Школьная библиотека

- Так что же вы? Да ведь и я с вами! - всполохнулся Липутин, вскочил ипобежал вслед за Алексеем Нилычем

VII

Степан Трофимович постоял с минуту в раздумьи, как-то не глядя посмотрел наменя, взял свою шляпу, палку и тихо пошел из комнаты. Я опять за ним, как идавеча. Выходя из ворот, он, заметив, что я провожаю его, сказал:- Ах да, вы можете служить свидетелем... de l'accident. Vous m'accompanerezn'est-ce pas?- Степан Трофимович, неужели вы опять туда? Подумайте, что может выйти?С жалкою и потерянною улыбкой, - улыбкой стыда и совершенного отчаяния, и вто же время какого-то странного восторга, прошептал он мне, на мигприостанавливаясь:- Не могу же я жениться на "чужих грехах"!Я только и ждал этого слова.....

побеждающее и привлекающее! Какое-то могущество сказывалось в горящемвзгляде ее темных глаз; она являлась "как победительница и чтобы победить"

Она казалась гордою, а иногда даже дерзкою; не знаю, удавалось ли ей бытьдоброю; но я знаю, что она ужасно хотела и мучилась тем, чтобы заставитьсебя быть несколько доброю. В этой натуре, конечно, было много прекрасныхстремлений и самых справедливых начинаний; но вс¬ в ней как бы вечно искалосвоего уровня и не находило его, вс¬ было в хаосе, в волнении, вбеспокойстве. Может быть, она уже со слишком строгими требованиямиотносилась к себе, никогда не находя в себе силы удовлетворить этимтребованиям

Она села на диван и оглядывала комнату

- Почему мне в эдакие минуты всегда становится грустно, разгадайте, ученыйчеловек? Я всю жизнь думала, что и бог знает, как буду рада, когда васувижу, и вс¬ припомню, и вот совсем как будто не рада, несмотря на то, чтовас люблю.....

Господин Кириллов, войдя, засветил свечу и из своего чемодана, стоявшего вуглу и еще не разобранного, достал конверт, сургуч и хрустальную печатку

- Запечатайте вашу записку и надпишите конверт

Я было возразил, что не надо, но он настоял. Надписав конверт, я взялфуражку

- А я думал, вы чаю, - сказал он, - я чай купил. Хотите?Я не отказался. Баба скоро внесла чай, то-есть большущий чайник горячейводы, маленький чайник с обильно заваренным чаем, две большие каменные,грубо разрисованные чашки, калач и целую глубокую тарелку колотого сахару

- Я чай люблю, - сказал он, - ночью, много; хожу и пью; до рассвета.....

- ...До перемены земли и человека физически. Будет богом человек ипеременится физически. И мир переменится, и дела переменятся, и мысли, ивсе чувства. Как вы думаете, переменится тогда человек физически?- Если будет вс¬ равно жить или не жить, то все убьют себя, и вот в чем,может быть, перемена будет

- Это все равно. Обман убьют. Всякий, кто хочет главной свободы, тот долженсметь убить себя. Кто смеет убить себя, тот тайну обмана узнал. Дальше нетсвободы; тут вс¬, а дальше нет ничего. Кто смеет убить себя, тот бог

Теперь всякий может сделать, что бога не будет и ничего не будет.....

- Друг мой, я теперь совершенно один. Enfin c'est ridicule. Представьте,что и там вс¬ это напичкано тайнами. Так на меня и накинулись об этих носахи ушах и еще о каких-то петербургских тайнах. Они ведь обе только здесь впервый раз проведали об этих здешних историях с Nicolas четыре года назад:"Вы тут были, вы видели, правда ли, что он сумасшедший?" И откуда эта идеявышла, не понимаю. Почему Прасковье непременно так хочется, чтобы Nicolasоказался сумасшедшим? Хочется этой женщине, хочется! Се Maurice, или, какего, Маврикий Николаевич, brave homme tout de m[ECIRC]me, но неужели в егопользу, и после того как сама же первая писала из Парижа к cette pauvreamie.....

стоило провидению вычеркнуть из календаря хоть одно воскресенье, ну хотьдля того, чтобы доказать атеисту свое могущество et que tout soit dit! О,как я любил ее! двадцать лет, все двадцать лет, и никогда-то она непонимала меня!- Но про кого вы говорите; и я вас не понимаю! - спросил я с удивлением

- Vingt ans! И ни разу не поняла меня, о это жестоко! И неужели она думает,что я женюсь из страха, из нужды? О позор! тетя, т¬тя, я для тебя!.. О,пусть узнает она, эта т¬тя, что она единственная женщина, которую я обожалдвадцать лет! Она должна узнать это, иначе не будет, иначе только силойпотащат меня под этот се qu'on appelle le венец!Я в первый раз слышал это признание и так энергически высказанное.....

сообщается о множестве происшествий. Год отходит, газеты повсеместноскладываются в шкапы, или сорятся, рвутся, идут на обертки и колпаки

Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памятипублики, но потом с годами забываются. Многие желали бы потом справиться,но какой же труд разыскивать в этом море листов, часто не зная ни дня, ниместа, ни даже года случившегося происшествия? А между тем если бысовокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному плану ипо известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам ичислам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всюхарактеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактовпубликуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся

- Вместо множества листов выйдет несколько толстых книг, вот и вс¬, заметил Шатов

Но Лизавета Николаевна горячо отстаивала свой замысел, несмотря натрудность и неумелость высказаться.....

Смотрите как на стихи, но не более, ибо стихи вс¬-таки вздор и оправдываютто, что в прозе считается дерзостью. Может ли солнце рассердиться наинфузорию, если та сочинит ему из капли воды, где их множество, если вмикроскоп? Даже самый клуб человеколюбия к крупным скотам в Петербурге привысшем обществе, сострадая по праву собаке и лошади, презирает кроткуюинфузорию, не упоминая о ней вовсе, потому что не доросла. Не дорос и я

Мысль о браке показалась бы уморительною; но скоро буду иметь бывшие двестидуш чрез человеконенавистника, которого презирайте.....

никого; я глупо говорила с Шатовым... Я уверена, что вы совершенно честныйи, может быть, преданный мне человек, только устройте. У меня явилосьстрастное желание помочь ей во всем

- Вот что я сделаю, - подумал я капельку, - я пойду сам и сегодня наверно,наверно ее увижу! Я так сделаю, что увижу, даю вам честное слово; но только- позвольте мне ввериться Шатову

- Скажите ему, что у меня такое желание и что я больше ждать не могу, ночто я его сейчас не обманывала. Он может быть ушел потому, что он оченьчестный и ему не понравилось, что я как будто обманывала.....

свет", уже по тому одному, что дело прямо касалось Юлии Михайловны какродственницы Лизаветы Николаевны и ее покровительницы. И чего-чего ниболтали! Болтовне способствовала и таинственность обстановки: оба дома,были заперты наглухо; Лизавета Николаевна, как рассказывали, лежала в белойгорячке; то же утверждали и о Николае Всеволодовиче, с отвратительнымиподробностями о выбитом будто бы зубе и о распухшей от флюса щеке его

Говорили даже по уголкам, что у нас может быть будет убийство, чтоСтаврогин не таков, чтобы снести такую обиду, и убьет Шатова, нотаинственно, как в корсиканской вендетте.....