Школьная библиотека

встречал", - пробормотал он задумчиво, уже полчаса спустя после встречи

Затем опять весь вечер пробыл в сквернейшем расположении духа; даже дурнойсон какой-то приснился ночью, и все-таки не пришло ему в голову, что всяпричина этой новой и особенной хандры его - один только давешний траурныйгосподин, хотя в этот вечер он не раз вспоминал его. Даже разозлилсямимоходом, что "такая дрянь" смеет так долго ему вспоминаться; приписать жеему все свое волнение, наверно, почел бы даже унизительным, если б толькомысль об том пришла ему в голову. Два дня спустя опять встретились, втолпе, при выходе с одного невского парохода.....

"пакость", и, возвращаясь к себе домой, он почти каждый раз с отвращениемвходил в свои комнаты

Но в этот раз он едва дал себе время раздеться, бросился на кровать ираздражительно решил ни о чем не думать и во что бы то ни стало "сию жеминуту" заснуть. И странно, он вдруг заснул, только что голова успеладотронуться до подушки; этого не бывало с ним почти уже с месяц

Он проспал около трех часов, но сном тревожным; ему снились какие-тостранные сны, какие снятся в лихорадке. Дело шло об каком-то преступлении,которое он будто бы совершил и утаил и в котором обвиняли его в один голосбеспрерывно входившие к нему откудова-то люди.....

- Мы были с вами знакомы лет девять назад в Т., и - если толькопозволите мне припомнить - были знакомы дружески

- Да-с... положим-с... но - теперь три часа, и вы целых десять минутпробовали, заперто у меня или нет..

- Три часа! - вскрикнул гость, вынимая часы и даже горестноудивившись, - так точно: три! Извините, Алексей Иванович, я бы должен был,входя, сообразить; даже стыжусь. Зайду и объяснюсь на днях, а теперь..

- Э, нет! уж если объясняться, так не угодно ли сию же минуту! спохватился Вельчанинов.....

- Вот папироска; закуривайте и - продолжайте! продолжайте, вы ужасноменя..

И, закурив сигару, Вельчанинов быстро уселся опять на постель. ПавелПавлович приостановился

- Но в каком вы сами-то, однако же, волнении, здоровы ли вы-с?

- Э, к черту об моем здоровье! - обозлился вдруг Вельчанинов. Продолжайте!

С своей стороны гость, смотря на волнение хозяина, становилсядовольнее и самоувереннее

- Да что продолжать-то-с? - начал он опять. - Представьте вы себе,Алексей Иванович, во-первых, человека убитого, то есть не просто убитого,а, так сказать, радикально; человека, после двадцатилетнего супружествапеременяющего жизнь и слоняющегося по пыльным улицам без соответственнойцели, как бы в степи, чуть не в самозабвении, и в этом самозабвениинаходящего даже некоторое упоение.....

гостеприимнейшего Семена Семеновича, - Степан Михайлович - графа, я - мужа,а покойница - провинциалку, - но только у меня отняли роль мужа понастоянию покойницы, так что я и не играл мужа, будто бы понеспособности-с..

- Да какой черт вы Ступендьев! Вы прежде всего Павел ПавловичТрусоцкий, а не Ступендьев! - грубо, не церемонясь и чуть не дрожа отраздражения, проговорил Вельчанинов. - Только позвольте: этот Багаутовздесь, в Петербурге; я сам его видел, весной видел! Что ж вы к нему-то тожене идете?

- Каждый божий день захожу, вот уже три недели-с.....

наполовину с нею быть не могло ни в чем: "или все, или ничего". В делахзатруднительных твердость и стойкость удивительные. Дар великодушия и почтивсегда с ним же рядом - безмерная несправедливость. Спорить с этой барынейбыло невозможно: дважды два для нее никогда ничего не значили. Никогда ни вчем не считала она себя несправедливою или виноватою. Постоянные ибесчисленные измены ее мужу нисколько не тяготили ее совести. По сравнениюсамого Вельчанинова, она была как "хлыстовская богородица", которая ввысшей степени сама верует в то, что она и в самом деле богородица, - ввысшей степени веровала и Наталья Васильевна в каждый из своих поступков

Любовнику она была верна - впрочем, только до тех пор, пока он не наскучил

Она любила мучить любовника, но любила и награждать.....

ногами и тоже как бы заглушаемые, но яростные окрики, какой-то сиплойфистулой, но уже взрослого человека. Этот взрослый человек, казалось,унимал ребенка и очень не желал, чтобы плач слышали, но шумел больше его

Окрики были безжалостные, а ребенок точно как бы умолял о прощении. Вступивв небольшой коридор, по обеим сторонам которого было по две двери,Вельчанинов встретил одну очень толстую и рослую бабу, растрепаннуюпо-домашнему, и спросил ее о Павле Павловиче. Она ткнула пальцем на дверь,из-за которой слышен был плач. Толстое и багровое лицо этой сорокалетнейбабы было в некотором негодовании

- Вишь, ведь потеха ему! - пробасила она вполголоса и прошла налестницу.....

и торопливо отправился в комнату к Лизе

Прошло, может быть, целых три или четыре минуты, в комнатке скоро ибыстро шептались, и чуть-чуть послышались звуки голоса Лизы; "она просит,чтобы ее не выводили", - думал Вельчанинов. Наконец вышли

- Вот-с, все конфузится, - сказал Павел Павлович, - стыдливая такая,гордая-с... и вся-то в покойницу!

Лиза вышла уже без слез, с опущенными глазами; отец вел ее за руку

Это была высоконькая, тоненькая и очень хорошенькая девочка. Она быстроподняла свои большие голубые глаза на гостя, с любопытством, но угрюмопосмотрела на него и тотчас же опять опустила глаза.....

мне сегодня с вечера и ночуйте, пожалуй, а поутру пораньше и поедем, чтобыв двенадцать там быть

- Благодетель вы мой! Даже и ночевать у вас... - с умилениемсогласился вдруг Павел Павлович, - подлинно благодеяние оказываете... а гдеихняя дача-с?

- Дача их в Лесном

- Только вот как же ее костюм-с? Потому-с в такой знатный дом, да ещена даче-с, сами знаете... Сердце отца-с!

- А какой ее костюм? Она в трауре. Разве может быть у ней другойкостюм? Самый приличный, какой только можно вообразить! Только вот белье быпочище, косыночку.....

подлая тварь! Я теперь понимаю его!" Он торопил кучера; он надеялся надачу, на воздух, на сад, на детей, на новую, незнакомую ей жизнь, а там,потом... Но в том, что будет после, он уже не сомневался нисколько; тамбыли полные, ясные надежды. Об одном только он знал совершенно: что никогдаеще он не испытывал того, что ощущает теперь, и что это останется при немна всю его жизнь! "Вот цель, вот жизнь!" - думал он восторженно

Много мелькало в нем теперь мыслей, но он не останавливался на них иупорно избегал подробностей: без подробностей все становилось ясно, всебыло нерушимо.....