Школьная библиотека

Прежний служитель вернулся. "Вот вам ваш саквояж, -- весело сказал он

-- Сожалею, что вы пропустили кремонский автобус."

-- По крайности, -- и сколько достойной иронии постарался вложить нашневезучий друг в это "по крайности", -- с вашей женой все в порядке,надеюсь?

-- Будет в порядке. Похоже, придется ждать до утра.

-- А теперь, -- сказал Пнин, -- где расположен публичный телефон?

Служитель махнул карандашом вдаль и вбок, насколько достал, не вылезаяиз логова. Пнин пошел с саквояжем в руке, но был окликнут.....

значительно благодушней, -- Джоан, дорогая моя, ты ведь сказала вчераМаргарет Тейер, что хочешь сдать комнату, верно?

-- О, Господи, -- сказала Джоан, и телефон послушно зазвонил заново.

-- По всему судя, -- произнес тот же голос, с удобством возобновляябеседу, -- я по ошибке использовал имя информатора. Я соединился с миссисКлемент?

-- Да, это миссис Клементс, -- сказала Джоан.

-- Это говорит профессор ..., -- последовал несуразный взрывчик. -- Яведу русские классы. Миссис Файр, которая теперь полдня работает вбиблиотеке.....

-- Какая жалость, -- сказал профессор Энтвисл, -- что мы никак несоблазним вас перебраться в Голдвин. Там у нас и Шварц, и старый Крейтс, -они из числа величайших ваших почитателей. И озеро у нас настоящее. И чеготолько нет. Имеется даже свой профессор Пнин.

-- Я знаю, знаю, -- сказал Клементс, -- но все эти предложения, которыея получаю, слишком уж запоздали. Я собираюсь скоро уйти на покой, а до тогопредпочел бы остаться хотя и в затхлой, но привычной дыре. А как вампонравился, -- он понизил голос, -- мосье Блорендж?

-- Неплохой малый, по-моему.....

жалкое волнение, охватившее моего бедного друга однажды вечером в серединесеместра, -- он как раз получил телеграмму и самое малое сорок минут мерилшагами комнату, -- необходимо сказать, что Пнин не всегда был одинок

Клементсы в отблесках уютного пламени играли в китайские шашки, когда Пнин,топоча, спустился по лестнице, оскользнулся и чуть не упал к их ногам,подобно жалобщику в некоем древнем городе, полном неправедных судей, ноудержал равновесие -- затем лишь, чтобы врезаться в кочергу со щипцами.

¤-- Я пришел, -- задыхаясь, сказал он, -- чтобы проинформировать или,правильнее, спросить вас, могу ли я принять визитера, женщину, -- в дневноевремя, конечно.....

когда мы взошли на борт, я походил на расшалившееся дитя. На следующее утро,однако, я начал уже опасаться, что проницательный муж -- это не комплимент,но ретроспективная гипотеза, -- рано или поздно изучит список пассажиров

Сегодня я предстал перед судом моей совести и был признан виновным. Я болеене в силах сносить обмана. Ваше здоровье. Это совсем не похоже на нашнемецкий нектар, но все-таки лучше, чем кока-кола. Мое имя -- доктор ЭрикВинд, увы, оно вам небезызвестно."

Пнин в молчании, с подергивающимся лицом, оставив одну ладонь лежать намокрой стойке бара, начал неуклюже сползать с неудобного грибообразногостула, но Винд положил на его рукав пять длинных чувствительных пальцев.....

адская мигрень. Целый день так хорошо себя чувствовала.

-- У меня есть аспирин.

-- Uhn-uhn, -- сказала она, и это заемное отрицание до странного невязалось с родной ей речью.

Он отвернулся, когда она принялась стаскивать туфли, звук их падения напол напомнил ему стародавние дни.

Она лежала навзничь -- черная юбка, белая блузка, каштановые волосы, -розовой ладонью прикрывая глаза.

-- Ну, а как твои дела? -- спросил Пнин (пусть она скажет, что ей отменя нужно, скорее!), садясь в белую качалку у радиатора.

-- У нас очень интересная работа, -- сказала она, по-прежнему заслоняяглаза, -- но я должна сказать тебе, что больше не люблю Эрика.....

-- Атомный взрыв, -- мрачно сказал Пнин.

-- Да ну, совсем не то. Гораздо веселее. Понимаете, эти круглые облачкаизображают их мысли. Ну вот мы и добрались до самой шутки. Матрос воображаетрусалку с парой ножек, а киске она видится законченной рыбой.

-- Лермонтов, -- сказал Пнин, поднимая два пальца, -- всего в двухстихотворениях сказал о русалках все, что о них можно сказать. Я не способенпонять американский юмор, даже когда я счастлив, а должен признаться... -Трясущимися руками он снял очки, локтем отодвинул журнал и, уткнувшись впредплечье лбом, разразился сдавленными рыданиями.....

об этом) хоть как-то произносить долгое "у": единственное, что он могсмастерить, когда приходилось сказать "noon", это вялую гласную немецкого"nun" ("I have no classes in afternun on Tuesday. Today is Tuesday"2).

Вторник, верно; однако какое же сегодня число, вот что хотелось бызнать? День рождения Пнина, например, приходился на 3 февраля -- поюлианскому календарю, в полном согласии с коим он в 1898 году родился вПетербурге. Теперь Пнин его больше не праздновал -- отчасти потому, чтопосле разлуки с Россией день этот как-то бочком проскакивал подгригорианской личиной (тринадцатью, нет, двенадцатью днями позже), отчастиже потому, что на протяжении учебного года он жил в основном от понедельникадо пятницы.....

-- зачем.

-- Мне -- нет, -- ответил, взглянув на книгу, Комаров. -- Notinterested3, -- добавил он по-английски.

Пнин молча пошевелил губами и нижней челюстью, желая что-то сказать,однако не сказал и углубился в салат

6

Поскольку сегодня был вторник, он мог сразу после лэнча отправиться всвой любимый приют и остаться там до обеда. Никакие галереи не соединялибиблиотеку вайнделлского колледжа с другими строениями, но с сердцем Пнинаона соединялась крепко и сокровенно. Он шел мимо огромной бронзовой фигурыпервого президента колледжа Альфеуса Фриза -- в спортивной кепке и бриджах,державшего за рога бронзовый велосипед, на который он, судя по положению еголевой ноги, навеки прилипшей к левой педали, вечно пытался взобраться.....

придется искать и искать -- среди 2500 тонких страниц, из которых иныеразорваны! Услышав его восклицание, учтивый м-р Кейс -- долговязый,розоволицый библиотекарь с прилизанными белыми волосами и вгалстуке-бабочкой -- приблизился, приподнял колосса за обложки, перевернул ислегка встряхнул, отчего тот извергнул карманный гребешок, рождественскуюоткрытку, заметки Пнина и призрачно-прозрачный листок папиросной бумаги,который с бесконечной медлительностью ниспал к ногам Пнина и был затемводворен м-ром Кейсом поверх Больших Печатей Соединенных Штатов и ИхТерриторий.....