Школьная библиотека

- На месте златницу оставили, - провозгласил монах, подымая с полуполуимпериал

- Вот кому! - ткнул пальцем на стотысячника купца Семен Яковлевич

Стотысячник не посмел отказаться и взял

- Злато к злату, - не утерпел монах от монастыря

- А этому в накладку, - указал вдруг Семен Яковлевич на МаврикияНиколаевича. Слуга налил чаю и поднес было ошибкой франту в пенсне

- Длинному, длинному, - поправил Семен Яковлевич

Маврикий Николаевич взял стакан, отдал военный полупоклон и начал пить. Незнаю почему все наши так и покатились со смеху

- Маврикий Николаевич! - обратилась к нему вдруг Лиза; - тот господин наколенях ушел, станьте на его место на колени

Маврикий Николаевич в недоумении посмотрел на нее

- Прошу вас, вы сделаете мне большое удовольствие.....

полных три тысячи. Довольно с вас в год? Кажется, не мало? В самыхэкстренных случаях я впрочем буду набавлять. Итак, возьмите деньги,пришлите мне моих людей и живите сами по себе, где хотите, в Петербурге, вМоскве, за границей, или здесь, только не у меня. Слышите?- Недавно так же настойчиво и так же быстро передано было мне из тех же устдругое требование, - медленно и с грустною отчетливостью проговорил СтепанТрофимович.- Я смирился и... плясал казачка вам в угоду. Oui, lacomparaison peut [ECIRC]tre permise. C'[EACUTE]tait comme un petit cozak duDon, qui sautait sur sa propre tombe.....

- Я и теперь его терпеть не могу за важничание, но я отдаю справедливость иего уму. Повторяю, я защищала вас изо всех сил, сколько могла. И к чемунепременно заявлять себя смешным и скучным? Напротив, выйдите на эстраду спочтенною улыбкой, как представитель прошедшего века, и расскажите трианекдота, со всем вашим остроумием, так, как вы только умеете иногдарассказать. Пусть вы старик, пусть вы отжившего века, пусть наконец отсталиот них; но вы сами с улыбкой в этом сознаетесь в предисловии, и все увидят,что вы милый, добрый, остроумный обломок... Одним словом, человек старойсоли и настолько передовой, что сам способен оценить во что следует вс¬безобразие иных понятии, которым до сих пор он следовал.....

других. Никто, никто из них не погибнет, она спасет их всех; она ихрассортирует; она так о них доложит; она поступит в видах высшейсправедливости, и даже может быть история и весь русский либерализмблагословят ее имя; а заговор вс¬-таки будет открыт. Все выгоды разом

Но вс¬-таки требовалось, чтобы хоть к празднику Андрей Антонович сталпосветлее. Надо было непременно его развеселить и успокоить. С этою целиюона командировала к нему Петра Степановича, в надежде повлиять на егоуныние каким-нибудь ему известным, успокоительным способом. Может быть дажекакими-нибудь сообщениями так сказать пряма из первых уст.....

- Знаю-с, и верю, что вы без намерения, но иной раз находишься вхлопотах... Садитесь же

Петр Степанович разлегся на диване и мигом поджал под себя ноги

III

- Это в каких же вы хлопотах; неужто эти пустяки? - кивнул он напрокламацию. - Я вам таких листков сколько угодно натаскаю, еще в Х-скойгубернии познакомился

- То-есть в то время, как вы там проживали?- Ну, разумеется, не в мое отсутствие. Еще она с виньеткой, топор наверхунарисован. Позвольте (он взял прокламацию); ну да, топор и тут; та самая,точнехонько

- Да, топор.....

- Но как же, однако, я могу угадать, если вы не решаетесь высказаться?- То-то вот и есть, вы всегда подкосите вот этою вашею логикой, чорт... ну,чорт... эта "светлая личность", этот "студент" - это Шатов... вот вам ивс¬!- Шатов? То-есть как это Шатов?- Шатов - это "студент", вот про которого здесь упоминается. Он здесьживет; бывший крепостной человек, ну, вот пощечину дал

- Знаю, знаю! - прищурился Лембке, - но, позвольте, в чем же собственно онобвиняется и о чем вы-то, главнейше, ходатайствуете?- Да спасти же его прошу, понимаете! Ведь я его восемь лет тому еще знал,ведь я ему другом может быть был, - выходил из себя Петр Степанович.....

- Ей? Да сохрани меня и помилуй! Э-эх, Андрей Антонович! Видите-с: яслишком ценю ее дружбу, и высоко уважаю... ну и там вс¬ это... но я непромахнусь. Я ей не противоречу, потому что ей противоречить, сами знаете,опасно. Я ей, может, и закинул словечко, потому что она это любит, но чтобя выдал ей, как вам теперь, имена, или там что-нибудь, э-эх, батюшка! Ведья почему обращаюсь теперь к вам? Потому что вы вс¬-таки мужчина, человексерьезный, с старинною твердою служебною опытностью. Вы видали виды. Вамкаждый шаг в таких делах, я думаю, наизусть известен еще с петербургскихпримеров.....

- Ну уж, разумеется, не подпишут. Разным слогом? Разных рук?- Разным слогом и разных рук

- И шутовские были, как это?- Да, шутовские, и знаете... очень гадкие

- Ну коли уж были, так наверно и теперь то же самое

- А главное потому, что так глупо. Потому что те люди образованные инаверно так глупо не напишут

- Ну да, ну да

- А что, если это и в самом деле кто-нибудь хочет действительно донести?- Невероятно, - сухо отрезал Петр Степанович. - Что значит телеграмма изтретьего отделения и пенсион? Пашквиль очевидный

- Да, да, - устыдился Лембке

- Знаете что, оставьте-ка это у меня.....

- Это одна только маска

- Блюм, ты поклялся меня замучить! Подумай, он лицо вс¬-таки здесьзаметное. Он был профессором, он человек известный, он раскричится, итотчас же пойдут насмешки по городу, ну и вс¬ манкируем... и подумай, чтобудет с Юлией Михайловной!Блюм лез вперед и не слушал

Ф.М. ДостоевскийБЕСЫЧасть третьяГЛАВА ПЕРВАЯ

Праздник. Отдел первый

I

Праздник состоялся, несмотря ни на какие недоумения прошедшего"Шпигулинского" дня. Я думаю, что если бы даже Лембке умер в ту самую ночь,то праздник вс¬-таки бы состоялся на утро, - до того много соединяла с нимкакого-то особенного значения Юлия Михайловна.....

особый буфет, которым и займется Прохорыч (главный клубный повар) и впрочем под строжайшим надзором комитета - будет подавать что угодно, но заособую плату, а для того нарочно объявить в дверях залы надписью, что буфет- вне программы. Но утром положили совсем не открывать буфета, чтобы непомешать чтению, несмотря на то, что буфет назначался за пять комнат добелой залы, в которой Кармазинов согласился прочесть Merci. Любопытно, чтоэтому событию, то-есть чтению Merci, кажется, придали в комитете слишкомуже колоссальное значение, и даже самые практические люди.....