала эти первобытно-грозные слова, как увидала,обернувшись, Юшку, с поднятыми плечами стоявшего в двух шагах от нее

Озарилось лицо его молнией - бледное, с черными кругами глаз. Неслышноподбежал он к ней, быстро обхватил ее длинными руками за талию - и, сдавив, одним махом кинул сперва на колени, потом навзничь, на холодный полприхожей...

Пришел к ней Юшка и на следующую ночь. Ходил и еще много ночей, - иона, теряя сознание от ужаса и отвращения, покорно отдавалась ему: и думать не смела она ни противиться, ни просить защиты у господ, у дворни,как не смела противиться барышня дьяволу, по ночам наслаждавшемуся ею,как, говорят, не смела противиться даже сама бабушка, властная красавица, своему дворовому Ткачу, отчаянному негодяю и вору, сосланному, вконце концов, в Сибирь, на поселение.....

Содержание

Тень птицы

Море богов

Дельта

Свет Зодиака

Иудея

Камень

Шеол

Пустыня дьявола

Страна содомская

Храм Солнца

Геннисарет

ТЕНЬ ПТИЦЫ

I

Второй день в пустынном Черном море. Начало апреля, с утра свежо иоблачно. Воздух прозрачен, краски несколько дики

Стая краснолапых чаек долго провожала нас вчера, долго плыла на тугихострых крыльях, косясь на длинный малахитовый след за кормою. Низкие,плоские берега Новороссии скрылись вчера еще в полдень.....

восклицавшие перед смертью, подобно Абд-эль-Кадеру, молившемуся в оградеМеккского храма:

- Господи, воскреси меня в день общего восстания слепым, дабы не стыдился я пред лицом праведных!

Были шитые золотом одежды, кривые ятаганы бесценной стали, тюрбаны избагдадских шалей... Но давно уже

Паук заткал паутиной царские входы,

И ночная сова кричит на башне Афразиаба..

Через полчаса пароход снова левиафаном потянулся по извивам Босфора ипошли кругом зеленые холмистые побережья в цветущих садах и могильныхкипарисовых рощах, в парках, мраморных дворцах и виллах, в развалинахкрепостей и деревянных турецких домишках, тесными уступами нагроможденных среди развалин и зелени.....

цов газет, сладкие тенора греческих кондитеров, хлопают бичами худыечерномазые извозчики в фесках и пыльных пиджаках. И по всем лицам и разноцветным одеждам то и дело легкими гигантскими взмахами проходят светлые столпы прожекторов: один за другим бегут шумные колесные пакеботы,переполненные народом, с загородных гуляний..

IV

Ночь я провожу в одном из афонских подворий, близ набережной Галаты

Поздним вечером покидаю я набережную и вхожу в узкие проходы междувысокими домами

Окна верхних этажей еще светят, но лавки и склады нижних давно заперты, и в проходах мрак: только бродят кое-где, низко над мостовою, фонарики нищих, выбирающих из уличного сора корки хлеба, окурки, жестянки,бутылки из-под оливкового масла.....

лопических каменных подпорок и пристроек, над которыми, в каменномкольце окон, царит одно из чудес земли - древне-приземистый, первобытно-простой, огромный и единственный на земле по легкости полушар-купол

И четыре стража этой грубой громады, скрывающей в недрах своих сокровищаискусства и роскоши, четыре белых минарета исполинскими копьями возносятся по углам ее в синюю глубину неба

- Где вход? - говорю я

Я опять не сразу нашел бы его, но Герасим уже идет в какой-тоузенький переулок, где на солнце пахнет сухими нечистотами, потом поворачивает в другой и по отлогому спуску, мощенному камнем, мы подходим кбоковому порталу, завешенному тяжкой завесой из буйволовьк кож

Дико это, первобытно, но как хорошо! Нравится мне и обычай надевать,входя, туфли: так когда-то у входа в святилище оставляли пыльные сандалии.....

скутарийскими холмами, "при слиянии водных путей и путей караванных". Новосточный поэт сказал не хуже: "Здесь пала тень Птицы Хумай"

В двух шагах от меня, возле этой башни, еще и доныне совершаются мучительно-сладостные мистерии Кружащихся Дервишей

Их монастырь затерялся теперь среди высоких европейских домов. Несколько лет тому назад, в один из таких же жарких весенних дней, Герасимпривел меня к его старой каменной ограде, и мы вошли, вместе с другими"франками", в небольшой каменный двор

Помню фонтан и старое зеленое дерево посреди его, направо - гробницышейхов-настоятелей, налево - кельи в ветхом деревянном доме под черепицей, а против входа - деревянную мечеть

Мы отдали несколько мелких монет, и нас впустили в восьмигранный высокий зал, обведенный с трех сторон хорами и украшенный только сурамиКорана

На хорах, над входом, поместились музыканты с длинными флейтами и барабанами, по бокам - зрители

Когда наступила тишина, вошел шейх-настоятель, а за ним десятка двадервишей - все босые, в коричневых мантиях, в войлочных черепенниках, сопущенными ресницами, с руками, смирно сложенными на груди

Шейх сел у стены против входа, разделившиеся дервиши - по сторонам,друг против друга

Шейх, медленно повышая жалобный, строгий и печальный голос, начал молитву, флейты внезапно подхватили ее на верхней страстной ноте - и в тотже миг, столь же внезапно и страстно, дервиши ударили ладонями в пол скриком во славу Бога, откинулись назад - и снова ударили

И вдруг все замерли, встали - и, сложив на груди руки, двинулисьгуськом за шейхом вокруг зала, обертываясь и низко кланяясь друг другувозле его места

Кончив же поклоны, быстро скинули мантии, остались в белых юбках ибелых кофтах с длинными широкими рукавами - и закружились в танце:взвизгнула флейта, бухнул барабан - и дервиши стали подбегать с поклономк шейху, как мяч, отпрядывать от него и, раскинув руки, волчком пускаться по залу

И скоро весь зал наполнился белыми вихрями с раскинутыми руками ираздувшимися в колокол юбками

И по мере того как все выше и выше поднимались голоса флейт, жалобнаяпечаль которых уже перешла в упоение этой печалью, все быстрее неслисьпо залу белые кресты-вихри, все бледнее становились лица, склонявшиесянабок, все туже надувались юбки и все крепче топал ногою шейх: приближалось страшное и сладчайшее "исчезновение в Боге и вечности".....

дышле. Яркая лента неба льется над коридором улицы с белой мостовой изапыленными кипарисами, вытянувшимися между домами. Даже и в теничувствуешь и видишь, как прозрачен сухой жаркий воздух. Спущены зеленыежалюзи на окнах, спущены маркизы над витринами. Быстро выезжаем, миновавплощадь, королевский дворец и предместье, на меловое шоссе, - и этотхолм пелазгов с руинами храмов поражает меня своей золотистой желтизнойи наготой. Громадная подкова гор, громадная долина, а среди долины одиноко высится желто-каменный пик холма, воедино слитый двадцатипятивековой древностью с голым остовом Акрополя, - останками стен, колоннад ипорталов.....