Школьная библиотека

что пронесся ассирийский профиль дядиного кучера,-- бархатныйбюст, малиновые рукава,-- и дядино канотье) ужасно жалобные ипереливчатые звуки:

Un vol de tourterelles strie le ciel tendre,

Les chrysanthиmes se parent pour la Toussaint.

( Голубиная стая штрихует нежное небо,

Хризантемы наряжаются к празднику Всех Святых..

(франц.).)

доплывали до меня в петлистых тенях дышащей в такт аллеи,и в ее конце открывался мне красный песок садовой площадки суглом зеленой усадьбы, из бокового окна которой, как из раны,лилась эта музыка, это пенье

8

Заклинать и оживлять былое я научился Бог весть в какиеранние годы -- еще тогда, когда в сущности никакого былого и небыло.....

выслушивает отповедь англичанки. В запотевшей стеклянной банкепод марлей несколько пестрых, с шипами, гусениц, методичнопасется на крапивных листьях, изредка выделяя интересныезеленые цилиндрики помета. Клетчатая клеенка на круглом столепахнет клеем. Чернила пахнут черносливом. Виктория Артуровнапахнет Викторией Артуровной. Кроваво-красный спирт в столбикебольшого наружного градусника восхищенно показывает 24 Реомюрав тени. В окно видать поденщиц в платках, выпалывающих ползком,то на корточках, то на четвереньках, садовые дорожки: до рытьягосударственных каналов еще далеко.....

зубчатые стены, и шлемы в профиль. Обращаюсь ко всем родителями наставникам: никогда не говорите ребенку "Поторопись!".

Последний этап моего путешествия наступал, когда, вымытый,вытертый, я доплывал наконец до островка постели. С веранды,где шла без меня обольстительная жизнь, мать поднималасьпроститься со мной. Стоя коленями на подушке, в которой черезполминуты предстояло потонуть моей звенящей от сонливостиголове, я без мысли говорил английскую молитву для детей,предлагавшую -- в хореических стихах с парными мужскими рифмами-- кроткому Иисусу благословить малого дитятю.....

более обильное падение освещенного снега, н тогда мойстрелянный выступ начинал подыматься, как воздушный шар

Экипажи проезжали редко; я переходил к третьему окну в фонаре,и вот извозчичьи сани останавливались прямо подо мной, имелькала неприличная лисья шапка Бэрнеса.

Предупреждая его набег, я спешил вернуться в классную иуже оттуда слышал, как по длинному коридору приближаютсяэнергичные шаги испытанного скорохода. Какой бы ни был мороз надворе, его лоб весь блестел перловым потом. Урок состоял в том,что в продолжение первой четверти он молча исправлял заданное впрошлый раз упражнение, вторую четверть посвящал диктовке,исправлял ее, а затем, лихорадочно сверив свои жилетные часы состенными, принимался писать быстрым, округлым почерком, сострашной энергией нажимая на плюющееся перо, очередное задание

Перед самым его уходом я выпрашивал у него любимую пытку.....

безделицы,-- но в общем отношения с местными крестьянами былиидиллические: как и всякий бескорыстный барин-либерал, мой отецделал великое количество добра в пределах рокового неравенства.

Я не поехал встречать ее на Сиверскую, железнодорожнуюостановку в девяти верстах от нас; но теперь высылаю тудапризрачного представителя и через него вижу ясно, как онавыходит из желтого вагона в сумеречную глушь небольшойоснеженной станции в глубине гиперборейской страны и что оначувствует при этом. Ее русский словарь состоял из одногокороткого слова -- того же, ничем не обросшего, неразменногослова, которое спустя десять лет она увезла обратно, в роднуюЛозанну.....

пухлым, белым округлостям, заменившим летние клумбы, илиподлезать под волшебное бремя елок и трясти их. La bonnepromenade (Славная прогулка (франц.)) , которую она намобещала, свелась к чинному хождению взад и вперед по усыпаннойпеском снежной площадке сада. Вернувшись с прогулки, мыоставили ее пыхтеть и снимать ботики в парадной, а самипромчались через весь дом к противоположной веранде, откудаопять выбежали на двор, правильно рассчитав, что она будетдолго искать нас за шкалами и диванами еще мало ей известныхкомнат.....

видели мы, всезнающие дети, когда, бывало, тому или другому изнас приснится дурной сон, и разбуженная звериным воплем, онапоявлялась из соседней комнаты, босая, простоволосая, поднявперед собою свечу, миганьем своим обращавшую в чешую золотыеблестки на ее кроваво-красном капоте, который не прикрывал еечудовищных колыханий; в эту минуту она казалась сущимвоплощением Иезавели из "Atha-lie", дурацкой трагедии Расина,куски которой мы, конечно, должны были знать наизусть вместе совсяким другим лжеклассическим бредом

6

Всю жизнь я засыпал с величайшим трудом и отвращением

Люди, которые, отложив газету, мгновенно и как-то запростоначинают храпеть в поезде, мне столь же непонятны, как, скажем,люди, которые куда-то "баллотируются" или вступают в масонскиеложи, или вообще примыкают к каким-либо организациям, дабы вних энергично раствориться.....

Mademoiselle. Когда же той удавалось пересесть ее запраздничным столом, губы Mademoiselle от обиды складывались вдрожащую ироническую усмешку, и если при этом какой-нибудьпростодушный ее визави отзывался любезной улыбкой, то онабыстро мотала головой, будто выходя из глубокой задумчивости, ипроизносила: "Excusez-moi, je souriais а mes tristes pensйes"("Простите, я улыбалась своим грустным мыслям" (франц.)).

Природа постаралась ее наградить всем тем, что обостряетуязвимость. К концу ее пребывания у нас она стала глохнуть.....

утверждение, которое некогда доводило Mademoiselle до слез

"Mais non,-- говорила она,--il fait si beau" (^ "Да нетже, погода там такая хорошая" (франц.)),--и от обиды немогла определить точнее это "beau". За парапетом шла по водекрупная рябь, почти волна -- когда-то поблизости чуть непогибла в бурю Жюли де Вольмар. Вглядываясь в тяжело плещущуюводу, я различил что-то большое и белое. Это был старый,жирный, неуклюжий, похожий на удода, лебедь. Он пыталсязабраться в причаленную шлюпку, но ничего у него не получалось

Беспомощное хлопанье его крыльев, скользкий звук его тела оборт, колыханье и чмоканье шлюпки, клеенчатый блеск чернойволны под лучом фонаря -- все это показалось мне насыщеннымстранной значительностью, как бывает во сне, когда видишь, чтокто-то прижимает перст к губам, а затем указывает в сторону, ноне успеваешь досмотреть и в ужасе просыпаешься.....

сбросить гипнотическое иго его авторитета. Штаудингер был ещежив, когда его школа начала терять свое научное значение вмире. Между тем как он и его приверженцы консервативнодержались видовых и родовых названий, освященных долголетнимупотреблением, и классифицировали бабочек лишь по признакам,доступным голому глазу любителя, англо-американские работникивводили номенклатурные перемены, вытекавшие из строгогоприменения закона приоритета, и перемены таксономические,основанные на кропотливом изучении сложных органов подмикроскопом.....